Калашников - Альберто Васкес-Фигероа
В последние месяцы 1993 года, когда боевики Кони возобновили атаки в регионе ачоли, министр угандийского правительства Бетти Бигомбе, при поддержке англиканского епископа Бейкера Очолы, запустила новый мирный процесс. После нескольких месяцев переговоров командование LRA и угандийская армия вступили в прямой диалог о завершении войны, что привело к объявлению режима прекращения огня, который обе стороны в целом соблюдали. Когда, казалось, все шло к подписанию мирного соглашения, Кони запросил шесть месяцев для реорганизации своих сил.
В ответ 6 февраля 1994 года Мусевени выдвинул ультиматум, требуя, чтобы повстанцы сложили оружие в течение семи дней. Но уже через три дня боевые действия возобновились. До сих пор ведутся споры о причинах провала переговоров. Некоторые утверждают, что решающую роль сыграла зависть политиков, которые в патриархальном обществе не хотели допустить, чтобы заслуга достижения мира досталась женщине. Правительство Уганды, в свою очередь, заявляло, что LRA уже в период переговоров начал получать значительную военную помощь от армии Судана, а затишье было использовано повстанцами для перегруппировки.
После провала мирной инициативы Бетти Бигомбе и усиления поддержки LRA со стороны Судана война вступила в новый, ещё более жестокий этап. Конфликт приобрёл международный характер, а мирные жители, особенно женщины и дети, стали не случайными жертвами, а главной мишенью.
С 1994 года LRA в массовом порядке начал похищать детей для пополнения своих рядов. По данным ЮНИСЕФ, через этот ад прошло не менее 30 000 несовершеннолетних. Годами повторялась одна и та же история: боевики LRA проникали на север Уганды из суданских лагерей, похищали детей, связывали их и гнали цепочкой в тренировочные лагеря, где превращали в солдат. Девочек, кроме того, делали наложницами командиров. Детей, которые затем возвращались в Уганду в качестве боевиков, заставляли совершать ужасающие преступления, часто против собственных семей, чтобы вселить в них страх перед побегом.
Война превратила дороги на севере Уганды в зоны террора. Засады LRA приводили к расстрелу пассажиров, разграблению имущества и сожжению машин, часто вместе с ранеными внутри. Даже гуманитарные конвои ООН и НПО не избежали нападений.
LRA также неоднократно нападала на поселения и пригороды крупных городов (Гулу и Китгум), особенно ночью, сжигая сотни домов. Сон по ночам в укрытиях в зарослях – нередко под дождем, под скромным навесом магазинов в центре городов или в спальнях миссий – стал привычным делом для жителей сельских районов. Они называли эту практику "алуп", используя слово на языке ачоли, обозначающее игру, напоминающую прятки. Дети и молодежь, которым посчастливилось учиться в интернатах, содрогались при наступлении каникул, зная, что им придется провести один-два месяца дома, спя, прячась в траве.
LRA также устраивала массовые убийства, достигая сотен жертв за один раз, чтобы посеять страх. Список таких зверств огромен: расстрел двухсот человек на берегу реки в Атьяке в апреле 1995 года (после этой резни Уганда и Судан разорвали дипломатические отношения, восстановив их лишь в 2001 году). Примечательно, что резню возглавил офицер LRA по имени Винсент Отти, родом из Атьяка, занимавший вторую по значимости позицию в группировке. В июле 1996 года за три дня нападений в лагере беженцев Ачолпии были убиты сто пятьдесят человек, в январе 1997 года в округе Ламво – четыреста, в июле 2002 года в Муквини – девяносто, а 12 октября того же года в деревне Амьель – сто двадцать. В феврале 2004 года произошла резня в Барлоньо, в Лире, где было убито более трехсот перемещенных лиц, большинство из которых были сожжены заживо в своих хижинах. Люди, пережившие ужасы войны в Северной Уганде, отмечали, что в большинстве случаев армия Уганды прибывала на место бойни слишком поздно.
С 1994 года правительство Судана снабжало LRA противотанковыми и противопехотными минами. В ответ в 1999 году угандийская армия заминировала обширные территории региона Ачоли у границы с Суданом, что сделало возвращение местных жителей в свои дома невозможным. Несмотря на разминирование, количество пострадавших от мин – погибших или искалеченных – исчисляется сотнями, но не тысячами.
LRA была гораздо более сложной структурой, чем просто группа фанатиков во главе с Конни и кучкой похищенных детей, совершающих бессмысленные и жестокие поступки. За этой ужасающей жестокостью стояла четко организованная структура, сплоченная вокруг харизматичного лидера, которому приписывали сверхъестественные способности. Группировка получала значительную поддержку со стороны Судана и отличалась строгой дисциплиной. LRA состояла из пяти бригад: Sinia, Gilva, Trinkle, Stockree и Control Altar, последняя находилась под прямым командованием Конни. В организации существовали отдельные офицеры, отвечающие за финансы, разведку, политическую комиссарию, религиозные вопросы, внешние связи, военную подготовку и планирование операций.
Он вошел в ресторан с тошнотой, машинально поздоровался с ожидающими и сразу же протянул руку, раскрытую ладонью вперед, словно пытаясь опередить собеседников, положив при этом экземпляр книги прямо в центр стола.
– Представляю, что вы скажете… – начал он. – Если все, что здесь написано, правда, а я не сомневаюсь, что так и есть, нужно что-то делать. И немедленно!
– Именно поэтому мы здесь, – тут же согласился элегантный и всегда сдержанный Том Скотт. – Мы не можем всю жизнь рассуждать о пустяках, пока продолжается такая бойня… У меня пятеро детей, и, читая этот текст, я невольно представлял, что чувствуют родители этих несчастных детей. Мы должны остановить Конни и тех, кто снабжает его оружием.
– Я убеждена, что нас избрали не для того, чтобы мы вершили самосуд, – заявила уверенная в себе Валерия Фостер-Миллер. – Но я также убеждена, что, глядя на преступления этого чудовища, большинство наших избирателей одобрили бы, если бы мы забыли о формальностях закона и сосредоточились на духе справедливости. Какие у вас идеи?
– Мы должны действовать по двум четко очерченным направлениям, – заговорил Виктор Дуран, инстинктивно понижая голос, несмотря на то, что сидели они в уединенном уголке. – Первое: устранить Конни любыми способами. Второе: выяснить, кто покупает у него золото и колтан, ставшие основным источником его доходов. Если мы сможем перекрыть этот поток денег, ему конец.
– Остается еще торговля алмазами…
– Сейчас алмазы почти не приносят прибыли, – заметила Фостер-Миллер. – В условиях кризиса люди не покупают их, а скорее продают свои запасы. Плюс, учитывая, что алмазы не разрушаются и не потребляются, на рынок может
