Полезный третий лишний - Галина Владимировна Романова
— Что… — Он запнулся, ничего не понял, схватил бутылку с водой и выпил прямо из горлышка. — Что, черт возьми, это значит?! Как — пропала?! Почему у вас ее телефон?
В ответ Говорова понесла какую-то нелепицу, от которой у него закружилась голова и сразу принялось болеть то место, откуда хирурги в свое время извлекли пулю. Будто Мария Сергеевна не спала ночью и увидела машину Худоногова на улице близ дома, где Саша с Соней теперь проживают. И соседка, не испугавшись, вышла на улицу и имела неприятный разговор с Виталием. А потом уселась у окна, выходящего на их дом, и смотрела, смотрела, смотрела… И вдруг уснула.
— Я сама не поняла, как это случилось! — вдруг заплакала Говорова. — Сморило, наверное. Утро казалось таким мирным, таким солнечным. Мысли поплыли, я и уснула. Прямо у окна. А когда проснулась, было уже почти десять утра. Я поняла, что проспала завтрак, который мы с Сонечкой планировали. Бегом в душ — и тут же к ней. А ее нет! А Бэлла спит. Непривычно спит.
— Мария Сергеевна, упокойтесь. Я уже еду.
Он почти уже выбежал из кабинета, когда Олег крикнул ему в спину:
— Товарищ подполковник, что-то случилось?
— Что-то с женой. Что-то непонятное, — обронил Саша на ходу.
— Я с вами! — заторопился майор Иванов.
Тормозили они, каждый на своей машине, у ворот дома, в котором когда-то проживал Яковлев, уже через семь с половиной минут. В городке все было рядом.
Говорова прохаживалась вдоль изгороди туда-сюда, прижимая к груди крепко сцепленные ладони. Лицо заплаканное, глаза красные.
— Соня не вернулась? — крикнул Саша, едва успев выйти из машины.
— Нет!
— А собака? Где собака?
— Я уже вызвала ветеринарную службу. Они ее забрали. Простите, что не дождалась вас. Побоялась, что промедление может навредить.
— Идемте в дом, Мария Сергеевна. И там расскажете подробнее: как обнаружили, что Сони нет? Был ли дом открыт? А задняя дверь? Задняя калитка, ворота? Все подробно…
Они прошли в кухню. Там было идеально чисто, никаких следов приготовления завтрака.
— Вы убирались? — покосился он на соседку.
— Нет. Так все и было. Бэлла спала на своем месте. И растолкать ее у меня не вышло. Я несколько раз окликнула Сонечку — в ответ тишина. И я поднялась на второй этаж. А там…
А там все было почти так же, как в два часа ночи, когда Саша покидал спальню. Все на своих местах. Откинутое одеяло с двух сторон: с его стороны и со стороны Сони. Его смятая подушка и ее — без единой складки. Соня всегда спала спокойно.
На душе вдруг сделалось болезненно гадко от мысли, что Соня повторила свой поступок и снова его бросила. Дождалась, когда он уедет, не сумев сказать ему в глаза всей правды. Собралась и снова его предала. Саша подошел к шкафу и распахнул Сонину половину.
Нет… Она не сбежала. Все ее вещи на месте. И дорожная сумка, с которой она сюда приехала, тоже.
— Она не бросила вас, Александр Иванович, — укоризненно глянула на него Говорова. — Случилась беда! Ее похитили!
— Кто и зачем? — Он все еще стоял у распахнутого шкафа и осматривал Сонины вещи.
— Худоногов, мерзавец! Не просто так он сюда явился перед самым рассветом. Во всем черном, только маски не хватало. Может, она у него и была, просто не стал надевать, понимая, что я его вычислила.
— Бред какой-то! — Саша с грохотом захлопнул шкаф.
— Собаку усыпил, чтобы она не лаяла. Она не терпела Худоногова и всегда на него рычала, — перечисляла доводы в пользу своей версии Мария Сергеевна. — А Соню забрал в чем была!
— В чем она была? — покосился на нее недобро Саша.
Он все еще пребывал в шоке и недоверии. У него уже это было: он вернулся, а Сони нет.
— Нет ее ночной сорочки и халатика. Она вчера меня в этом провожала, — пояснила Мария Сергеевна. Разве вы не помните, в чем она была перед тем, как лечь спать?
Соня долго работала. И да, она была в ночной сорочке и шелковом халате того же цвета. Этих вещей не было в спальне.
Он сходил в душ. Там тоже ничего не было. Зубная щетка Сони на месте, ее полотенце сухое — утром она не была в ванной.
— Хотите сказать, что ее забрали из дома прямо в ночной сорочке и халате? — усомнился он, пристально глядя на Говорову.
— Да. И воспользовались задней дверью и запасной задней калиткой. Они не заперты! Ни дверь, ни калитка. И следы примятой травы, — доложила соседка, справившись со слезами. — Никто, кроме Худоногова, этого сделать не мог. Это он. Точно он. Кому еще это нужно?!
Глава 26
— Саня, ты рехнулся?!
Худоногов, которого Саша поднял с кровати за воротник его черной кофты и намочил его голову под душем, пьяно скалился и таращил глаза на людей, заполнивших его гостиничный номер…
Горничной, как пришли, на этаже они не нашли. Номер им открыла главный администратор.
— Если постоялец будет выражать недовольство, я ни при чем, — неприятно поморщилась она. — Мы не имеем права врываться в номера, когда в них находятся люди.
— Под мою ответственность, — отчетливо скрипнул зубами Новиков. — Открывайте! Или я вышибу дверь!
Она открыла.
С порога в нос им ударила вонь алкогольного перегара. Повсюду пустые бутылки, одноразовая посуда с остатками еды. Худоногов лежал поперек широкой кровати в одежде и обуви, и Новикову пришлось долго его расталкивать, пытаясь разбудить. Потом, на правах бывшего друга, он потащил его в ванную и сунул его голову под ледяную струю воды.
Немного помогло. Худоногов хотя бы начал его узнавать. Правда, не понимал, зачем Саша притащился к нему в номер и привел за собой столько народу.
Новиков спросил прямо:
— Где Соня?
— А я откуда знаю? Ночью была дома. Одна, насколько мне известно. Я приехал и уехал. Твоя проныра соседка может это подтвердить.
— Откуда ты знаешь, что Соня была одна? Ты снова ее прослушивал? Снова наставил «жучков»?!
И опять на правах бывшего друга Саша отвесил Худоногову подзатыльник.
— Нет, никакой более прослушки, дружище, — криво заухмылялся Худоногов. — Можешь ведь и обвинение мне предъявить, так? Когда ты все нашел, я, честно, сдрейфил. Но ты, Сашка… Ты все такой же порядочный и честный малый. И это… хорош уже драться! Лучше расскажи: что стряслось? Эй… — Он выглянул из-за Сашиного плеча. Требовательно посмотрел на главного администратора: — Кофе мне кто-нибудь сделает? И в номере уберите немедленно. Мы на балконе подождем.
