Мазыйка. Приговорённый город - Алёна Моденская
Площадь плыла перед глазами. Новиков зажмурился и некоторое время просидел так, глядя на расплывающиеся цветные круги и слушая шум в ушах. Так, сейчас он откроет глаза, и никакого мальчишки с бумажным корабликом уже там не будет. Желательно, чтобы и никакой Мазыйки тоже уже не было. Нет, не в том смысле.
Просто открыть бы лаза и оказаться дома, в Покрове. Да хоть в том же Кулибине, у кафе с мороженым.
Увы. Когда Новиков проморгался, то обнаружил, что так и сидел в закутке с каменным заборчиками, рядом с центральной площадью Мазыйки. Хорошо, что по булыжной мостовой плескался ручеёк, мальчишка пустил свой кораблик в дальнее плавание, и теперь убежал чуть подальше от Новикова, которому до нервного срыва оставалось полшага.
Четверть шага. А может, уже меньше.
Потому что Новиков хотел было отвлечься, и для этого стал таращиться на остатки газеты, что не пригодились для складывания кораблика.
И первым, что прочитал, стала дата. Крупными буквами под заголовком. Очень знакомая дата — восьмое августа пятьдесят восьмого года. В газете сообщалось, что именно в этот день состоится торжественное открытие плотины Кулибинской ГЭС.
Новиков вскочил, схватил свои покупки и рванул к зданию Горисполкома.
Игнатьев соизволил выписать ему пропуск, так что майор пробежал через охрану и без стука ввалился в кабинет.
Игнатьев как раз убирал что-то в сейф. Услышав звук за спиной, он резко обернулся, рука ушла вбок. Привычка тянуться к кобуре при каждом намёке на опасность. Хорошая привычка, у Новикова тоже такая когда-то была.
— Я понял, — без лишних предисловий заявил Новиков, вваливаясь в кабинет с обрывком газеты в руке. — Понял, почему Ткач поставила неправильную дату под запиской.
— И почему же? — напряжённо спросил Игнатьев, запирая сейф.
— Восьмого августа будут открывать плотину на ГЭС. — И Новиков показал чекисту газету.
— Я в курсе, — спокойно проговорил Игнатьев, даже не глядя на обрывок. — Что дальше?
— Дальше — диверсия! Та взрывчатка, которую мы нашли в заброшке. — Новиков из-за волнения не мог связно говорить. — Скорее всего, они что-то планируют на восьмое августа. День, когда будут открывать плотину!
— Диверсия на плотине, — медленно проговорил Игнатьев. — Допустим.
— Ткач знала про эти планы! Вот она и попыталась нам об этом рассказать!
— Тот, кто её убил, скорее всего, и планирует какую-то гадость, — договорил за Новикова Игнатьев. — А она сумела намекнуть нам на схрон и дату операции. Умная женщина.
— Да ей памятник надо поставить, — тихо произнёс Новиков, усаживаясь за стол и растирая веки пальцами.
— Поставим, — произнёс где-то рядом голос Игнатьева. — На кладбище. Как всем советским гражданам.
— Вы уже отправили тело? — спросил Новиков, часто моргая.
— Ещё нет. Хотите осмотреть?
— Нет, спасибо. Когда отправите, дадите мне координаты могилы? Я потом туда цветы, что ли, отнесу. — Новиков хотел сказать, что ещё и молебен закажет, и свечку поставит, да вовремя спохватился.
— Хорошо. — Игнатьев что-то записал в своём перекидном календаре. — У вас всё?
— Да, пожалуй, всё, — вздохнул Новиков, так до конца и не понимая, зачем его сюда закинуло.
— Тогда не смею вас больше задерживать.
— Спасибо, что уделили время, — изобразил светскую улыбку Новиков, подхватил свои сегодняшние покупки и вышел из кабинета.
Когда входил домой, услышал странный звуки возни, будто в квартире кто-то был. Положил покупки, стал осторожно ступать по коридору и лицом к лицу столкнулся с Антоном.
— Это ты, — выдохнул Новиков.
— А кто ещё, — хмуро ответил Антон. — У нас заказ сорвался.
— Почему? — спросил Новиков, входя в ванную, чтобы помыть руки.
— Люди передумали переносить дом и решили взять компенсацию, чтобы купить квартиру. Газ, мусоропровод, в огороде спину не гнуть. Сам понимаешь.
Новиков пошёл на кухню, чтобы приготовить хоть какой-то обед, а Антон закрылся в ванной. Вышел недовольный.
— Что за время, — бухтел Антон. — Горячей воды нет, телефона нет. Даже освежителей для туалета нет.
— Спичку зажги, — посоветовал Новиков, возясь с продуктами.
Н-да, Антон хотя и потомственный сельский житель, но из поколения, уже привыкшего к комфорту. Элементарные вещи приходится подсказывать.
На обед Новиков, как заправская домохозяйка, забабахал в духовке грандиозную яичницу с колбасой. И даже со вчерашним хлебом она прекрасно зашла.
— Тухляк какой-то, — вздохнул Антон, глядя в окно.
— В смысле? — не понял Новиков.
— Ну, вот зачем мы тут? Я-то думал, у нас миссия какая-нибудь будет. Или, там, прогрессорство.
— Чего? — Новиков вроде что-то такое слышал или читал. В какой-то фантастике, но давно.
— Ну, это когда попаданцы всякие умные вещи в прошлом делают, — пояснил Антон. — Подсказывают, там, как лучше.
— Ты что, пробовал кому-то что-то подсказать? — улыбнулся Новиков.
— Лучше бы не пробовал, — буркнул Антон. — Им всё по барабану. Половину монастыря в лагеря сослали, а у них всё хорошо. Лыбятся, счастливые ходят. Некоторые, кстати, только недавно из ссылок вернулись. И то не все. И они мне — не ворчи. Народ заслуживает ту власть, которую имеет, и всё такое.
— Я же просил тебя не выскакивать, — кисло заметил Новиков. — Сейчас время такое, за словами надо следить. Как бы саму не уехать лес валить. Или не сесть лет на пятнадцать.
— Ладно, — протянул Антон, махнув кусочком хлеба. — Я думал, что просто так люди во времени не проваливаются.
— Я тоже так думал, — признал Новиков.
— Слушай, а что, если мы тут застряли, чтобы спасти город? — вдруг спросил Антон, подавшись вперёд. — Чтобы его не затопили?
— Его всё равно затопят. Половину уже залило, ты же видел.
— Ну и что, вода как пришла, так и уйдёт. У нас Чёрная пару раз так разливалась, что все луга затапливало, и даже погреба. Ничего, просыхало.
— Антон, город всё равно затопит, — повторил Новиков, разделяя слова. — Ну ты-то знаешь.
— Так может, мы сюда попали, чтобы всё изменить!
— Н-да, твои книжки про попаданцев, по ходу, мало чему тебя научили, — проговорил Новиков, откидываясь на спинку стула.
— Да при чём здесь, — отмахнулся Антон. — Ты посмотри вокруг! Да это один из самых красивых городов в Союзе!
— Это чьи слова? — медленно спросил Новиков, выпрямляясь. — Кто тебе это сказал?
— Может, я сам, — потупил взгляд Антон. — Не тупее паровоза.
— Не тупее, — согласился Новиков. — Хотя паровоз — довольно сложная штука. Только ты вот эту фразу про города Союза за кем-то повторяешь. Ну?
— Просто слышал, — ни в какую не желал сдаваться Антон. — В любом случае, жалко город.
— Жалко, — снова согласился Новиков. — Но ГЭС будет давать электричество на всю округу. И людям, и заводам, и всяким аграриям. Дешёвая энергия, понимаешь?
— И для этого надо топить город?
— Может, и надо.
— Вот! — Антон ткнул вилкой в сторону
