Тень чупакабры - Алёна Моденская
— Тогда ответьте на вопрос: там была Герда Вислогузова?
Кристина чуть сдвинула брови. Помолчала, потом медленно произнесла:
— Да, она мылась на предыдущем сеансе. Но когда я упала, она уже ушла.
Или ты так думаешь, — пронеслось в мыслях Новикова.
— А каким мылом она пользуется?
Кристина молчала, глядя на следователя исподлобья.
— Почему вы не сказали, что учуяли её запах? — прямо спросил Новиков.
— Потому что это очень серьёзное обвинение. А я могла и ошибиться.
— А если нет? Если она ещё кого-нибудь убьёт?
— А если она не виновата, и её расстреляют? — парировала Кристина. — Тогда выходит, мы с вами убьём её. Выбор так себе, вам не кажется?
Новиков барабанил пальцами по колену.
— Это она на вас тогда напала? — Новиков подбородком указал на повязки Кристины.
— Не понимаю, зачем, — покачала головой художница.
— Правда? — Новиков наклонился и заглянул в разноцветные глаза. — Неужели не понимаете?
— Я ей ничего плохо не сделала. Может, не нарочно. Но я бы попросила прощения.
— Не все умеют прощать. — Новиков закинул ногу на ногу и смотрел в угол. Как же это трудно.
— Так в чём я виновата? — Кристина просительно заглянула ему в глаза.
Хочет жить в мире со своей совестью. Ещё с того раза, когда её порезали в Горьком, постоянно грызёт себя — считает, что чем-то провинилась. Ещё и в церковь ходит, где ей внушают, что все кругом — грешники, и надо бесконечно каяться. А всё плохое, что происходит — это наказание свыше за грехи. Лучше бы поддержали человека.
— Мне нужна ваша помощь. — Новиков наконец прямо посмотрел на художницу. В ней еле душа держалась, но всё сходилось, так что пришлось свою жалость затолкать куда поглубже.
— И что я могу сделать? — подняла одну бровь Кристина.
— Сейчас. — Новиков поднялся и выглянул из палаты. Поманил Артёма внутрь, кивнул Зыковой и снова затворил дверь. Встал так, чтобы видеть сразу Артёма и Кристину. Обратился к обоим: — Нужно, чтобы вы сымитировали бурный роман.
У Артёма мигом покраснели уши, и он искоса глянул на Кристину, которая смотрела на Новикова с пустым лицом.
— Ну, или хотя бы вы вышли из его комнаты у всех на виду, — чуть сбавил обороты Новиков.
— Пустяк какой, — улыбнулась Кристина, махнув рукой. Потом жёстко добавила: — Может, нам ещё пожениться?
— Зачем это надо? — хмуро спросил Артём. И сам же догадался: — А, для провокации.
— Для провокации кого? — спросила Кристина, истерично хихикая. — Герды? А ей что за дело?
— Она дважды пыталась вас убить, — медленно произнёс Новиков, глядя в глаза художницы. — Но привлечь мы её не можем, вы же не даёте показаний.
— А кто мне поверит? — прошипела Кристина. — Я же ненормальная.
— Вот именно. Поэтому нужно, чтобы она сама себя выдала. Или вы хотите, чтобы она попыталась ещё раз?
— Жаль, что у неё ничего не получилось, — шмыгнула Кристина, глядя на сцепленные руки. — Могла бы сделать мне одолжение.
— Она не хочет делать вам одолжение. — Новиков начинал терять терпение. — Она хочет вас уничтожить.
— А я её — нет. — Кристина подняла голову и смотрела прямо на Новикова.
— А другие девушки? Они чем виноваты? — Новиков попробовал зайти с другой стороны. — Её надо остановить. Надо. Если вам плевать на себя, подумайте хотя бы о других.
— С чего она вообще стала на них нападать? — вяло спросила Кристина. — Они-то при чём?
Новиков потёр виски. Кристина задавала слишком много вопросов.
— Вы поможете или нет? — устало спросил Новиков.
Кристина глянула на Артёма. Тот с готовностью кивнул.
— Ладно, будь по-вашему, — нехотя проговорила Кристина. — Но изображать потаскуху я не стану.
— Это и не нужно, — успокоил её Новиков. И потёр руки. Наконец шестерёнки завращались. — Начнём с малого. Вы, Кристина, продолжайте лечение. Ты, Артём, будешь её навещать. И невзначай рассказывай об этом за общим столом. Главное, чтобы Герда узнала.
План был хорош. Но, кажется, бесполезен. Артём честно рассказывал соседям, как навещает Кристину, какие конфеты и цветы ей относит. А Герда, которая так и паслась в их квартире, кивала и даже что-то подсказывала. Играла она великолепно.
Когда Кристину выписали, она сразу стала приходить в гости, якобы посидеть с Артёмом. Но Герда общалась с ней как обычно, и Новиков стал ещё больше опасаться за художницу. Нервы-то не в порядке, как бы не выдала себя. Но Кристина была на высоте.
— Кристина, а вы могли бы кое-что для меня сделать? — спросила как-то Герда, изображая дружелюбную улыбку.
— Что именно? — спросила Кристина, рисовавшая у окна. Она поставила цветы в хрустальной вазе прямо на тюлевую занавеску, и теперь ловила солнечные лучи, разноцветные блики и кружевные тени.
— Можете достать мне шёлк для выпускного платья? — подчёркнуто вежливо попросила Герда. — А то праздник уже через неделю, а я ещё платье не сшила.
— Так быстро вряд ли получится, — покачала головой Кристина.
— А, ну тогда ладно. Придумаю что-нибудь попроще.
Кристина вернулась к своей картине.
— Кто хочет чаю? — спросила Жанна Сергеевна, в первый раз за много дней проводившая вечер дома.
— Ой, я же пирожные сделала, — спохватилась Кристина. — Сейчас принесу.
И она выпорхнула из комнаты. Жанна Сергеевна накрывала на стол, Герда ей любезно помогала. Новиков делал вид, что читал журнал, а сам внимательно следил за Гердой. Как-то она уже сумела его одурачить, когда как бы случайно толкнула Кристину и подкинула ей пуговицу.
Но сейчас придраться было не к чему. И это начинало раздражать. Приходилось всё время успокаивать себя. Рано или поздно она себя всё равно выдаст. Такие не останавливаются. Поэтому надо постоянно быть начеку.
Кристина вернулась и поставила на общий стол блюдо с пирожными — песочными и «картошкой» собственного изготовления. Хотя теперь она ещё и часто бывала на кухне квартиры, где жил Новиков. Вроде как готовила для Артёма. Он мужественно ел и нахваливал непрожаренную картошку, жидкие супы, сгоревшие котлеты и полусырые отбивные. Оказалось, что кулинарный талант Кристины не распространялся дальше сладостей. Но все умилялись, потому что думали, что так Артём хочет угодить невесте.
Герда же играла свою роль с мастерством заслуженной артистки. Ни один мускул ни разу не дрогнул.
— Ой, вы чай пьёте, можно с вами? — Света только что пришла, оставила сумку в своей комнате и вымыла руки. — На улице жарко, так пить хочется. А у меня, кажется, ещё полбутылки лимонада оставалось.
Света ушла на кухню, где ещё грелся на плите чайник.
— Чем пахнет? — вдруг скривилась Кристина. Она бегло осмотрелась, а потом рванула из комнаты, уронив по пути громыхнувший стул.
Тут же раздался возмущённый возглас Светы:
— Ты что?!
