Зеркало Архимеда - Наталья Николаевна Александрова

Существо мигом шмыгнуло в Ленину комнату, опасливо оглянувшись на остальные двери. В коридоре было тихо, очевидно, обитатели общежития еще спали.

— Эй, ты куда? — спохватилась Лена, определив странное создание как самого обычного наркошу.

Ну ломает человека утром, дело житейское, а она-то варежку разинула…

— У тебя кофе есть? — спросило создание.

— Чего? — оторопела Лена.

— Умираю без кофе! — объявил этот тип, которого Лена определила как существо мужского пола, разглядев на подбородке его клочковатую жиденькую бородку.

— Ты за этим ко мне вломился? — Лене стало смешно.

Невозможно было сердиться на этого несуразного типа. При ближайшем рассмотрении хламида оказалась самым обычным худи, только очень большого размера. Худи доходило непрошеному гостю почти до колен, снизу торчали тощие волосатые ноги.

— Я без кофе жить не могу! — сказал он.

— Так сделай себе запасы, на кухне и чайник есть, и турка, наверное, найдется…

— Меня Виталька на кухню не пускает, — тип шмыгнул носом, — говорит, я всю посуду перебил.

— А это не ты? — прищурилась Лена.

— Ну я… — честно признался он, — это случайно вышло… Слушай, помоги, а?

— Ладно, — неожиданно для себя согласилась Лена.

На кухне никого не было.

Кофеварки тоже не было, как и простой турки. Зато Лена нашла в буфете пачку растворимого кофе и насыпала его в большую чашку щедрой рукой — не свое же…

— Сахару положила? — встретил ее вопросом незваный гость.

— Положила три ложки…

— Мало!

— Слушай, не борзей! — возмутилась Лена, и тот сразу притих, только сказал, что кофе выпьет у нее, чтобы Виталька не узнал.

— Меня Фунт зовут, — сказал он. — Это фамилия у меня такая — Фунтиков, вот и получился Фунт.

Далее выяснилось, что Фунт проживает у Африкановны довольно давно, работает он удаленно на компьютере, заодно ведет у Африкановны всю бухгалтерию, за то она его и держит.

Так-то он человек скромный, нетребовательный, только нужно ему для жизни много кофе. А кофе все время кончается, а растворимый — это такая гадость…

Тут Лена была с ним полностью согласна. Но, однако, время идет, и надо ей ехать смотреть дом. Тянуть не надо, дел много…

Она прикидывала про себя, как бы намекнуть Фунту, чтобы он шел к себе, но тут за вентиляционным отверстием послышалось шуршание, и через решетку Лена увидела усатую морду.

— Кто это? — Она отпрыгнула в сторону.

— Тише! — вскинулся Фунт. — Тише, ради бога! Не кричи, а то Виталька услышит!

— Да кто там у тебя?

— Это… это Раиса…

— Ясно. Крыса Раиса. — Лена подошла ближе и увидела через решетку симпатичную белую крыску. — Держишь, значит, ручную крысу у себя в комнате.

— Это не крыса, — ответил Фунт очень серьезно. — Это — мой самый большой друг. Единственный. А если Виталька увидит, то он ее прибьет. А если не прибьет, то выгонит. Тогда придется и мне уходить, а я не хочу. Где еще такое жилье найду…

— Понятно…

— Ты не думай, Раиска очень умная и чистоплотная, — заторопился Фунт, — и все понимает.

Лена не успела возразить, как он мигом снял вентиляционную решетку и позвал:

— Раиска, чипсы!

И крыса молнией метнулась в комнату, и прыгнула на Фунта, и залезла в карман худи, и захрустела там чипсами.

— Ловко! — восхитилась Лена, поскольку именно этих слов от нее и ждали.

Наконец Фунт со своей питомицей ушли к себе, а Лена стала собираться за город.

Лена купила в кассе билет и без труда нашла пригородный автобус на Прохорово.

Почти все места в автобусе уже были заняты.

Она нашла едва ли не последнее место и села рядом с маленькой старушкой в надвинутой на лоб вылинявшей джинсовой панамке, с такими же бледно-голубыми, словно вылинявшими глазами, смотревшими на мир с неиссякаемым оптимизмом.

Едва Лена заняла место, автобус тронулся.

Вскоре он выехал на шоссе.

За окном потянулись сначала торговые центры и большие магазины из стекла и бетона, потом город кончился, и замелькали загородные дома, перемежавшиеся рощами.

Лена повернулась к соседке и спросила:

— Вы, случайно, не знаете, до Лисицына долго ехать?

— До Лисицына? — переспросила старушка и взглянула на Лену исподлобья. — Прямо до Лисицына ты не доедешь. Туда никакие автобусы не ходят.

— Как же так? — растерялась Лена. — А мне сказали, что как раз на этом автобусе можно доехать…

— Ну да, кроме него, туда ничего не идет.

— Но вы сказали, что и он…

— Прямо до Лисицына и этот не идет, но будет остановка в Зайцеве, и если ты выйдешь в Зайцеве, там через поле будет дорожка, и она тебя как раз в Лисицыно выведет. Сейчас, летом, по той дорожке вполне можно пройти, а вот осенью… Я почему знаю, у меня там сноха живет, в Лисицыне, я к ней иногда езжу… у нее сад хороший, тридцать яблонь, так она меня осенью всегда зовет, когда яблоки поспевают… у нее всегда столько яблок, девать некуда…

— Значит, — вклинилась Лена в монолог соседки, — значит, мне надо выходить, когда будет остановка Зайцево?

— Точно, Зайцево! — Старушка энергично закивала. — И по дорожке через поле прямо в Лисицыно выйдешь…

— А до этого Зайцева еще долго?

— Не то чтобы долго, еще минут двадцать… да я тебе скажу, когда выходить!

Лена поблагодарила соседку и продолжила любоваться пролетающими за окном пейзажами.

Вдруг соседка толкнула ее локтем:

— Да вот же оно, Зайцево! Сейчас он проедет!

— Что же вы заранее не сказали…

Лена вскочила, бросилась по проходу и крикнула водителю:

— Постойте, мне выйти нужно!

— Вот засоня… прозевала остановку… — проводили ее дружными репликами пассажиры.

Водитель высказался более резко, но все же остановился и открыл дверь. Соседка крикнула вслед:

— Вон там тропинка через поле, аккурат возле столба, на котором табличка…

Лена проводила удаляющийся автобус взглядом и подошла к столбику, на котором действительно была табличка с названием: «Зайцево». И какой-то шутник нарисовал двух зайцев, точнее, зайца и зайчиху. У него был огромный рюкзак, а у нее — чемодан на колесиках.

Само Зайцево располагалось чуть дальше и представляло собой две цепочки аккуратных деревенских домиков, рассыпанных по обеим сторонам шоссе.

От столбика с названием действительно начиналась тропинка через поле.

Лена пошла по этой тропинке — больше ей все равно ничего не оставалось. Выехала она рано, но теперь солнце стояло высоко, и в чистом поле было жарко.

Она шла по тропинке минут двадцать и уже пожалела, что не взяла с собой воды, потому что солнце пекло немилосердно.

Наконец поле кончилось и Лена вышла на проселочную дорогу, за которой обнаружилась маленькая деревенька.

По проселочной дороге шла высокая женщина с