Роковые яйца майора Никитича - Ольга Липницкая
– Шеф, – начал Евген, но тут же покосился на Марийку, нервно запахнувшую платок на своей груди. – Что делать с ней будете? – эксперт Никитича кивнул на лик святого.
– С иконой? – вздохнул майор. – Сегодня на ночь к Чибису отнесу. Там два контура охраны… А завтра в органы заявлю…
– Шеф, ну вы же понимаете… – поджал губы Евген.
– Что? – раздраженно посмотрел на него Никитич.
– Статью помните? – произнес он почти шепотом. – Там перечисления украденного на три абзаца было, – просипел боец Соколовского. – Вы же понимаете, что это только верхушка айсберга… И тот, кто шел с ее дедом на это, теперь знает, что вы знаете…
Никитич сжал челюсти. Хотел выругаться. Но взгляд зацепился за лик.
Тихий. Мудрый. Который будто смотрел сквозь него.
Майор вздохнул, проглотил все, что хотел сказать.
И вдруг побледнел.
– Дети! – прохрипел он. – В доме дети одни!
И Соколовский, чуть не отталкивая жену, бросился прочь…
.
Глава 13
– Андрей! – рванула следом за ним Марийка. – Андрей!
– Быстрей давай, – схватил ее за руку Никитич, почти прижал к себе.
– Ты как их одних-то?.. – рыдала деревенская знахарка, едва поспевая за мужем.
– Дык спали ж! – хрипел на бегу майор. – А ты долго… – он не договорил.
Остановился как вкопанный. Перед собственной калиткой.
Распахнутой.
– Андрей, – со стоном прокричала Марийка и бросилась внутрь.
Но тут же замерла.
На крыльце, глухо рыча, стоял громадный рыжий кот и нервно дергал хвостом.
– Рыжий… – ласково проговорила Марийка. – Умничка ты наш… Молодец! Лапушка…
Кот чуть успокоился. Сел.
Его уши были все еще прижаты, а глаза напряженно сверлили темноту. Но хозяев зверь пустил.
И Марийка тут же рванула в дом.
В прихожей ее ждало примерно то же зрелище. Только коты были поменьше. Но так же грозно рычали и сверкали глазами.
Их Мария уже не опасалась. Почти бегом проскользнула к спальням…
Тихо.
Спокойно.
Безмятежно.
Сопя не в такт, раскинув руки, спали дети.
Сашка, Мишка, Лешка…
Сашка плямкал, Мишка присвистывал, а Лешка складывал губы трубочкой и шевелил бровями, словно видел очень серьезный сон…
– Пронесло! – услышала Марийка у себя за спиной.
Обернулась.
С выражением явного облегчения на лице по стеночке сползал Андрей. Словно у него ноги подкосились.
– Коты молодцы! – сквозь выступившие слезы улыбнулась Марийка.
– Я этому коту при жизни памятник должен! – выпалил майор и тоже почему-то протер пальцами глаза.
– Лучше рыбы, – прижалась к мужу Марийка.
– Слушай! – фыркнул майор. – Я теперь не знаю, как на рыбалку ходить! Фиг его знает, что выловишь!
Соколовские оба засмеялись. Тихо. Нервно.
Отпускало.
Майор поднял на уровень глаз икону, которую все еще держал в руках.
– Красивая, – прошептала Марийка.
– Да, – отозвался считавший себя атеистом Никитич. – Что-то в этом взгляде есть!
И тут в дверь дома тихо постучали!
Подпрыгнули оба!
Соколовский выругался. Марийка закатила глаза, закусила губу.
– Убийца б… не стучал, – прошептал Андрей, вставая.
– Да ясно, – выдохнула Марийка, опираясь на руку мужа.
– Мария? – тихо позвал женский голос.
– Даша! – прошипела радостно ведьмочка и кинулась к дверям. – Ты чего тут?
– Да все равно ж разбудили, – поежилась няня, кутаясь в плотный жакет. – Я подумала, что, наверное…
И тут за спиной снова хлопнула дверь!
Вошел теперь уже ее муж. С улыбкой посмотрел на Дарью, нежно коснулся ее запястья и…
С деловым видом обернулся к майору.
– Ну что? – с надеждой в голосе спросил вошедшего Раскова Никитич.
– Подоконники деревянные, – скривился Евген. – Но на краске вроде что-то удержалось. Соскреб, что смог… Отпечатки со стекла снял… С двери, – поджал он губы, – бесполезно…
– Отлично! – кивнул майор. – Будет нам материал для опознания.
– Опознания кого? – вскинула брови еще ничего не знающая Дарья.
– Это, – майор снова посмотрел на икону, – я и сам бы хотел знать…
.
До Чибиса было недалеко. Но идти не рискнули. Соколовский по старой памяти написал Саньке.
Бывший боец Никитича и нынешний начальник СБ Чибиса отреагировал почти моментально. Ну то есть меньше чем через десять минут около дома майора появилась машина с четырьмя крепкими парнями. Двое выгрузились и пробасили, что они “на объект прибыли”, а двое, хмурясь, раскрыли чемоданчик, в который Никитич очень аккуратно положил старинную деревянную доску с написанным на ней ликом святого.
Машина отбыла. Крепкие парни, застегнув плотные куртки, устроились во дворе, женщины ушли в детскую, а Никитич с Расковым на кухню…
– Ему должно быть лет пятьдесят минимум, – рассуждал Евген, обхватив ладонями горячую чашку с травяным чаем.
– Не обязательно, – сипло пробасил майор. – Это может быть сын или внук того, кто со стариком Синициным якшался, – майор отвернулся к окну и, судя по взгляду, пытался заглянуть в события давно минувших дней.
– Сказок наслушался? – скривился Расков.
– Да каких уж тут сказок! – вспылил Никитич. – Одна сплошная быль!
Евген с досадой поджал губы, отсербнул ароматного отвара…
– То, что икону вы забрали, он уже знает, – рассуждал аналитик. – Но осталось же еще где-то церковное золото…
– В статье говорилось, что там латунь и пластик, – с надеждой в голосе пробормотал Никитич.
– Ключ золотой, – короткой фразой оборвал его мечтания Расков.
Никитич только горько вздохнул.
Даже не стал спрашивать, когда это Евген успел экспертизу сделать.
– Значит, – грозно просипел Соколовский, – мы должны этот клад найти раньше.
– И поймать на живца! – глаза Раскова сузились, словно он уже захлопывал ловушку.
– Кстати, про живца! – хитро улыбнулся майор. – А давай-ка прошвырнемся по деревне и посмотрим, на ком у нас свежие царапины!
– Там, – усмехнулся Евген, – не царапины! Там как минимум скальп должен быть снят!
Мужики довольно усмехнулись. Потихоньку складывался план действий на день.
.
И следственные мероприятия их действительно догнали буквально на следующее же утро.
Только не те, о которых Расков с Никитичем договаривались.
Нежданно-негаданно в деревню вернулись следаки, вытаскивавшие “Волгу” из болота.
– Все в клуб, – гнусаво тянул помощник следователя, обходя дворы участников того действия. – Следственный эксперимент, граждане. Не опаздываем. Улыбаемся, машем.
Майор скривился, но, приученный уважать труд работников Фемиды, в клуб пошел.
В местном доме культуры были все те же, уже почти родные лица.
Евген, слегка помятый, но подтянутый и собранный. Будто и не уходил от майора.
Колька – видно, что спал часа три, не больше, но розовенький рюкзак, к счастью, оставил дома.
Последним вбежал Санька, запыхавшийся.
– Да совсем уже замучили, – отмахнулся, – я уже в поле был! Посевная на носу!
Помощник следователя что-то шуршал в бумагах.
– Один не пришел… Виктор Степаныч…
– Заболел, – махнул рукой Санька. – Спину деду прихватило, – громко выпалил он.
И тут же
