Я сбился со счета после пятидесятого убийства. Серийные убийцы Азии. Основано на реальных событиях - Галка
Как и в случае с продуктами питания, до детей эти подарки не доходили. Вероятнее всего, Миюки продавала или обменивала детские вещи на черном рынке, а то, что нашли при обыске, лишь малая часть, от которой не успели избавиться. Младенцы, которые находились в роддоме на момент ареста Миюки, были завернуты в старые тряпки. К этим детям, которым повезло остаться в живых, мы еще вернемся.
Самым шокирующим при обыске «Котобуки» стали даже не вещи и не запасы еды. В одной из кладовок нашли большую корзину для хранения зерна. Ее открыли и увидели, что она до краев заполнена белым рисом. Но когда полицейский засунул туда руку, он нащупал что-то твердое. Это была урна с прахом еще одного младенца. Очевидно, от этого тела Миюки с сообщниками просто не успели избавиться: визит полиции стал для них неожиданностью. Что еще раз показывает, насколько безнаказанной и неуязвимой чувствовала себя Миюки под защитой уважаемой профессии.
Вернемся теперь к младенцам, которых полиция нашла в роддоме. Благодаря серии газетных публикаций слух об аресте руководства «Котобуки» очень быстро распространился среди местных жителей. Новость заставила некоторых женщин содрогнуться: речь шла о заведении, которому они доверили уход за своими детьми.
Газета «Асахи симбун» в выпуске от 17 января поместила фото одной из таких женщин с младенцем на руках. Ниже подпись: «Мать плачет, держа на руках своего выжившего ребенка». На фото мы видим женщину в кимоно, которая, сидя на коленях, прижимает к лицу крошечное тельце. Драматизм сцены очевиден даже для не знающего всех подробностей. Но снимок становится по-настоящему страшным, когда узнаешь детали: младенец, которого обнимает любящая мать, только что лежал на полу в ряду других детей, среди которых один был уже мертв.
Последующее вскрытие показало, что ребенок скончался более двадцати четырех часов назад. Очевидно, в суматохе ареста и журналистского интереса никто не успел этого заметить. Сыграло свою роль и общее для всех детей истощение: обессиленные младенцы едва подавали признаки жизни, и когда один вовсе перестал шевелиться, это не бросилось в глаза.
Газетная публикация позволяет узнать больше об изображенной на снимке женщине в кимоно.
Из статьи в газете «Асахи симбун» от 17 января 1948 года
После опубликованного 16 января сообщения о детоубийстве в роддоме «Котобуки» матери, доверившие заведению своих детей, бросились в полицейский участок Васэда. Среди них двадцатисемилетняя управляющая кофейней в Кохоку-ку, Йокогама. Она приходит в роддом, проходит внутрь и поднимается наверх, несмотря на попытки полиции ее остановить.
В комнатке размером в три татами на циновке лежат в ряд восемь младенцев. Третий слева — это ребенок этой женщины. Она оставила его тут 11 января. Женщина берет ребенка на руки и пытается дать ему молока. Обессиленный ребенок отказывается пить. Женщина плачет и прижимает младенца к себе. На полу лежит ребенок с марлей на лице — он умер какое-то время назад, и его не успели убрать.
Женщина рассказывает: «Отец этого ребенка меня бросил, поэтому я не могу вернуться к родителям. Я снимаю комнату в Йокогаме. Из газетного объявления узнала об этом заведении. Я заплатила шесть тысяч иен в надежде, что о моем малыше здесь хорошо позаботятся».
Далее в статье упоминаются и другие родители оставленных в «Котобуки» детей. Среди них не только одинокие женщины, но и супружеские пары. Так, некий мужчина тридцати семи лет, художник по профессии, сказал в интервью, что они с женой не могли позволить себе воспитывать еще одного ребенка, поэтому его пришлось оставить в роддоме. В отличие от женщины в кимоно, изображенной на фотографии, этот мужчина своего ребенка больше никогда не увидит. Он ворвался в полицейский участок, чтобы узнать, где можно получить останки ребенка для похоронной церемонии.
На станцию Васэда прибыли представители окружной прокуратуры Токио. Они провели многочасовой допрос троих задержанных, из которого стало ясно, что убитых младенцев было больше, чем предполагалось в начале расследования. Сначала считали, что их было пятеро, затем — еще семьдесят один, а теперь выяснялось, что речь шла о сотнях жертв.
Супруги Исикава стали принимать детей на попечение в 1944 году, и к моменту ареста через их руки прошло более двухсот младенцев. Точную цифру не установить, поскольку большинство договоренностей с родителями были устными. По словам представителей прокуратуры, восемьдесят пять процентов этих детей погибли при невыясненных обстоятельствах, что никак нельзя объяснить случайностью или совпадением. Супругам предъявили обвинения в убийстве по неосторожности по меньшей мере ста шестидесяти девяти младенцев.
Здесь следует отметить, что под убийством по неосторожности понимается причинение смерти другому человеку, совершенное по легкомыслию или небрежности, без умысла на лишение жизни. Обратим особое внимание на последнюю фразу — «без умысла на лишение жизни». Трудно поверить, что, не давая детям пищу и питье, Миюки не понимала, к чему это может привести. Дети в ее заведении четыре года подряд умирали от болезней, холода и недоедания, и она лично организовывала их погребения с помощью взяток. Она не только знала, что делает, но и старательно заметала следы. Такое поведение больше соответствует умышленному убийству.
Что же заставляло Миюки убивать всех этих младенцев? Ненависть к детям? Жадность? Обида? Как только стало известно о детоубийствах в роддоме «Котобуки», Миюки тут же прозвали Они-Санбой — демонической акушеркой. Такое имя предполагает наличие самых отвратительных качеств и черт характера — злобы, жестокости, кровожадности. Но почему тогда ранее никто не замечал в Миюки этой темной стороны? Почему она пользовалась почетом и уважением в обществе?.. Очевидно, ее профессия и социальный статус служили надежным щитом, за которым могло скрываться что угодно.
Дальнейшее расследование показало, что первые тревожные звоночки раздавались уже давно. За годы существования роддома «Котобуки» через него прошли десятки работниц — акушерок, санитарок и медсестер. Большинство из них были деревенскими женщинами, приехавшими в Токио на заработки. Почти все покинули роддом в течение первого месяца работы — не вынесли того, что там творилось.
Может возникнуть вопрос, почему никто из них не обратился в полицию. Причин несколько.
