Идеальная девушка - Рут Уэйр

– Вырубилась, словно тебя выключили. И до сих пор, похоже, не до конца пришла себя.

Ханна ощупывает голову. Не до конца пришла в себя – не то слово. Она как боксер на ринге, пропустивший мощный удар и совершенно потерявший ориентацию, во рту гадкий привкус какой-то горькой химии.

– Извини, ты что-то сказал о полиции?

– Да, но, чтобы ты знала, – Хью приподнял руку, предупреждающе выставив вперед ладонь, – я ничего им не рассказывал. Сама расскажешь. Сообщил только, что у меня есть знакомая, располагающая важной информацией; нельзя ли прийти и подать заявление. Там спросили: «Как насчет полпятого?» Если передумала, еще не поздно отменить.

– Нет. – Руки по-прежнему холодны, однако Ханна не желает менять решение. Она просто обязана обратиться в полицию.

Главное, что в комнате Эйприл в тот вечер мог находиться кто-то другой, убивший ее после ухода Невилла. И этим неизвестным – от этого вывода больше не отвертеться – мог быть Уилл.

– Нет, я готова.

– Твоя одежда там. – Хью указывает на изножье кровати, где аккуратно сложены ее вещи плюс куртка Хью. Очки Ханны лежат сверху на стопке одежды. На полу пара шлепанцев. Хью перехватывает ее взгляд и морщится. – Извини, другой обуви не нашлось. Я не хотел оставлять тебя одну в квартире без присмотра. Можно купить какие-нибудь кроссовки по дороге.

Ханна качает головой. Какая разница. Теперь уже ничто не имеет значения.

Хью тактично выходит из спальни, Ханна медленно одевается. Наконец берет мобильник, нажимает кнопку питания, желая проверить время, и только тогда вспоминает, что телефон сломан.

И все же, прежде чем покинуть спальню, она сует его в карман куртки.

– Готова? – спрашивает Хью.

Она согласно кивает, хотя на самом деле это совсем не так. Хью держит в руках ключи от машины, что заставляет ее нахмуриться.

– Мы поедем на машине?

– Нам обещали выделить место для парковки. Я не хочу, чтобы ты торчала на стоянке автобуса под дождем. Ты очень слаба.

Ханна рассеянно кивает. Какая разница. Главное теперь ребенок. Нужно держаться, чтобы не навредить ребенку.

Боже, неужели она действительно все расскажет полицейским?

Опять начинается головокружение. Хью встревоженно берет ее за руку.

– Ханна? Как ты?

– Я выдержу, – с трудом произносит она. Сейчас надо дотянуть до встречи с полицией. В чем бы ни заключалась истина, что бы теперь ни произошло, Новембер права – это единственный способ избежать опасности в будущем.

* * *

Сев в машину, Ханна приваливается головой к стеклу. Она не просто устала – она вымотана до предела от страха, потрясения и печали. Она испытывает странное дежавю, как в первые месяцы после смерти Эйприл, все тот же сковывающий волю ужас, нервозность и напряжение, вызванное огромными порциями плохого чая, еще худшего кофе и отсутствием аппетита, да еще бесконечными расспросами в полиции, когда детективы пытались нащупать несоответствия в ее показаниях или вытащить из памяти забытые подробности.

Мысль о том, что все это придется пережить в очередной раз, вызывает у нее легкое головокружение и тошноту. Возможно, именно потому, что она однажды уже прошла через эти муки, повторение намного противнее. И что в итоге? Невинный человек умер в тюрьме.

Теперь она идет на второй круг, чтобы обвинить отца собственного ребенка.

В уме возникает картина: Уилл прижимается губами к ее волосам и низким, мягким, грудным голосом шепчет: «Я люблю тебя».

Ее вот-вот вырвет.

– Тебе нехорошо? – спрашивает Хью. Ханна упрямо качает головой. – Хочешь попить? Ты, вероятно, страдаешь от обезвоживания.

Хью указывает на бутылку воды, стоящую в кармашке двери. Ханна кивает. Во рту жуткое послевкусие похмелья. Может, вода немного уймет тошноту. Ханна делает большой глоток. Нет, не помогает, у воды такой же химический привкус, как у всего остального. Закрыв пробку, она возвращает бутылку на место.

Лучше закрыть глаза, погрузиться во мрак, небытие. Хью запускает двигатель. Мотор некоторое время урчит, затем машина плавно скользит в темноту.

* * *

Прежде чем Ханна снова открывает глаза, проходит неопределенное время. Нельзя сказать, что она спала, скорее дремала, пытаясь избавиться от странного ощущения квелости до приезда в полицейский участок. Однако шум транспорта за окном стих – похоже, они в пути уже довольно долго.

Ханна не сразу фокусируется на дороге, постепенно начинает различать, что ее окружает. Они уже не в Эдинбурге, едут по какой-то узкой сельской дороге. Никаких фонарей, по обеим сторонам в мощном свете фар тянутся низкие живые изгороди. Дорога совершено ей незнакома; судя по темным горбам холмов, они движутся на запад, в сторону Бервика.

– Хью!

Ханна выпрямляется, поправляет очки, озирается вокруг, пытаясь сообразить, где они находятся. Химический привкус на языке не исчез, в горле пересохло, голос хриплый.

– Хью, что происходит?

На лице ее спутника отражается печаль.

– Прости, мы только что выехали за пределы Эдинбурга. Похоже, я неправильно ввел адрес в навигатор. Сделал большой крюк, пока не понял, в чем дело. Сейчас поедем обратно. Извини, что я так опростоволосился. Теперь я ищу дорогу, ведущую назад, не хочу разворачиваться – шоссе слишком узкое.

Ханна откидывается на сиденье. Они некоторое время едут в кромешной темноте. Мимо проплывает проселок, ведущий на ферму, затем еще один. Несмотря на пелену усталости, Ханна начинает тревожиться.

– Почему мы не разворачиваемся? Эта дорога уводит нас все дальше. Смотри, видишь дорожку к дому?

Хью не сбавляет скорость, и дом проносится мимо.

– Не волнуйся, – спокойно отвечает он. – Я задумал вернуться другим маршрутом.

Ханна смотрит на экран навигатора – он выключен.

Пальцы нащупывают телефон в кармане, но тут она вспоминает, что мобильник неисправен, и по спине пробегает волна холода.

– Далеко отсюда до полицейского участка?

– Да нет. Минут двадцать или около того.

Ханна переводит взгляд на приборную доску с часами. Сначала в глазах плавает туман, мешающий прочитать показания. Она моргает, напрягает зрение. Циферблат показывает 16:41. Они в пути больше получаса.

– Мы опоздаем.

– Нам не устанавливали строгие сроки. Но если беспокоишься, можешь им позвонить, предупредить.

– Я не могу. – Ханна старается сдерживать волнение, чтобы оно не прорывалось наружу. – У меня телефон сломан, я же тебе говорила.

– Ну да, конечно, – небрежно отвечает Хью. – Ничего страшного. Теперь уже немного осталось.

Ханна замолкает, прислушивается к дыханию Хью, кругом темнота. Она слышит удары собственного сердца. Вокруг становится все более пустынно. Часы на приборной доске отсчитывают минуты: 16:47… 16:49, 16:50. Ханну одолевает плохое предчувствие. Что происходит? Уж не хочет ли Хью помешать ее обращению в полицию?

– Хью, – вновь произносит она, на этот