Полезный третий лишний - Галина Владимировна Романова
— Чего это у меня неудача-то? Все еще наладится. Думаю, Соня попсихует и вернется.
— А ты где ее вообще искал? Ты родителям ее звонил?
— Конечно! Первым делом!
— Что ответили?
— Ничего. — Он всплеснул руками. — Они хоть тебя и не любили и не общались практически с тобой, моего вероломства по отношению к тебе мне не простили. Отец Сони так и сказал, что не простит. А мать без конца повторяла, что «на чужом несчастье» и так далее… А ты разве не счастлив, Саня? У тебя вроде бы все сложилось, нет?
Рассказать ему, как страшно болела его душа, соревнуясь с телесной болью после ранения? А зачем? Это ничего не поменяет. Да Худоногов и не поймет. Он слыл махровым эгоистом и большой сволочью. Все вокруг удивлялись их дружбе и предрекали примерно то, что и случилось. Просто никто не ожидал, что это случится с женой. Ждали подставы по службе.
— У меня все нормально, Виталик. Ты вообще где остановился?
— Пока не думал об этом. Но скорее всего, поеду в гостиницу. С тобой под одной крышей не могу. Да и соседка твоя мне не нравится. Взглядом сверлит. Кстати, Саня, у вас тут до какого времени алкоголем торгуют? И где можно приобрести?
— Где угодно. Я не употребляю. Кстати… — Саша поднялся пойти проводить Худоногова до машины. Он рад был, что тот не останется. — Не смог найти в закрытом деле о самоубийстве моего предшественника анализов крови. Будто были, а потом пропали.
— Да? Странно. — И снова полное равнодушие в ответе.
— Более чем странно. Не помнишь, никакой информации не всплывало? Может, пьян был? Или болен чем-то неизлечимым?
Откровенничать с Худоноговым насчет подозрений в адрес Яковлева Саше не хотелось. Он и не стал.
— Нет, не знаю. Не слышал ничего, — мотнул головой Виталик.
Он поднял водительское стекло и уехал. Через минуту из дома Новикова вышла Говорова Мария Сергеевна. Проходя мимо Саши в сторону своих ворот, проворчала:
— Пренеприятнейший тип. Как вы могли с ним дружить, Александр Иванович?
— И как я могла уйти от тебя к нему, Саша? До сих пор не понимаю…
Саша с Марией Сергеевной резко обернулись. Со стороны бокового узкого тротуара с большой дорожной сумкой медленно подходила Соня. Уставшая, в пыльной обуви. Волосы собраны в тугой короткий хвостик на макушке. Широкие льняные штанишки до щиколотки и майка.
— Соня?! — ахнул Новиков, страшно обрадовавшись и, честно, не зная, как реагировать на ее появление. — Ты как здесь?
— Это был Виталик? Он только что отъехал от твоих ворот?
Соня подошла к ним, швырнула сумку в пыльную траву у его машины. Огляделась.
— А где собака?
— Ты ради собаки приехала?
Он страшно старался не улыбаться так счастливо. Но губы идиотски растягивались. И руки тянулись к бывшей жене, решившей вдруг так вот неожиданно вернуться. Пришлось сцепить их за спиной, сплетя пальцы в замок.
— Бэлла! — вдруг позвала Говорова псину. — Иди сюда, девочка, к нам гости.
Глава 14
Худоногов заехал к Саше попрощаться. Собрался возвращаться в Москву следующим же утром, после их ужина в саду. Поставил машину рядом с Сашиной. Ворвался, как торнадо, во двор. А там Соня играет с собакой.
Соня, которую он искал и не нашел, бегала по саду в коротких пижамных шортиках и майке на бретельках, счастливо смеялась и целовала в морду чужую псину.
— Соня! — взвизгнул Худоногов на высокой ноте. — Ты что здесь делаешь?! Где Новиков?! Ты… Ты спала с ним?!
Соня, швырнув Бэлле игрушку, медленно пошла навстречу Худоногову.
— Привет, Виталий. Конечно же, я спала с Новиковым. Когда-то… Он ведь был моим мужем. И да, переадресация вопроса: ты что здесь делаешь?
— Я искал тебя, милая. — Он попытался поймать ее ладони, но она резко их убрала. — Поехали домой, прошу тебя. Я был неправ. Прости меня! Такого больше не повторится, клянусь!
— Что конкретно не повторится, Виталик?
Соня пошла в сторону стола с креслами. Села, перекинув ноги через подлокотник, закачала ими. Бэлла тут же устроилась рядом, наблюдая за покачиванием ее изящных ступней.
— Ты не станешь прослушивать мои телефонные разговоры? Или не станешь проверять, на какой самолет я купила билет? Ой, или перестанешь следить за мной, поставив специальное устройство на мой автомобиль?
Она смотрела на него устало и даже неприязненно. И не собиралась выбираться из кресла, в котором так удобно расположилась.
Всю эту сцену Новиков наблюдал из окна кухни, где жарил себе омлет. Дожидаться Говорову он сегодня не станет. Она там готовила что-то грандиозное на завтрак ради Сони.
Чудные дела, но Соня ей невозможно понравилась. «Очень, очень хорошая девочка. Чистая, — удивила она вчера его выводом. — Запуталась немного по жизни, но она это перерастет. И еще… Мне кажется, что она очень любит вас, Александр Иванович. Но!.. Это не мое дело!..»
— Значит, он все же прятал тебя вчера здесь?! Когда я приехал, ты была уже здесь?! Вероломные сволочи! Кормил меня ужином, а сам…
— Меня здесь не было, — спокойно отреагировала Соня. Дотянулась до собачьей морды и погладила между ушей. — Да ты это можешь проверить. Номер рейса самолета знаешь. Если считаешь себя хорошим сыщиком, то и таксиста найдешь, который меня сюда доставил. Саня тебе не соврал. Меня не было в доме, когда ты здесь нагло принимал пищу, на что не имел никакого права.
— Хорошо, хорошо, прости! Прости! Прости!
По лицу Худоногова обильно струился пот. Подмышки на его голубой рубашке взмокли. И он странно слегка покачивался. Не грохнулся бы в обморок. Мороки тогда с московским начальством не оберешься. Возись потом! А у него на сегодня назначен допрос Аллы Ягушевой в режиме видеоконференции.
Все эти мысли, ворочавшиеся в голове Новикова, были язвительными, без сочувствия в адрес несчастного героя-любовника Худоногова.
Как, оказывается, он далеко зашел в своем желании все контролировать! И отслеживающее устройство на Сонину машину поставил, и разговоры прослушивал, и номер рейса знал, на котором она вылетает.
Саша отошел от окна, чтобы не наблюдать чужую ссору. Быстро съел омлет, выпил кофе. И пошел из дома.
— Ты знал?! — сразу набросился на него Худоногов. — Знал, что она летит к тебе?
— Нет, — ответил Саша кратко.
Он обошел Виталика стороной, направляясь к своей машине. Но тот последовал за ним.
— Я люблю ее, понимаешь! Ты не имел права. Ты все разрушил! Я не могу без нее. Это предательство! — бормотал он негромко Саше в спину.
Открыв дверь машины, Саша
