Магрибский колдун - Елена Анатольевна Леонова

— Да, да! Наш город когда-то был местом, где они занимались магией! Много веков назад, много! Но, говорят, колдуны ещё есть в Медине. На прошлой неделе даже нашли их секретный алтарь под мечетью, представляете?!

— Да что вы?

— Правда, правда! Весь город обсуждает! В мечети на юге взорвался газ. Разрушились стены и купол, а под полом оказался тайник колдуна.

Писатель хмыкнул. Интересно, конечно, было бы взглянуть, но, похоже, времени на это у него не будет.

Глава 5. Марокко. Танжер. Четверг. 10:15

Смирнов поблагодарил хозяина за беседу, вышел из риада и снова оказался в лабиринте тесных улочек, но теперь чувствовал себя увереннее. Он шёл, вдыхая запахи жареного мяса, слушая шумные разговоры и призывы торговцев.

Вскоре Филипп нашёл небольшое кафе, спрятанное в тени старого дома. За столиками сидели местные жители, неспешно наслаждаясь чаем и играя в нарды. Писатель заказал кофе и устроился на свободное место, наблюдая за происходящим вокруг.

Солнце проникало сквозь сочную листву деревьев, создавая причудливые тени на стенах домов. Мимо проходили женщины в цветных джеллабах[5], дети рядом пинали мяч, старики, поодаль сидящие на скамейках, обсуждали последние новости. Всё это вокруг казалось ожившей страницей из восточной сказки.

Он достал из сумки книгу «История Карфагена», начав неспешно листать. Смирнов уже успел изучить её в самолёте, но некоторые главы заинтересовали, и писатель собирался их перечитать.

— Простите, — послышалась русская речь. Рядом за столиком сидела женщина лет сорока. Блондинка с голубыми глазами, немного полноватая. — Вы из России? — доброжелательно поинтересовалась она.

— Да, — ответил Филипп.

— Не на семинар, случайно, приехали?

— На семинар, — писатель кивнул, разворачиваясь к женщине.

— Я тоже, — дама улыбнулась. — Меня зовут Валерия. Но можно Лера.

— Филипп.

— Какая область?

— Не понял…

— Ну, в какой области специализируетесь? Вы же сказали, приехали на семинар по истории Карфагена.

— А! Древний Восток. Точнее, Месопотамия, но сейчас немного расширил интерес.

— О, Месопотамия, — закивала Валерия, — Междуречье, Вавилон, Ассирия…

— Ага. Именно.

— Да, прекрасная область! Столько материала и предмета для исследований!

— А вы?

— Египет. Обожаю его! Много раз бывала в Каире и Гизе! Потрясающая страна!

— Согласен.

— Но почему вы приехали сюда? Карфаген и Междуречье, в моём понимании, не совсем родственные регионы.

Филипп вздохнул.

— Вы правы. Но связь между ними — это то, что меня интересует.

— Конечно, я права, — рассмеялась Валерия. — Я же доктор наук в области египтологии. И уж точно тоже немало знаю об истории Месопотамии.

— Доктор наук? — Смирнов почувствовал интерес к улыбчивой женщине.

— А не похоже?

— Нет, нет! Простите, если… Просто я как раз сейчас готовлюсь к получению научной степени, — Смирнов вдруг смутился, начав обсуждать свои планы.

— Правда? Пишете диссертацию? Как прекрасно! Что за тема?

— Культурные связи государств Древнего Востока в период с каменного по железный век.

— Хм, — лицо Валерии приобрело серьёзный и внимательный вид, — сложная, но интересная область. Но вы замахнулись на неоднозначную тему, Филипп.

— Почему?

— Среди профессуры есть люди, которые будут задавать вам очень непростые вопросы на защите. Поверьте мне.

— Знаете кого-то из диссертационного совета?

— Конечно. Я же прошла этот путь. Но не буду ничего рассказывать. Хоть вам будет и нелегко, но опыт окажется колоссальным! И пригодится. Поэтому желаю вам удачи!

— Ну, спасибо, — Филипп допил кофе.

Валерия посмотрела на часы.

— Нам, кажется, пора. Скоро начнётся семинар. Первые лекции нельзя пропускать. Будет знакомство со спикерами. Вы идёте? — она встала, вопросительно глядя на писателя.

— Да, конечно, — оставив на столе оплату кофе, Смирнов присоединился к женщине.

Они прошли по улице мимо магазинчиков с сувенирами, свернули у площади с фонтаном и вскоре вышли к Танжерскому университету, который организовывал двухдневный семинар.

Глава 6. Марокко. Танжер. Четверг. 10:45

Ректор университета, невысокий бородатый мужчина в очках, стоя на сцене, представлял всех спикеров начавшегося семинара, рассказывая о каждом выступающем, теме их лекций, а затем перешёл к плану мероприятия.

Завершив презентацию, он передал слово первому участнику — профессору средних лет, сухощавому, лысому, с пронзительным взглядом, который приступил к вводной лекции на английском языке об основании Карфагена. Учёный долго излагал тезисы о сложившейся политической ситуации в Финикии и причинах миграции в конце четвёртого века до нашей эры финикийцев из города Тира, а затем с энтузиазмом переключился на легенду, согласно которой Карфаген был основан женщиной по имени Дидона, дочерью тирского царя Картона. Его голос с лёгким французским акцентом эхом отдавался в просторной аудитории, переполненной слушателями.

Смирнов, устроившись на жёстком деревянном стуле, делал пометки в блокноте, ловя каждое слово профессора. Он не просто слушал лекцию, а впитывал атмосферу, пытался представить себе древний Карфаген, великую цивилизацию, стёртую с лица земли римлянами.

В голове писателя уже рождались образы: величественные храмы, шумные рынки, корабли, уходящие в дальние плавания. Филипп видел перед собой гордую Дидону, основательницу города, и отважного Ганнибала, карфагенского военачальника и величайшего полководца древности, бросившего вызов Риму перед падением империи в серии Пунических войн[6].

Лекция продолжалась, и Смирнов, погружённый в свои мысли, почти не замечал, как тянется время.

Внезапно профессор прервал речь, откашлялся и окинул взглядом аудиторию.

— Итак, господа, — произнёс он, — мы подошли к самому интересному. К тому, что римляне предпочли бы забыть и пытались стереть из памяти человечества вместе с камнями Карфагена.

Писатель отвлёкся от записей. Наконец-то лекция пойдёт о большем, чем просто о битвах и политических интригах. О чём-то, что скрывалось за фасадом истории, написанной победителями.

— Поговорим о религии, — продолжил профессор, понизив голос. — О богах, которым поклонялись карфагеняне. О ритуалах, вызывавших ужас у римлян. О жертвах…

В аудитории стало тихо. Писатель замер, держа ручку над блокнотом. Он догадывался, о чём сейчас пойдёт речь, и ждал этого.

Профессор начал рассказывать о Молохе[7], о Танит[8], о детских жертвоприношениях. Он говорил обо всём без осуждения, без морализаторства, просто констатируя факты, опираясь на археологические находки и древние тексты.

Филипп слушал и понимал, что это — самая сложная и противоречивая часть истории Карфагена, но без неё невозможно понять и всё остальное.

Профессор продолжал говорить о ритуалах и людях, верящих в своих богов. Он попытался донести до аудитории их логику и мотивацию, заставившую приносить в жертву самое дорогое — своих детей. Что же это было? Страх? Вера? Отчаяние?

Вопросы, к сожалению, останутся без ответов.

Завершая выступление, спикер обратил внимание слушателей на то, что Карфаген — история не