Мазыйка. Приговорённый город - Алёна Моденская

— У неё две борозды на шее, — проговорил наконец чекист. — И царапины.

— Сначала душили, потом вешали, — вздохнул Новиков. Если честно, он именно такого поворота и ожидал.

— А вы разбираетесь.

— Разбираюсь, — подтвердил Новиков. Взял свой бутерброд и стал молча жевать.

Игнатьев тоже просто делал вид, что перекусывает. Ну чисто светский ланч двух коллег. Или советский перекус.

Про токсикологию даже спрашивать не стоит. Если Ткач задушили, а в этом теперь сомневаться не приходилось, то накачивать её просто не было смысла.

— А кого она могла ждать в таком наряде? — задумчиво произнёс Новиков, глядя в окно, на колышущиеся ветви густых лип и берёз. — Если не Кравчук, то кто?

Игнатьев в ответ только повёл плечами. Ясно, Ткач под наблюдением не находилась, и вычислить второго её любовника сразу было невозможно. Второго. А был ли первый?

— А у неё точно были отношения с Кравчуком? — спросил Новиков, доедая бутерброд.

Да уж, колбаса так колбаса. На вид неказистая, сероватая, зато на вкус великолепна. Не смесь жира с ароматизаторами, как в новое время.

— С Кравчуком у них давно, — кивнул Игнатьев, наливая ещё чаю. — Правда, было похоже, что в последнее время они как бы разбежались. Так, общались по делам, и всё.

— Но она вызвала его к реке, — проговорил Новиков, глядя на чаинки, плавающие в кружке. — И он вышел.

— Смотря по какому делу она его вызвала, — заметил Игнатьев.

И да, он был прав. Скорее всего, от отношений у Кравчука и Ткач остались только общие мутные спекулятивные делишки.

С другой стороны, дело-то вроде бы складывалось в определённую логическую цепочку. Ткач имела отношения с резидентами и была известной спекулянткой. Её приятель и подельник Кравчук, хотя и сам был замазан, угрожал её выдать. Она его за это утопила, потом повесилась, чтобы не встать к стенке.

Кто-то хотел, чтобы всё выглядело именно так. Кто?

Тот, кто прятал взрывчатку в брошенном доме. Тот, кто задушил Ткач, заставив её написать записку. У неё почерк дрожал, это и без графологической экспертизы понятно. Значит, ей угрожали. Палач стоял прямо над ней, разодетой для свидания. А она плакала, но продолжала писать. По щекам текла тушь, руки дрожали.

И в этот момент она подумала о матери. И почему-то поставила неправильную дату. Может, от кошмарного стресса. Или по какой-то другой, неведомой пока причине.

— Как думаете, Ткач, и правда, была связана со шпионами? — наконец спросил Новиков.

— Я думаю, мне пора. — Игнатьев поднялся, отряхнул руки. — Спасибо за угощение.

— Фомаиде Агапитовне спасибо. Это местные сорта яблок?

— Да. Ещё с царских времён. И потом здесь тоже были сады, но теперь они уже затоплены. — Игнатьев вышел в прихожую.

— Ну, наверное, часть саженцев перенесли. — Новиков последовал за чекистом. — Жаль терять такие сорта. А большие сады были?

— Да, огромные. У нас и соки делали, и джемы, и мармелады, и детское питание.

— И всё пропало, — пробормотал Новиков.

— Не всё, — сухо произнёс Игнатьев. — До свидания.

Новиков попрощался и запер за ним дверь. Хотя этот человек при желании войдёт в любую дверь, и явно не только в этом городе.

С другой стороны, где-то по городу бродит некто, на чьей совести уже как минимум одна жизнь, а то и две. И ещё нападение на конвой Игнатьева, который вёз ящики со взрывчаткой. Пожалуй, тут работает профессионал. Возможно, не один.

Дверная цепочка от них, наверное, не спасёт, но пренебрегать лишней толикой безопасности не стоит.

Так подумал Новиков, закрываясь на цепочку.

Надо же, и заняться нечем. Телевизора нет, пазлов нет, планшета с сериалами тоже нет. Даже книг — и тех нет. В библиотеку, что ли, записаться.

Чтобы скоротать время, Новиков отправился на кухню освежать свои навыки выживания в городских условиях без жены. Перебрал и промыл гречку, поставил вариться.

Достал говяжьи консервы и понял, что сейчас не то время, когда банки делают с колечками для лёгкого открывания. Нужен специальный консервный нож, а он не додумался такой приобрести. Пришлось ковырять банку обычным ножом и надеяться, что лезвие не сломается, а в мясо не налетит металлическая стружка. И ещё все пальцы останутся целы и на своих местах. Ну, вроде неплохо получилось — и пальцы себе не отрезал, и тушёнку открыл. Чуть не подавился слюной от аромата мяса со специями.

Пока помешивал кашу в ковше, послышался скрежет замка, а потом громкий стук.

— Эй, ты дома? — прокричал Антон из-за двери.

— А ты думал, кто дверь-то закрыл? — спросил Новиков, убирая цепочку.

— От кого ты тут запираешься, — пробормотал Антон. — Тут людей-то почти не осталось.

— Это приличных. Заходи, я гречку с мясом наварил.

— Ага, сейчас. Погоди, тут дрова привезли.

Новиков хотел помочь, но Антон его отпихнул в кухню, а сам в компании с парой бородачей с полчаса перетаскивал в коридор охапки дров.

Новиков догадался, что эти крепкие ребята с окладистыми бородами — бывшие монахи из артели, куда Игнатьев определил Антона. Интересно, монахи (хотя и бывшие) отправляют чекисту донесения?

От чаю они отказались, и Новиков из окна проследил, как от их подъезда уехал грузовичок.

— Сколько заплатил? — спросил Новиков, пока Антон разувался в прихожей.

— Нисколько. Это от санитарной вырубки осталось. А довезли бесплатно. Они говорят, в Артели все друг другу помогают. Типа построили коммунизм в отдельно взятой группке людей.

— Монахи построили коммунизм? Серьёзно?

— Да, ладно, это я их потроллил, — улыбнулся Антон. — Они всё про бескорыстие твердят. И всё такое. А я им говорю, что все принципы коммунизма взяты из Библии.

— Слушай, им и так в жизни непросто пришлось. Не лезь на рожон.

— Я и не лезу. Я же так, по-дружески. — И Антон заперся в ванной.

Новиков понадеялся, что умудрённые жизненным опытом бывшие монахи не будут злиться на молодого и, в общем-то, добродушного Антона.

Глава 11. В чёрном-чёрном городе

Когда Антон вышел из ванной, Новиков уже накрыл на стол. Гречка с мясом, чай с бутербродами. Скромненько, конечно, но вкусно и жить можно.

— А чего сладкого не купил? — с набитым ртом спросил Антон.

— Да я как-то постеснялся, — смущённо произнёс Новиков. — Деньги-то твои. Я только самого необходимого взял. Да, бритву тебе приобрёл.

— Ой, за это спасибо! — заулыбался Антон. — А то я боялся этой штуковиной себе глотку случайно перерезать.

Новиков в ответ только хмыкнул. Так себе беседа для застолья, пусть и скудного.

— Кстати, ты же бываешь в Растяпинске? — вдруг спросил Антон.

— У меня там тёща, ты знаешь.

— Ну вот,