Тропа воскрешения - Майкл Коннелли

— Да.

— Вы уверены?

— Да. Четвёртая.

— Насколько вы уверены — в процентах?

— На сто процентов. Это она. Кто она?

Босх наклонился к стеклу, чтобы с его стороны кабинки его было меньше видно. Он перевёл взгляд поверх её плеча. Вверху, над линией кабинок, где заключённые говорили с посетителями, была установлена камера. При необходимости момент опознания Люсиндой Стефани Сэнгер можно было бы поднять с видеозаписи.

Люсинда обернулась, следуя за его взглядом. Потом снова посмотрела на него.

— Что? — спросила она.

— Ничего, правда, — ответил Босх. — Просто хотел проверить, есть ли там камера.

— Зачем?

— На случай, если ваше опознание будут оспаривать в суде.

— Вы имеете в виду, если меня там не будет? Думаете, я в опасности, потому что опознала её?

Люсинда вдруг испугалась.

— Нет, я так не думаю, — быстро сказал он, чтобы её успокоить. — Я просто проверяю все детали. Обычно это делается в комнате без стекла, между нами, и вы ставите подпись на выбранной фотографии. Мы не можем сделать это здесь. Вот и всё. С вами ничего не случится, Синди.

— Вы уверены? — тихо спросила она.

— Уверен. Я просто хочу, чтобы всё было безупречно, когда мы дойдём до суда.

— Хорошо. Я доверяю вам и мистеру Холлеру.

— Спасибо.

— Та, которую я выбрала… Кто она?

— Её зовут Стефани Сэнгер. Она работала с вашим бывшим мужем.

— Да, она мне об этом сказала.

— Вы помните, что ещё она сказала?

— Она просто сказала, что им нужно провести тест, чтобы исключить меня.

— Это был трюк, чтобы заставить вас это сделать.

Босх приподнял папку с фотографиями так, чтобы она её видела.

— Когда мы придём в суд на следующей неделе, вас, возможно, об этом спросят. Хорошо?

— Зачем?

— Я имею в виду, что вам, возможно, придётся пройти опознание ещё раз. По фотографии или, если она будет там.

— Она там будет?

— Возможно, да. Мы вызовем её в суд свидетелем. Но я не знаю наверняка, будет ли она в зале, когда вы будете давать показания.

— Когда меня перевезут в Лос-Анджелес?

— Этого я тоже пока не знаю. Попросим мистера Холлера уточнить.

— Я не хочу, чтобы меня держали в окружной тюрьме. Ею же ведает управление шерифа.

— Не будут. Это федеральное дело. Вас перевезут отсюда в федеральное учреждение — под юрисдикцию Службы маршалов США, чтобы в понедельник доставить в суд.

— Вы уверены?

В наушнике телефона раздался громкий гудок, затем электронный голос объявил, что до конца свидания осталась одна минута.

— Уверен, Синди, — сказал Босх. — Не беспокойтесь.

На её лице отразилось отчаяние, когда она поняла, что последние секунды их встречи уходят.

— Мистер Босх, мы победим? — спросила она.

— Мы сделаем всё возможное, — сказал он, чувствуя, что этих слов мало. — Правда выйдет наружу, и мы вернём вас домой к сыну.

— Пообещайте мне.

Босх замешкался, но прежде, чем успел ответить, связь оборвалась. Он лишь посмотрел на Люсинду Санс и кивнул. Он понимал, что это немое обещание будет преследовать его, если всё пойдёт не так, как он надеялся.

Он поднялся со стула и неуверенно махнул ей на прощание. Она ответила тем же, и на лице её ясно читалась неуверенность в будущем. Обещания обещаниями, но в суде ничто не было гарантировано.

Он последовал по стрелкам на полу к выходу из тюрьмы. Ему было неловко от того, как завершилось свидание, но он заставил себя сосредоточиться на достигнутом. Она опознала Стефани Сэнгер как человека, который запустил цепную реакцию, приведшую к обвинению Люсинды Санс в убийстве бывшего мужа. Это было крупное достижение, и, едва выбравшись на тюремную парковку, он снова включил телефон и позвонил Холлеру.

Звонок ушёл на голосовую почту. Босх решил, что Холлер, скорее всего, в суде. Гарри начал писать сообщение, но услышал сигнал и увидел на экране входящий вызов от Холлера. Он ответил.

— Итак, что там в Чино? — спросил Холлер.

— Синди опознала Сэнгер как ту, что проводила тест на следы пороха, — сказал Босх.

Холлер присвистнул. В трубке был слышен шум транспорта, и Босх догадался, что он в «Линкольне».

— Хорошо, — сказал Холлер. — Мы так и думали, но приятно зафиксировать это в протоколе.

— Вроде того, — заметил Босх. — Мне не дали комнату для адвоката. Пришлось показывать ей фотографии через стекло. Она не смогла подписать снимок, но за её спиной была камера. Есть видеозапись, если понадобится.

— Отлично. Что-нибудь ещё?

— Она нервничает. Особенно из-за Сэнгер. Боится.

— Ну, у нас шесть дней. Я бы сказал, пора действовать.

— Вызвать Сэнгер в суд?

— И её приятеля Митчелла.

— Да, им это не понравится.

— Это мягко сказано. Я также хочу, чтобы ты забрал флешку, которую «Эй-Ти-Энд-Ти» держат для нас.

— Разве это не станет раскрытием уже в ту минуту, как я её возьму?

— Технически нет, пока я не решу представить это в суде. Но если я подтолкну их этим накануне слушаний, они начнут кричать и добьются отсрочки у судьи.

— И что нам делать?

— Ты забираешь носитель, скачиваешь данные и распечатываешь весь файл. Там должно быть пара тысяч страниц, я полагаю. Потом мы отдаём им бумажную копию, а электронный файл с поиском оставляем у себя. Полагаю, они посмотрят на этот «стог сена» и решат, что мы просто заставляем их зря тратить время. И у них не будет разумных возражений, когда мы представим это как доказательство.

— Если представим это как доказательство.

— Это большое «если». У нас есть догадки насчёт того, что ты там найдёшь, но всё должно сложиться, иначе мы потеряем и время, и шанс нашего клиента на свободу.

— Ладно. Я займусь данными с мобильных телефонов, как только их получим.

— Дай знать, что найдёшь.

— Подожди, а как же ФБР?

— Эту карту я не буду разыгрывать, пока не придётся.

Босх до конца не понимал замысел Холлера, но понимал, что расспрашивать его не стоит. Холлер старался играть в секретную игру с прокурором, предоставляя информацию только тогда, когда это было необходимо, и скрывая свои планы по защите. Это было рискованное предприятие, похожее на выступление канатоходца без страховки: в любой момент судья