Хороший, плохой, неуловимый - Николай Иванович Леонов
— Надеюсь, — Банин бросил в кастрюлю лавровый лист и веточку розмарина, — ты не подумываешь отказаться от свадьбы со мной и выйти за другого?
— А?
Он испугался:
— Или тебя опять тошнит?
— Все в порядке. Я кольцо и редкие в моей жизни живые цветы не верну, не надейся. Просто я никогда не обряжала… ну, не готовила к похоронам близких людей… Ты заметил, как быстро стемнело? — Ангелина задержала взгляд на черноте за окном.
— Да нет… Слушай, может, это прозвучит странно. Но благодаря твоей работе Папка прекрасно выглядит.
— Это прозвучало не странно, а жутко.
— Детка, жутко то, что ее нет. А это всего лишь странно. Хорошо, что даже в последний путь она отправляется будто спящей, потому что о ней позаботились друзья.
Ангелина всхлипнула:
— Может быть.
— Не «может быть», а «точно».
— Точно, что у тебя вода кипит.
— Ой‐ой! Выключаю, а то плакала моя паста al dente.
— Опять вы умничаете, товарищ Банин! Говорите по‐нашему.
— А как сказать по‐русски al dente?
— Впросырь.
— Как напевно!
— Твердые звуки — для твердых злаков! Что ты там говорил о философии стоицизма?
— Ангел мой, я готов прослезиться. Ты запомнила бред, который я нес на первом свидании от волнения?
— Ты говорил, — она положила ломтик сельдерея на салфетку, — что человек один во вселенной, как злак земной…
— Как отроки во вселенной… Господи!
— Зови меня просто Ангелина.
— Да нет же! Ты у меня гений! Моя Анна Гоцловски! — Он поцеловал ее, переложил готовую пасту шумовкой на большое блюдо и перемешал с соусом.
— Ну, спасибо! Ты за это ответишь! Где мой игрушечный крокодильчик с бейсбольной битой?
— Узнаю свою будущую жену! Давай ешь уже. За двоих!
— А ты?!
— Я поем в кабинете. А ты должна есть за себя и ребенка. В холодильнике, кстати, твой любимый торт «Птичье молоко»! А мне предстоит немного рутинной работы, и к утру можно звонить Гурову!
* * *
Ранним утром Глеб Озеркин сидел на кухне у сестер‐близнецов Береговых. Перед ним стояла десятая кружка кофе и высилась стопка прочитанных за ночь книг о сексуальном насилии. Сестры владели отличной библиотекой книг по психиатрии, от классики до новинок, изданных сотрудниками отдела поведенческих наук Академии ФБР.
— Он так с ума сойдет. Погружается в это как в кислоту. Надо же что‐то делать! — продолжала настаивать Леля.
— И что? — громким шепотом упиралась Лиля.
— Ну, давай позвоним Пашке.
— И что скажем? «Брось беременную невесту и приезжай друга, чья невеста умерла, спасать»?
— А можно как‐то не педалировать, что девушка Глеба умерла, а Пашина — беременна и жива?
— Думаешь, Озеркин на это без нас внимания не обратит?
— Позвони Назарову. Пусть приедет. — Леля посмотрела сестре в глаза.
— Позвони Юдину. Пусть приедет, — ответила гневным взглядом Лиля.
— Ты же знаешь, что мы поссорились!
— Ты же знаешь, что и мы поссорились!
Внезапно в дверь позвонили. С лестничной площадки донесся нетерпеливый голос Виктора Павловича Брадвина, руководителя отдела по расследованию особо важных дел следственного управления области. За его спиной маячили двое вооруженных сотрудников.
— Береговы! Я знаю, что вы дома и Озеркин у вас! Бе‐ре‐го‐вы!
Близнецы отступили в глубь коридора.
— Звони Назарову, — сказала Лиля.
— А ты — Юдину, — велела Леля.
— И Банину.
— Со Штолиным. Пойдем в атаку все!
— Лилия и Леля, не делайте глупостей! — крикнул из‐за двери Брадвин. — Не надо жертвовать карьерой ради преступника!
Сестры дружно схватились с разных сторон за высокую тумбу и потащили ее к двери.
— Девчонки! — тихо позвал их Глеб, неслышно появившись на пороге кухни. — Вы лучшие боевые подруги на свете. Юдин с Назаровым — идиоты, что не ценят вас, правда. Я им скажу. Но не надо влезать в неприятности из‐за меня. Лиза бы этого не хотела, вы знаете. Давайте откроем его величеству Брадвину и его спутникам дверь.
* * *
Ангелина еще спала, когда Банин звонил Гурову:
— Доброе утро, Лев Иванович!
— Уже нет. Павел, еще только… — Полковник посмотрел на часы, но цифры предательски расплылись перед глазами от недосыпа.
— Вы меня слышите? Нам нужны отроки! «Отроки во вселенной»!
— Паш, мне приятно, что ты делаешь вид, как тебе интересны фильмы моей молодости. — Гуров бросил в чашку растворимый кофе. — Но, честно, не стоит. Особенно на ночь глядя. Все эти маршрут «Москва — Кассиопея», — полковник зевнул, — экипаж космического корабля, собранный из подростков по проекту Виктора Середы…
— Лев Иванович, — просиял Банин, — вот именно! В середине нулевых в «Живом Журнале», тогда еще новинке для продвинутых, существовал аккаунт‐миллионник «Отроки во вселенной». По легенде, его делали молодые ученые из провинции, психологи, изучавшие субкультуру скинхедов. Там публиковались рассказы от имени членов банд, анализ психосемантической матрицы ритуалов, фото лысин, татуировок, бицепсов, берцев, интервью с идеологами движения…
— Паш, неинтересно про тех, кто ходит на палеве. Давай ближе к телу!
— Про авторов бродило много легенд. То они сами принадлежат к скинхедам, то работают на органы, то их исключили из вуза за альтернативное мнение.
— Сам‐то, — Гуров помешал в чашке сахар, — что думаешь?
— Я всю ночь изучал их посты, сохраненные другими пользователями, и ссылки на них. Наиболее правдоподобная версия такая, как мне кажется. «Отроков во вселенной» семь. Это юноши и девушки, одаренные студенты со старших курсов вуза, подрастающее поколение крепкой научной школы, которое втайне от преподавателей осваивает интернет.
— Вижу, куда клонишь. Мыслишь, это Новина, Соколова, Грецев, Полетучая, Слепокуров, Рюмин и Тевс?
— Создание страницы почти совпадает с началом их работы в проекте Соляйникова. Тема та же.
— И что, посты в блоге тоже коллективные, как грантовские статьи?
— Нет. Судя по стилистическим особенностям текстов, каждый публиковался в свой день недели, ведя разрабатываемую в дипломе тему. Отсюда и не приедающийся подписчикам контент.
— Есть возможность распределить посты по авторам?
— Сохранилось немного постов «Отроков во вселенной». И по отсылкам других пользователей очень сложно понять, какой цитируют день. Но стиль юной Юлии Новиной легко соотносится с выпусками ютьюб‐канала взрослого психолога Юли Юнг. Она рассматривала маскулинность скинхедов как компенсацию комплекса неполноценности, в том числе сексуального. Ее публикации выходили по вторникам.
— И ей не мстили по средам?
— Думаю, в комментариях было много хейта, — Банин улыбнулся, что почувствовалось по голосу, — прежде всего от сторонников движения. Но областные вузы тогда активно принимали кавказских студентов, так что скинам было чем заняться и без этого.
— Соглашусь с тобой. У таких людей обычно
