Золото в смерти - Нора Робертс
Ева бросила взгляд в зеркало заднего вида. — Правда?
— Да. Он гейм‑девелопер и пару лет трудится в Roarke World. Могу раздобыть его контакт, если хочешь побеседовать.
— Я хочу поговорить.
— Отлично. Я всё устрою. Мы тогда часто тусовались, потому что, знаешь, гейминг. Он о‑чень умный и тотально зануда. Мог бы прямо привлекать к себе внимание хулиганов, знаешь? Они хотели, чтобы он взламывал тесты или делал за них задания. Я занималась боёвкой, немного показывала ему приёмы. Это помогло.
— А школа — администрация — пропустила это мимо ушей?
— Насколько я знаю, да. Он учился на стипендию и получил полное финансирование в MIT, так что да, чертовски умный парень.
— Грейндж, бывшая директриса, либо решила сменить работу посреди учебного года, либо её слегка подтолкнули к уходу. Руфти, супруг первой жертвы, пришел на смену и ужесточил контроль. Не все были этому рады. Вторая жертва — супруга преподавателя, который жаловался на Грейндж и потом перешел в Колумбию. Но он и Руфти нормально ладили в тот период, пока работали вместе. Руфти говорит, ходили слухи, что у Грейндж был роман — либо с сотрудниками, либо с родителями. В это же время её муж подал на развод. С ним нам тоже предстоит побеседовать.
Макнаб глотнул газировки. — Вы проверяете именно её — Грейндж?
— Она сейчас в Ист-Вашингтоне. Проверим её перемещения, хотя туда можно доехать за пару часов. Но в её биографии нет никакой связи с химией. Её бывший — уже второй по счёту — генеральный директор All Fresh, а это, знаешь, чистая химия.
Академия Терезы А. Голд возвышалась в пять старинных кирпичных этажей. Камеры безопасности мерцали над двойными входными дверями.
Ева подъехала к зоне высадки и включила знак «На службе».
— В школе уже никого нет.
Макнаб стоял на тротуаре, осматривая здание. — Это облегчит нам задачу.
— Ты когда-нибудь была в школе после занятий? — спросила Каллендар.
— Наверное, да.
— Жутко, — усмехнулась она. — Но мне это нравится.
— Здесь живут ученики, — добавила Ева. — Верхние этажи — общежития. Круглосуточно дежурит администрация.
Она подошла к двери и попыталась открыть — заперто. Хотела было вскрыть, просто ради забавы, но всё же нажала на звонок.
Добро пожаловать в Академию Терезы А. Голд. Учебные часы с 8 утра до 3 вечера, с понедельника по пятницу. Специальные занятия проходят по субботам с 9 утра до 2 дня. Расписание лекций и выступлений доступно на сайте. Если вы пришли после учебного времени, пожалуйста, представьтесь и укажите, с кем желаете встретиться.
Ева подумала: Бла-бла-бла. — Лейтенант Даллас, НЙПД. Мы по служебным вопросам. Вы можете уведомить ответственное лицо.
Она взглянула на свой КПК — ордер уже поступил. — У нас есть должным образом оформленный ордер на вход и обыск.
Пожалуйста, подождите, пока ассистент директора Мията будет уведомлена.
Двери открылись быстро. Из них вышла невысокая стройная азиатка с чёрной как вороново крыло стрижкой, и протянула хрупкую руку.
— Лейтенант Даллас, я Ким Мията, ассистент директора. Директор Руфти уведомил меня о вашем визите. Проходите, пожалуйста.
Впечатляющий вход украшал большой золотой герб, вмонтированный в беломраморный пол. По бокам стояли посты охраны. Потолок тянулся на пять этажей вверх, венчанный витражным куполом.
Одна стена была занята огромным стеклянным шкафом с множеством наград. На другой висел портрет в полный рост основательницы и благотворительницы.
По мнению Евы, Тереза А. Голд, умершая полвека назад, выглядела чертовски внушительно.
Несмотря на пышность, белый мрамор, позолоченные рамы, блестящее золото за стеклом — все равно пахло школой.
Потом, страхом, гормонами, спрятанными конфетами. Ева никогда не любила это.
— Мы все скорбим вместе с директором, — продолжила Мията. — Готовы помочь и сотрудничать в вашем расследовании этой трагедии. Надеюсь, я не переступила границы, получив доступ к записям, про которые директор Руфти сообщил, что они вам нужны.
— Мы разберемся. Они в его кабинете?
— Да. Я держала его кабинет закрытым, пока он сам не связался со мной по этому поводу. У меня есть его коды доступа, как и у него — мои. Доктор Руфти также сообщил, что его дочь нашла планшет, который вы хотите получить. Она уже в пути.
— Мы можем забрать его.
— Думаю, она уже едет сюда.
— Отлично. Служба технической поддержки заберет его, как только прибудет.
— Я прослежу за этим. Можно ли получить копию ордера на случай юридических вопросов?
— Пибоди.
— Я распечатаю.
— Спасибо. Пожалуйста, проходите сюда. Большинство дневных учеников уже ушли, — она повела их в сторону стеклянного административного отдела. — Несколько студентов работают над проектами под присмотром. Постояльцы ограничены четвёртым и пятым этажами, если только не получили разрешение покинуть территорию или заняться проектом.
Она провела картой.
Внутри был длинный приёмный стол, пока без дежурного, несколько кресел в зоне ожидания и пара рабочих мест. — Кабинет директора здесь.
Ева представила, что студенты называют этот путь «Прогулкой стыда», «Полосой испытаний» или ещё как-то — пеший марш по коридору, мимо дверей, в глубину и тишину.
Снова Мията приложила карту к двери с табличкой:
ДИРЕКТОР МАРТИН Б. РУФТИ.
У него было просторное помещение с окном, закрытым жалюзи для уединения, столом напротив двери с многофункциональной системой связи, пара фотографий в рамках — семейных, интересных стеклянных пресс-папье, которые удерживали бумагу. Полки с книгами, огромная пробковая доска с объявлениями и афишами — театр, концерты, лекции, научные ярмарки, дни карьеры и так далее.
Живые растения выглядели здоровыми, небольшой уголок с напитками и уютный диванчик, больше располагающий к расслаблению, чем к официальности.
— Если я могу чем-то еще помочь... — Мията замолчала, глаза её наполнились слезами. — Простите, я очень была привязана к доктору Абнеру.
— Вы были здесь, когда доктор Руфти стал директором?
— Нет. Было честью присоединиться к администрации два года назад. Доктор Руфти
