Магрибский колдун - Елена Анатольевна Леонова

— Нет, — твёрдо ответила Тамара Степановна. — Она была такой же, как всегда. Вежливой, внимательной. Ничего настораживающего.

Следователь задавал вопросы, один за другим, стараясь найти зацепку и хоть какую-то эмоцию в этой непроницаемой маске. Но женщина отвечала чётко, лаконично, словно заученный урок. Она не уклонялась от вопросов, но и не предлагала ничего сверхнеобходимого.

— В субботу вечером Жанна ушла с работы. Она приходила домой?

— Нет.

— И вы не заволновались?

— Нет. Она часто не ночевала дома. Думаю, у неё был мужчина, но мне неудобно было расспрашивать о таких вещах.

— А когда она не появилась в воскресенье, тоже не забеспокоились?

— Я же вам уже сказала. У Жанны была своя жизнь, у меня своя. Но… — внезапно голос её дрогнул, но лицо не отразило никаких эмоций. — Вечером в воскресенье я ей набрала, но она не взяла трубку. Я подумала: она перезвонит. А сегодня утром я поняла, что она так и не пришла. Хотела обратиться в полицию, но ваши коллеги меня опередили.

— Ясно. Она не упоминала имени мужчины, с которым встречалась?

— Нет.

— А где родители Жанны? Простите за вопрос, но почему вы живёте вместе?

— Моя сестра, Люба, мать Жанны, умерла несколько лет назад. Раньше мы жили втроём. Её муж бросил их, когда девочке было пять лет.

— А ваша семья?

— Мой сын Коля живёт за границей уже много лет, мы не общаемся, а муж скончался.

— Ясно, — Саблин достал из кармана несколько снимков и показал один из них. — Вам знакома женщина? Валерия Кучинская.

Тамара Степановна посмотрела.

— Нет.

— А эта? — следователь протянул фото Антонины Потаповой.

— Да. Это подруга Жанны. Кажется, Тоня.

— Они давно знакомы?

— Со студенчества.

— Близко общались?

— Раньше да, у неё было много подруг, и они дружили компанией, но я не видела Тоню уже несколько лет. Поэтому сложно сказать.

— А других подруг Жанны вы знаете?

— Нет. В последние годы она никого не приглашала домой.

— А мужчины вам знакомы? — на следующих фотографиях были Камил и Савелий.

— Впервые вижу.

— Этот? — последним Саблин показал Рубцова.

— М-м-м… — Тамара Степановна задумалась. — Он похож на одного юношу, с которым Жанна встречалась, но давно. Я могу ошибаться.

— Его имя Сергей Рубцов.

— А, да, да. Сергей, точно. Я запомнила, потому что он похож на моего мужа, его тоже звали Серёжей.

— Как вы думаете, Жанна могла сейчас опять встречаться с Сергеем?

— Да кто же знает! — Тамара Степановна пожала плечами. — Как я и говорила, личная жизнь Жанны для меня была темой, куда я не лезла.

Саблин закрыл блокнот.

— Могу я взглянуть на комнату Жанны?

— Конечно.

Они прошли по коридору, и следователь вошёл в просторную спальню. Ничего лишнего, только функциональная мебель светлых тонов и несколько тщательно подобранных деталей, оживляющих интерьер. Саблин медленно обвёл взглядом комнату. На белоснежном диване аккуратно сложен плед из кашемира. На журнальном столике — стопка глянцевых журналов о путешествиях и одинокая чашка, на дне которой виднелся кофейный осадок. На стене — большая карта мира, утыканная разноцветными флажками. Саблин подошёл ближе, рассматривая их. Париж, Рим, Барселона, Токио… География путешествий Терентьевой впечатляла. В углу комнаты стоял современный компьютерный стол, на нём царил такой же идеальный порядок, как и во всём остальном помещении. Никаких разбросанных бумаг или лишних предметов. Только монитор, клавиатура и мышь. Саблин подумал, что надо дать указание экспертам поработать с компьютером, восстановить удалённые файлы и проанализировать историю браузера.

— Спасибо за ваше время, — произнёс следователь, выходя из комнаты и направляясь к двери. — Если вспомните что-то ещё, пожалуйста, свяжитесь со мной, — он протянул визитку.

— Разумеется, — ответила Тамара Степановна, провожая майора к двери.

Следователь вышел на улицу, чувствуя себя слегка растерянным. Он привык видеть горе, слёзы, отчаяние. Но эта холодная сдержанность пугала его больше, чем самые громкие рыдания. Он не мог понять, что за этим скрывается. То ли глубокая, невыносимая боль, то ли безразличие. Но знал одно: эта беседа оставила у него неприятный осадок.

Глава 43. Москва. Понедельник. 20:10

Телефон в кабинете полковника зазвонил резко, вырывая его из размышлений. Он недовольно поморщился, но взял трубку.

— Тимофеев слушает, — прозвучал его привычный, командный голос.

— Товарищ полковник, Саблин. По серийным убийствам.

Илья Ильич сразу напрягся. Дело было резонансным, давило, и начальство требовало результатов.

— Что у вас? — в тоне полковника прорезалась нетерпеливость.

— У нас есть подозреваемый. Задержали его. Он знал двух последних жертв. С одной встречался в юности, с другой сейчас. Кроме того, он работает в управляющей компании, занимающейся строительством. Третью жертву нашли как раз на стройке.

В трубке повисла короткая пауза. Тимофеев переваривал услышанное. Наконец-то!

— Фамилия? — спросил он, стараясь скрыть нахлынувшую волну облегчения.

— Рубцов Сергей.

— Тот щёголь?

— Да.

— Какой мотив?

— Две жертвы, Потапова и Терентьева, были подругами. Терентьева бросила Рубцова в юности. С Потаповой подозреваемый не общался неделю перед смертью. Говорит, обычное дело в их отношениях, но мы думаем, что Потапова также могла инициировать разрыв. Рубцов крайне самолюбив, и это стало причиной убийств.

— То есть мотив — месть?

— Пока предварительная версия.

— А первая жертва?

— С ней связи нет, но мы продолжим допрос Рубцова.

— Хорошо. Хоть что-то. Работайте. Выбивайте признательные показания. Мне нужны железобетонные доказательства. И докладывай мне о результатах допроса немедленно.

— Так точно, товарищ полковник!

Илья Илич положил трубку. На лице промелькнула довольная улыбка. Наконец-то дело сдвинулось с мёртвой точки. Он откинулся на спинку кресла и потёр переносицу.

Но эйфория была преждевременной. Тимофеев прекрасно знал, как легко рушатся такие хрупкие конструкции, как предварительные версии. «Железобетонные доказательства», — пронеслось у него в голове. Саблин должен выжать из этого Рубцова всё. Никаких лазеек для адвокатов и сомнений у суда.

Полковник потянулся к папке с делом, лежавшей на столе. Зная, что расследование на контроле в вышестоящих инстанциях, Тимофеев не поленился и изучил всё. Фотографии жертв, протоколы осмотра мест преступлений, заключения экспертов — всё это мелькнуло теперь перед глазами. Холодный, методичный ужас. Илья Ильич не любил такие дела. Они оставляли неприятный осадок, даже после завершения.

Он открыл папку с информацией о подозреваемом. Рубцов, Сергей Петрович. Золотая молодёжь, тусовщик, любитель женщин, живёт на широкую ногу. Хм. Не похож он, конечно, на серийного убийцу. Но Тимофеев знал, что самые опасные преступники часто прячутся за маской нормальности или даже обыденности.

Глава 44. Москва. Вторник. 08:30

Осеннее утро обволакивало город промозглым туманом. Следователь, кутаясь в воротник пальто, направлялся к метро. В последнее время он мало бывал