Белая стрекоза и три папы - Янина Олеговна Корбут
— Ну и что? — фыркнул Славик. — Это что, повод убивать Соню спустя год?
— Кто знает. Повод, не повод, но прослеживается личный мотив. Это уже что-то. Может, Коротаев из-за одноклассницы развелся с женой, а эта самая одноклассница его отвергла, вот он и отомстил.
— Допустим, Тимур хотел убить Соню по личному мотиву. Но машину сам на себя он зачем уронил? — попыталась я достучаться до логики Тукача.
— Может, для отвода глаз. Это ли не странно? Обычно такие случаи всегда заканчиваются летальным исходом. А тут его даже не прижало как следует. Сымитировал нападение, чтобы отвести от себя подозрение. Вот это мы и пытаемся выяснить, так что не путайтесь под ногами, молодые люди. Знаете, это даже подозрительно — такой вот нездоровый интерес. Может, вы пытаетесь замести следы? Ладно, мы с вами заболтались.
Когда Тукач и Чередничко скрылись за поворотом, я посмотрела на Славика, как бы спрашивая: «Что ты об этом думаешь?». Он пожал плечами, и нам ничего не оставалось, как пойти проведать моих.
Надо идти в народ
У опрятного коттеджика, окнами выходящего на реку, стоял один из постоянных деревенских рыбаков, уже знакомый нам Валенок. Он заметил движение у обычно закрытого дома внука фельдшера и проявил бдительность. Сейчас он общался с папой № 3, выспрашивая, чем прибывшие зарабатывают себе на жизнь, и чего их занесло в такую глушь. Папа № 2 тоже участвовал в беседе, сидя у открытого окна с дымящейся чашкой.
— Конкретно сейчас я пишу антрополого-экономический трактат о вреде публичности в эпоху слома социальной парадигмы, — охотно делился новостями папа № 3.
— Понятно. Писатель, значит… С работой в городе совсем плохо? — сочувственно причмокивал Валенок.
— А я тоже пописываю, сейчас как раз прохожу мини-курс «Разбуди в себе писателя», — похвастался Славик, на что Валенок заметил:
— Не буди лихо, пока оно тихо…
— Это мне говорит человек, который даже не знает, что такое арка персонажа, — скривился приятель.
— Арка — это лучшее место для того, чтобы прессануть должника, — мечтательно заявил папа № 2. — Помню, пошли мы с дружком моим, Метелицей, в казино, а потом подъехал его брат Дюшес…
— Папа, не увлекайся.
— Ладно, ладно… Славка, жопу в горсть и дуй помогать, — рявкнул второй отец. — Надо кровати передвинуть. У третьего спина, у первого — расследование. А мне корячься.
— Служить бы рад, прислуживаться тошно, — скривился Славик, но послушно поспешил в дом, зная, что с папой № 2 шутки плохи.
— Это чьи же слова? — уточнил второй, зная пристрастие Славика к цитатам.
— Грибоедов, — машинально ответила я, продолжая разглядывать дом уже изнутри.
— Ох, Славка. Эти пожиратели грибов завсегда со странностями были. Нашел, кого слушать. Ты бы и сам с этими грибами завязывал. У тебя и так постоянно мутно в голове.
Мамуля сидела за дубовым столом с чашкой коньяка в руке и с печалью на лице. Она, видимо, рассчитывала, что в деревнях за заборами неказистого вида прячутся кедры, сады камней, фонтаны, клумбы и статуи. И особняки в позднем якобинском стиле со стенами, выложенными кирпичом и камнем. Я напомнила родительнице, что ей еще повезло жить в коттедже. И вообще, никогда не поздно уехать. Конечно, добавила, что они совсем не обязаны торчать тут вместе с нами. Хотя понимала, что отцы ни за что не оставят меня здесь одну. Тем более сейчас.
Сначала мамуля минут десять утверждала, что умрет в таких условиях и даже сделала попытку по телефону склонить бабулю к отъезду в мою квартиру.
— Пока змей не переловят, мы можем с Мэмэ пожить у тебя. А отцы тут останутся, приглядят за вашим расследованием, — прикрыв трубку рукой, заявила она мне.
Но когда бабуля на том конце связи категорически отказалась покидать деревню, родительница сдалась:
— Ладно, и не в таких условиях люди выживали, пусть не думает, что последнее слово останется за ней, — бормотала она, громыхая крышкой чемодана. Достав свои духи и опрыскав ими зал, мамуля принялась расхаживать по комнате, пытаясь гармонизировать пространство.
— Дарина, что у тебя с этим Александром? Признавайся маме.
— С чего ты взяла…
— Он такой импозантный мужчина. Я еще летом заметила, но там крутилась эта мотовка Агния, перетаскивала внимание на себя. А все-таки он разглядел красоту твою распрекрасную, все-таки вспомнил. Упустишь такого мужчину — будешь дурой.
— Ты его вообще не знаешь! — вдруг разозлилась я. — Может, он какой-нибудь… алкоголик или бабник. Или вообще преступник.
— Вот и присмотрись, раз уж вы тут собрались волей случая. Знаешь, общее горе сближает. Опять же, отдельно знакомиться с родителями не надо. Мы уже вроде как жили бок о бок.
— Он скоро уедет назад в Англию, так что нечего присматриваться.
— Может, еще и не уедет, — брякнул Славик. Они закончили с перетягиванием кровати, и теперь Славик с видом мученика держался за поясницу. — Матушка, у вас что, новые духи?
— Да, как вам, кстати?
— Сцанина редкостная, — Славик чихнул и ловко увернулся от удара по затылку.
Тогда мамуля схватила духи, оросила ими Славика и продолжила, как ни в чем не бывало: — Тебе задание. Иди и выспроси, где наш Александр хранит свой паспорт.
— Зачем? — возопил Славик. При этом было не совсем понятно, имеет он в виду орошение духами или просьбу найти документ.
— Что, тоже постираешь, как тогда мой? — съехидничала я, вспомнив, как из-за мамули когда-то оказалась в Сочи у Славиковой родни вместо Турции с красавцем Аркадием. Правда, Аркадий оказался подлецом, и, справедливости ради, мамуле стоило сказать спасибо, но все же…
— Просто припрячем, чтобы быстро не уехал. Пусть привыкнет к нам, а там, глядишь, и стерпится. И перестань морщить лоб. Я же тебя сто раз говорила: ботокс — это не роскошь, а средство омоложения. А морщины — это, знаешь ли, звоночек. Да что там звоночек! Колокол, набат!
— Хватит!
— Нет, что не говори, а хорошо, что здесь Александр, — продолжила мамуля, игнорируя меня. — Я же помню, что он бывший спецназовец. Кстати, я так и не поняла, как он в Англии оказался.
— Ну получил травму ноги и предплечья. В целом так, незаметно, но на погоду ноет. А предплечье вообще по кускам собирали. В Англии он лечился долгое время, так и осел. Вот теперь бывает наездами. То тут, то там… Не забивай голову.
Я несла явную околесицу и уже сама забывала, кому и что рассказывала про Дубровского. Стоит родителям побеседовать с кем-то из одноклассников Иванова, версия про спецназ сразу
