Зимняя смерть в пионерском галстуке. Предыстория - Эльвира Владимировна Смелик
– А лет-то тебе сколько, милая?
– Д-двенадцать. Исполнится. З-завтра.
– Первого января, что ли? – ошеломленно уточнила тетя Тоня, но уже через мгновение снова стала привычной, добродушно-веселой. – Надо же! – воскликнула, но после зачем-то повторила шепотом, опять переводя взгляд на Юсуфа: – Завтра. Двенадцать.
Тот в ответ так и не произнес ни слова, лишь кивнул чуть заметно.
Таня Каширина потыкала Майю локтем.
– Глянь-ка, Курдюмова-то все-таки приперлась. А уж выпендривалась-то.
Майя проследила за ее взглядом.
Света действительно находилась в зале, но наверняка только ради Марины Борисовны. Чтобы не давать ей лишних поводов для беспокойства, еще раз напоминая, что в семье у них больше не всё в порядке. И чтобы избежать расспросов. Но держалась она в стороне: устроилась на одном из стульев, почти у самого выхода из зала, только что книжку с собой не притащила, сидела и безучастно пялилась в окно.
А на улице опять шел снег. Правда, пока не такой густой, как вчера. Мелкие хлопья кружились в свете фонаря и, казалось, не падали вниз, а бесконечно порхали и порхали, словно белые мотыльки.
– Пойдем, что ли, попробуем, чего мы там напекли, – предложила подруге Таня, но добраться до столиков с подносами они так и не успели – помешал громкий стук.
Но на этот раз никто не пугался. Хотя, может, только из-за того, что не успели, потому как дверь моментально распахнулась и через порог переступил… Дед Мороз. В длинной красной шубе и шапке с меховой оторочкой, с белой бородой, с тяжелым туго набитым мешком и даже с посохом.
Понятно, что не самый настоящий, а переодетый Руслан Юнирович, которого все узнали без труда. Но раскрывать его и говорить, что в сказочного зимнего деда никто давно уже не верит, никому и в голову не пришло.
– Здравствуйте, дети! – как полагалось, пробасил географ и принялся декламировать:
– Твердой поступью шагает по планете Новый год, Много добрых пожеланий и веселья он несет. Чтоб мечты у всех сбывались, он отсыпет новых дней И заронит искры счастья в души взрослых и детей!
Он только раз запнулся, когда встретился взглядом с Ладой, но быстро продолжил, сделав вид, что просто оправлял бороду:
– Сквозь метели шел и вьюгу, нес с подарками мешок. В час урочный я добрался! Хоть с трудом, но все же смог!
– Ждали дедушку? – Руслан Юнирович обвел ребят взглядом, театрально нахмурив брови.
Если честно, Лада его просто не узнавала и никогда не поверила бы, что он так мог, если бы сама сейчас не видела. Обычно всё, чем он занимался, так или иначе было связано только с географией. Вот там Руслан действительно находился в своей тарелке, умел интересно рассказать и увлечь.
Ученики ни разу не жаловались, что у него на уроках скучно, но, когда дело касалось чего-то еще, о нем вспоминали чуть ли не в последнюю очередь. И роль Деда Мороза Лада с самого начала планировала предложить Павлу, но Руслан сам вызвался, совершенно неожиданно. И ведь справлялся, очень даже хорошо справлялся, открываясь по-новому, с ранее незнакомой стороны.
– Только что-то у вас как-то невесело, – прохаживаясь туда-сюда и постукивая посохом, произнес Дед Мороз. – Даже елочка не горит. А ну-ка, ребятишки, давайте потанцуем да поиграем.
И никто не возразил. Сначала поиграли в «крокодила», потом в «музыкальные стулья». И огоньки на елочке тоже зажгли.
Атмосфера установилась по-настоящему новогодняя, проблемы отступили, уже охотно верилось, что впереди обязательно ждет что-то чудесное, и от предвкушения этого кружило голову. Даже Марина Борисовна улыбалась впервые за долгое время, даже Света отлипла от стула и присоединилась к остальным, поддавшись веселым призывам Лады.
– Ух, молодцы! – стирая со лба несуществующий, а вероятно, и вполне реальный пот, опять пробасил Руслан Юнирович. – Порадовали дедушку. Заработали подарки, заработали. Вот я вам мешок тут под елочку поставлю. Как праздник закончится, заберете.
– А чё? – выступила Каширина, скривив уголок рта, уточнила язвительно: – Стишки дедушке рассказывать не будем?
Географ поначалу растерялся, но на этот раз нашелся довольно быстро.
– Ну, если хочешь, девочка, возражать не буду. Послушаю с удовольствием. – Огляделся по сторонам, скомандовал: – А ну-ка, тащите сюда табуреточку. – И, опять посмотрев на Каширину, объявил: – Сейчас нам Танечка расскажет стишок.
Остальные тоже дружно уставились на нее. Даже Майя не удержалась, подтолкнула, хихикая:
– Иди давай.
Но Таня, кое-как сохранив независимый вид, демонстративно закатила глаза, выдохнула негодующе:
– Я что, совсем ку-ку? И вообще, я просто пошутила.
– Ну тогда ладно, – произнес Дед Мороз. – В следующий раз. А сейчас я дальше пойду. Дел у меня много. А вы веселитесь. Но Новый год, смотрите, не прозевайте. – Заключил громко: – До свидания, детишки! – И затопал к выходу под музыку и мелькание разноцветных огоньков, а проходя мимо выключателей, щелкнул ими, убирая верхний свет.
Глава 11
Когда спустя короткую паузу из динамиков полилась медленная мелодия, обстановка в зале резко изменилась. Уже заранее приготовившиеся к активным движениям и прыжкам ребята мгновенно расслабились, но тут же опять напряглись, чуть-чуть в замешательстве потоптавшись на месте, начали расползаться по сторонам. Кто-то даже просительно проныл:
– Может, лучше что-то побыстрее?
Однако Павел, стоявший рядом со стереосистемой, невозмутимо парировал:
– Следующая будет побыстрее. А сейчас, – он широко улыбнулся, – не стесняемся, приглашаем.
И сам шагнул вниз со сцены, направился прямиком к Ладе, подойдя, протянул ей руку, заявил:
– А старшие должны подавать пример, – не оставляя выбора.
Вот как в такой ситуации она могла отказаться? Тогда и ученики не решились бы, так и проторчали бы по углам всю песню, надеясь, что первым окажется кто-то другой и сожалея об упущенном.
К Майе подошел Бармута, мотнул головой, указывая на середину зала, красноречиво дернул бровью.
– Май, потанцуем?
А она в первую очередь отыскала взглядом Илью. Тот стоял почти спиной и, похоже, что-то обсуждал с Денисом Мокиевским. Даже не смотрел в ее сторону.
И что ей делать? Согласиться? Пойти с Димкой? Храмов же не окаменел, не превратился в памятник, хоть когда-нибудь да развернется и увидит. Ее. Танцующую с другим. И что тогда, интересно, почувствует?
Майя глянула на Бармуту и уже собралась произнести «да», лишь в самый последний момент передумала, поморщилась, проговорила:
– Я очень пить хочу. Сил нет. – И действительно двинула к столикам,
