Убийство в Петровском парке - Роман Елиава
Он подошёл к двери справа и постучал. Иван подумал, что первая одностворчатая дверь, справа от входа в дом, тоже вела в кабинет, из которого сейчас показался хозяин дома.
Князь Бронский оказался худым и высоким господином в темно-синем английском костюме и светло-коричневых блестящих ботинках. Его лицо было тщательно выбрито, под небольшими тонкими губами расположился выступающий вперед квадратный подборок с ямочкой, короткие бакенбарды с проседью контрастировали с абсолютно черными волнистыми волосами на его голове. Под голубыми глазами князя залегли темные мешки. На вид Бронскому было около сорока лет.
– Присаживайтесь, господа, прошу вас, – князь указал на стол. – Мне сообщили о вашем приезде.
Трегубов и Смирнов уселись за стол напротив окон, а Бронский и Коваль разместились на другой стороне стола.
– Чем могу вам помочь? – спросил Дмитрий Евгеньевич, переводя взгляд с одного гостя на другого.
– Собственно, это мы приехали Вам помочь, – взял на себя роль первой скрипки дуэта Смирнов.
– Каким образом, позвольте спросить? – князь сложил руки на столе.
– Со мной господин Трегубов Иван Иванович, следователь по особо важным делам. Его способности очень высоко ценит Николай Иванович, директор департамента полиции. Он должен найти документ и арестовать виновных.
– Мне казалось, что виновный уже найден, – князь перевел взгляд на Коваля.
– Без сомнений, – ответил тот.
– Тогда в чем же дело?
– Ваше Сиятельство, господин Трегубов, – продолжил жандарм, – начнёт расследование с самого начала. Нам же нужно найти документ, не так ли? Если во время поисков выяснится, что к этому причастен кто-то ещё из ваших гостей или прислуги, то Иван Иванович это выяснит. Поверьте мне, он сможет вывести на чистую воду всех и каждого в этом доме, и никто не останется безнаказанным.
– Шутить изволите? – сказал князь с каменным лицом. – Дело государственной важности: я потерял невероятно секретный документ! Тут стреляться впору, а Вы шутите?
– Какие шутки, – ответил подполковник с не менее серьезным лицом, чем у князя, хотя Трегубов чувствовал, что Смирнов втайне забавляется над ним и над князем, – я просто Вас информирую, что произойдёт, поскольку Вы ещё не знакомы с методами и хваткой этого, с виду ещё молодого, следователя. Будьте покойны, он сделает всё возможное и невозможное, чтобы Вам помочь.
– Но я хочу повторить, – вмешался Коваль, – что виновный нами уже найден, и только вопрос времени, когда он расскажет, куда спрятал похищенный документ. День, максимум два.
У Трегубова по спине пробежали мурашки, когда он представил себе, как из Николая добывают показания. Он спросил Коваля:
– Можете рассказать, как Вы определили, что это Канарейкин?
– Конечно. Его Сиятельство и его старинный друг и гость Семён Павлович Колядко ушли прогуляться перед ужином, так сказать, нагулять аппетит. До этого Его Сиятельство весь день работал над документом, и оставил кабинет не запертым.
– Моя вина, но я не подозревал, что этот Канарейкин может оказаться шпионом, – вставил князь.
– Извините, – вмешался Трегубов, – если это не секретная информация, что именно Вы делали с документом?
– Выверял русскую и французскую версии, чтобы не было разночтений, – я долго жил в Париже, и язык мне как родной.
– Как выглядит документ?
– Папка с листами, примерно вот такой толщины, – князь сделал жест пальцами.
– Спасибо, – поблагодарил Трегубов. Продолжайте, Алексей Алексеевич, прошу Вас.
– Так вот, когда они, стало быть, гуляли, этот Канарейкин…
– Я, кстати, его совсем не знаю, – снова заговорил князь, – первый раз вижу. Его пригласил другой мой друг граф Константин Егорович Исаев, – он последнее время останавливается у меня, когда приезжает в Москву, а с этим Канарейкиным у него какие-то дела на тему старого дома графа Исаева. Поэтому Константин Егорович пригласил его от моего имени. Я любезно позволил этому типу провести пару дней у меня в доме, и вот как он отплатил мне!
– Так вот, – продолжил Коваль, дождавшись, когда князь закончит, – пока они гуляли, этот Канарейкин украл документ и спрятал его в рояль!
Алексей Алексеевич сделал эффектную и удачную паузу в своей речи, чтобы Смирнов и Трегубов с удивлением посмотрели на черный музыкальный инструмент, стоящий в углу.
– Очевидно, чтобы, когда обнаружится пропажа, – вновь заговорил Коваль, – документ не нашли в его комнате. Каков шельмец! Хитёр!
– Но, – резонно заметил Смирнов, – раз Вы знаете куда был спрятан документ, значит, Вы его уже нашли?
– Не всё так просто, господин подполковник, не всё так просто. Документ нашла горничная Надежда Константиновна. Она решила прибраться перед ужином, протереть пыль, в том числе внутри рояля, поскольку крышка часто бывает открыта, и с удивлением обнаружила там папку. Она отнесла папку в кабинет Дмитрия Евгеньевича и положила на стол, где ей и место, а затем ушла на кухню помогать готовить ужин. В это время господин Канарейкин спустился со второго этажа, где расположены спальни гостей и обнаружил, что папки в рояле нет. Тогда он снова выкрал документ и спрятал его в другое место.
– Почему Вы так думаете? – спросил Трегубов. – Он же не сознался, как я понял. Почему вы решили, что это он, а не горничная, к примеру?
– Эта горничная работает у меня много лет, – холодно заявил князь, – она ни разу не была замечена в чём-то подобном.
– Ну, знаете, – заявил Смирнов, – это не аргумент. Все меняется: раньше не брала, а сейчас взяла. Её кто-то может шантажировать или предложить деньги за документ. Вы обыскали её саму и её комнату?
– Мы обыскали весь дом, – заверил Коваль. – К тому же она не могла отнести документ к себе в комнату. Она все время была на кухне, которая находится вот за этой дверью. Как вы видите, в гостиной три двери: входная из прихожей, дверь в кабинет князя и дверь на кухню, где её все время видела другая прислуга, в то время, когда господин Канарейкин уже находился в гостиной и взял документ из кабинета. А комнаты прислуги находятся на другой стороне дома. Слева от входа. Поэтому она не могла пройти мимо Канарейкина в свою комнату, поскольку необходимо пройти эту гостиную.
– Но был ещё один гость, – напомнил Трегубов.
– Исаев Константин Егорович…
– Граф Исаев не может быть похитителем, – Бронский прервал Коваля, – он – офицер в отставке и человек чести.
– Позвольте, Ваше Сиятельство, я продолжу? Так вот, когда князь и его спутник гуляли, граф и господин Канарейкин играли в шахматы, в небольшой библиотеке на втором этаже. В какой-то момент они поняли, что вот-вот вернется князь и пора спускаться к ужину. Господин граф на минутку зашёл к себе в комнату перед тем как спуститься, а господин Канарейкин сразу прошел вниз.
