Мазыйка. Приговорённый город - Алёна Моденская

Вместе с Игнатьевым Новиков добежал до захода на мост, потом по тротуару. Время от времени попадались парочки и одинокие гуляющие люди. Проезжали машины и грузовики. Временный мост пока не разобрали, он темнел теперь внизу.

Тень мелькнула рядом с каменным зданием, где, видимо, разместятся механические залы ГЭС.

Игнатьев и Новиков сбавили шаг, осторожно обошли здание. На выступе, огороженном тонким металлическим заборчиком, стоял Этот. Что-то рассматривал.

— Не срослось? — громко спросил Игнатьев, опираясь локтями на парапет.

— А? — спросил Этот и картинно поправил очки. — Вот, интересуюсь. Всё-таки ГЭС!

— Чем конкретно интересуетесь? — светски спросил Игнатьев. — Почему не сработало?

Бахнул выстрел, мелькнула вспышка. У Новикова рядом с ухом свистнуло, тень перемахнула парапет.

Пришлось прыгать следом, на выступ, по карнизу, какие-то балки, перекрытия, мост, под мостом. Снова выстрел, снова вспышка, пригнуться, спрятаться за угол.

Игнатьев выстрелил в ответ, Этот пальнул снова. Перемахнул через ещё один парапет, тенью пробежал на фоне ультрамаринового неба, снова перепрыгнул какие-то перила.

Новиков плохо понимал, где они вообще находились, только видел тёмное здание да мост плотины.

И вдруг Этот затормозил. Оправился, вышел на мост, под которым шумела не полностью перекрытая река.

— Это что, парафин? — насмешливо спросил Этот, показывая какой-то кирпич в руке.

— Похоже на твою шашку, да? — расслабленно спросил Игнатьев. Вот это да, он даже не запыхался.

А Новиков попятился. Он вдруг понял, что по одному из выступов за парапетами моста можно обогнуть место встречи и оказаться за спиной Этого.

Быстро перебрался через заборчик. Внизу темнела пропасть, под которой плескалась вода. Скоро тут всё совсем перекроют, чтобы Волга ещё больше разлилась, затопила Мазыйку и превратилась почти в море, до краёв наполнив водохранилище.

Новиков прижался спиной к каменной стене и приставными шажками двигался по карнизу, от души надеясь, что всё это уже произошло, случилось давно, семьдесят лет назад. В общем, Вася в курсе, что никто никуда не свалится.

Кажется, Игнатьев заметил манёвр Новикова, потому что задал явно неподобающий вопрос:

— Куда ты дел тело Лёни Ивашкевича?

— А это единственное, что вас сейчас волнует? — насмешливо спросил Этот. Надо же, как легко он перевоплощался. Если бы Новиков теперь услышал его голос, но не знал, кто говорит, он бы ни в жизнь не предположил, что голос принадлежит Этому. Вмиг манеры поменялись.

— Скинул его в реку, если что, — ответил наконец Этот. — Туда и дорога.

— Вы его заранее выбрали? — продолжал тянуть время Игнатьев.

— Нет, подвернулся. Мы оказались внешне похожи. Повезло. — И Этот рассмеялся.

Новиков запрокинул голову и продолжал шагать бочком, стараясь не смотреть вниз и не думать, сколько там метров до воды и ещё до дна. Небо темнело, впереди раскинулась равнина, которую тоже скоро зальёт вода. Чуть подальше — стройка шлюзов. Господи, как страшно-то.

— Как тебя хоть звать-то? — спросил Игнатьев.

— Ага, щас, — грубо отозвался Этот. — Так я тебе и сказал, урод краснопузый.

— Потомок белоэмигрантов? — Игнатьев звучал так, будто раскрыл какую-то забавную тайну во время настольной игры.

Этот ответил на каком-то незнакомом Новикову языке. Наверное, что-то оскорбительное.

— Поди, граф какой? Али князь? — продолжал насмехаться Игнатьев.

На сей раз ответом был выстрел.

Новиков даже замер на своём карнизике. Но Игнатьев не вскрикнул, звука падения тоже не было. Так что Новиков весь подобрался, сконцентрировался и пошёл дальше.

— Ну зачем же так-то ваше благородие, — процедил Игнатьев.

Судя по сдавленному голосу, он зажимал какую-то рану. Новиков ускорился, отчаянно надеясь не свалиться. Кажется, он уже почти обошёл здание технических залов. Точно, вон он, поворот к мосту.

— Что, понравилось, свинья? — насмешливо спросил Этот. — У меня ещё есть, держи!

И ещё два выстрела. Игнатьев молчал. Новиков наделся, что он ещё жив и, стараясь дышать ровно, шагал боком дальше.

Наконец он повернул к мосту, и оказалось, что здесь выступ пошире. Так что ускорился. Увидел на фоне догорающего заката, как одна тень возвышалась на мосту над другой.

Ивантьев сидел на коленях, но голову держал прямо. И ему в лоб упирался тонкий ствол пистолета Этого.

— А где своего лысого приятеля потерял? — спокойно спросил Этот.

Игнатьев молчал.

— Он сбежал, да? Бросил тебя тут? Правильно сделал. Хотя и для него у нас пуля есть.

Новиков дошёл наконец до моста, теперь нужно было осторожно перелезть заборчик. Он, стараясь не издавать лишних звуков, взялся за металлическую трубу, задрал одну ногу, другую. Как хорошо-то в свободных советских брюках.

Неслышно спрыгнул. Пригнулся.

— Я тебя потом добью, — вдруг произнёс Этот. — Хочу, чтобы ты посмотрел.

— На что? — сдавленно просипел Игнатьев.

— Вот на это. — И Этот достал из-под пиджака какую-то фляжку, вроде той, что отдала Антону Ида. — Наши учёные недавно вывели. Неубиваемый вибрион холеры. Размножается за секунды. И никакой антибиотик, никакая хлорка его не берёт. Вашим дуракам в жизни такой не сделать. И не обезвредить.

Новиков ногой что-то задел. Металлический звук, и Этот обернулся. Вспышка, Новиков присел, рукой попал на пистолет. Видимо, Этот отнял его у Игнатьева и отшвырнул.

Новиков кувыркнулся, Игнатьев сбил Этого с ног, но тот легко повернулся и подбросил Игнатьева вверх метра на полтора, сам подпрыгнул, снова пальнул в Новикова, к счастью, не попал. Только пистолет жарко дёрнулся и пропал из руки.

И тут раздался громкий ик. Оказалось, к ним по тротуарчику пришкандыбал Антон. Ага, не стал заморачиваться лазанием по карнизам.

Новиков мысленно застонал, Этот ногой отшвырнул Игнатьева.

— А, и ты здесь, — весело произнёс Этот. Наставил пистолет на Антона и приказал: — Очень хорошо. Возни меньше. Давай, присоединяйся к своим дружкам.

Антон, продолжая громко икать, маленькими шажочками стал двигаться к Новикову.

— Купальный сезон, а? — громко проговорил Этот, откручивая крышку от фляжки. — Все в воду лезут. А ведь знают, что нельзя купаться после Ильина дня. Вот им и будет наука.

Новиков пытался сообразить, что делать. Ни одной мысли в голове.

— Это кто тебе рассказал? — вдруг громко спросил Антон. — Бабушка?

— Дедушка, — гаркнул Этот, невозмутимо возясь с фляжкой.

— Как ты Кравчуков сумел настроить? — тупо спросил Новиков, озвучив единственную мелькнувшую годную мысль.

— Ладно, вам недолго осталось. Никому ничего не расскажете. — Этот притормозил, хотя уже направлялся к парапету. — Тупой боров про меня вообще ничего не знал, у него мозги были из ваты. Как все вы, ватники. У них рулила Гера. Какая женщина! — Тут Этот вроде даже сладострастно глаза закатил. — Одно удовольствие было её крутить! Дочка тоже ничего. Не такая дура, какой кажется. Но уж очень мамашу слушалась. И правильно делала. У нас всё бы выгорело, если бы