Любовь по контракту, или Игра ума - Карина Тихонова
Я допил чай, вымыл чашку и прошелся по квартире, проверяя, все ли в порядке.
Сел на диван в гостиной и обвел взглядом комнату, словно перед долгой дорогой. Мне страшно не хотелось уходить, но я пересилил себя и встал. Вышел из квартиры, захлопнул дверь и тщательно закрыл на все замки.
Интересно, когда я снова здесь окажусь?
До Фрязино я ехал долго. Дорога оказалось забитой настолько, что несколько раз приходилось сбрасывать газ до минимума и тащиться в автомобильном потоке со скоростью три километра в час. Поэтому, когда я, наконец, добрался до знакомого дома типа «Сникерс», часы на приборной доске показывали почти половину двенадцатого.
Я вошел в подъезд, вызвал лифт и поднялся на восьмой этаж. Юлька открыла дверь сразу после звонка.
– Здравствуйте, Никита Сергеевич! – сказала она торопливо.
– Привет, – ответил я и внимательно оглядел девочку. – Юля, ты не болеешь?
– С чего вы так решили? – удивилась она.
Я неопределенно пожал плечами. Может, конечно, мне показалось, но я не видел барышню несколько дней, и сейчас она выглядела еще более изможденной, чем в нашу последнюю встречу.
– Ты на диете не сидишь? – осторожно спросил я.
– Куда мне! – ответила она безнадежно. – Сорок пять кило... Вы не обращайте внимания, я, когда нервничаю, сильно худею.
Я снял обувь, пошел на кухню и распахнул дверцу холодильника. Не густо, конечно, но и не пусто. Пакет кефира, сосиски, немного сыра, овощи, яйца... В общем, обычный набор холостяка, не желающего возиться с готовкой.
– Ем я, ем, – за спиной у меня сказала Юля, и я закрыл холодильник.
– Слава богу. А то я забеспокоился. Может, тебе витамины попринимать? Для общего тонуса?
Юля усмехнулась, ничего не ответив, и ушла в комнату. Я пошел за ней.
– Никита Сергеевич, сколько я вам должна за квартиру? – спросила она сразу.
Я порылся в портфеле, достал контракт, заполненный Алиной, и протянул его девушке. Юля быстро пробежала лист глазами сверху вниз, дошла до нужного пункта и подняла брови.
– Так дешево? – спросила она недоверчиво.
– В Москве однокомнатные квартиры в два раза дороже. Самые дешевые, – уточнил я. – Я подумал, что тебе нужно экономить.
– Правильно подумали, – подтвердила Юля. Она вышла в коридор, порылась в кармане своей джинсовой куртки и вернулась в комнату с несколькими долларовыми купюрами. Отсчитала две сотни и доложила несколько крупных российских купюр.
– Спасибо!
– Не за что, – ответил я, неловко принимая деньги.
– Вы сверху ничего не давали? – проницательно спросила Юля.
– Не беспокойся, – уклончиво ответил я. Не брать же с девчонки в ее положении дополнительные сто баксов, которые я заплатил за быстрое обслуживание!
Я спрятал деньги в карман пиджака, сел и сделал приглашающий жест. Юлька без слов опустилась на стул напротив меня. Солнечный свет падал на ее лицо сбоку, но было видно, что оно сильно осунулось. Под глазами пролегла сеть мелких морщин, в уголках рта появились горькие складки.
– Давай сразу договоримся, – начал я, – какую линию защиты мы изберем.
Юлька молча пожала плечами.
– Дело довольно ясное. Никаких сомнений по поводу того, кто убил, у суда не возникнет. Да ты, по-моему, и не собираешься менять показания. Так?
– Так, – ответила она сразу. Немного подумала и задумчиво спросила:
– А если бы собралась?.. Смысл есть?
– Вряд ли, – честно ответил я. – Доказательств много. Причем не косвенных, а прямых. Запутаешься во вранье.
Она кивнула.
– Значит, пойдем другим путем. Убийство в состоянии аффекта. Тем более, что это не очень далеко от правды.
– Это правда! – поправила меня подзащитная категоричным тоном. Я вздохнул.
– Лично я тебе верю.
– Так в чем же дело?
– Понимаешь, Юля, – по возможности мягко ответил я, – только суд вправе решать, совершила ты убийство спонтанно, в шоковом состоянии, или дело обстояло по-другому.
Ее глаза медленно округлились.
– То есть, если суд решит, что я убила преднамеренно...
Она не договорила и тихо расплакалась, закрыв лицо ладонями.
– Юля, успокойся, – терпеливо сказал я. – Это как раз и есть наша задача. Доказать, что ты не отдавала себе отчета в своих поступках. То есть, что ты находилась в состоянии аффекта. Помоги мне, пожалуйста.
Юлька, продолжая всхлипывать, вытерла глаза.
– Чем помочь? – спросила она безнадежно.
– Говори правду.
Она подозрительно прищурилась.
– Только мне! – сразу оговорился я. – И все, что ты скажешь, останется между нами. Я твой адвокат, понимаешь?
Она продолжала сверлить меня взглядом, недоверчиво поджав губы.
– Если ты меня обманешь, а на суде это выяснится, то твоя ложь ударит по тебе, – убеждал я. – Как бумеранг. Говори мне правду. Или вообще не отвечай. Ладно?
Юлька немного подумала, и взгляд ее смягчился.
– Я постараюсь, – не очень внятно ответила она.
– Умница. Итак: расскажи мне про вечер накануне убийства. Что произошло на той вечеринке, куда вы поехали с Вацлавом? Что за человек рассказал ему о... о твоем прошлом? Сколько людей при этом присутствовало? В общем, все. Абсолютно все.
Я достал диктофон и зарядил его чистой кассетой.
– Ой, вы записывать собираетесь? – всполошилась моя клиентка.
Я понимал ее беспокойство.
– Я должен помнить очень много деталей и подробностей. От этого зависит твое будущее. Я не могу полагаться только на свою память. Если ты боишься, – я пожал плечами, – можно обойтись без диктофона. Но мне придется записывать все ручкой, а это гораздо дольше. Ну, определяйся. Или ты мне доверяешь, или ищи другого адвоката.
– Мне придется говорить о таких вещах...
Юля замерла в нерешительности.
– Я тебе не мама, не папа и не моральный кодекс. И спрашиваю «о таких вещах» не из любопытства, а из профессионального долга. Хочешь – говори, не хочешь – не надо.
Юля встала со стула и в волнении прошлась по комнате. Господи, какая же она худая! Лопатки выпирали из под облегающей майки так яростно, что грозили порвать тонкую ткань. Наконец она приняла решение, села на прежнее место, и, не глядя на меня, начала говорить так быстро, словно опасалась передумать.
– Все началось после того, как я провалилась на экзаменах.
– Куда ты поступала? – спросил я.
– В Первый медицинский.
Юлька безнадежно махнула рукой.
–
