Двенадцать рождественских убийств - Сара Даннаки
Один из вас, насколько мне известно, убивал и раньше, однако избежал наказания. Кто-то среди вас зашевелился? Метнулся к двери? Рой, ты почувствовал экстренную необходимость выйти в уборную?
Рой, который действительно приподнялся с места, снова уселся обратно.
– Я понимаю, приятель, – продолжил Эдвард, – если ты разозлился, узнав так поздно о моей свадьбе. И, наверное, ожидал снова стать моим шафером, чтобы повторить на бис свою уморительную речь, которую произносил в дни нашей юности на церемонии бракосочетания с прекрасной Изабеллой. А с тех пор у тебя добавилось немало занимательных историй, ведь прошло почти пятьдесят лет. Хотя сам ты не позвал меня стать твоим шафером, когда женился на следующий год. В то время мне показалось это странным, особенно после того, как я услышал совершенно банальную речь твоего коллеги, знакомого с тобой всего пару лет. А на второй свадьбе на пляже Барбадоса, полагаю, шафер был наименьшей из твоих забот.
Рой Кеак всегда лучший во всем, никогда не задерживается на одном месте надолго. Готов взяться за дело, даже не зная, в чем оно заключается. Не может пустить корни или решить, чем хочет заниматься в жизни. Чаще всего тебе удается пройти по лезвию ножа. Вот только какой ценой? Сообщил ли ты своей уважаемой компании о своем путешествии в Андерматт? Когда к нам присоединился Пол Акедес, мой коллега, который работал на меня несколько лет, пока я не уличил его в продаже конкурентам копии результатов исследований и не уволил. Думал, что вижу его в последний раз. Но нет. Оказалось, что ты поддерживал с ним связь, верно, Рой? Бросив свою только начинающуюся карьеру адвоката, ты нашел с ним общие интересы и занялся темными делишками, чтобы заработать легкие деньги. Прости, Барни, если для тебя это стало новостью. Как и для твоей матери. Я бы не упоминал сейчас об этом, если бы не обстоятельства. Видишь ли, Рой, ты единственный из моих гостей, кто раньше убивал, насколько мне известно.
Отец Барни с напряженным видом сжал подлокотники кресла.
– У вас что, сердечный приступ? – обеспокоилась миссис Линден, махая рукой у него перед лицом. – Я сейчас принесу стакан воды.
– Я не знаю всех деталей, – продолжил вещать с экрана Эдвард. – Когда ты явился ко мне со своей дилеммой в июне, захватив с собой ничего не подозревавшего Барни, то сообщил, что мне необязательно быть в курсе причин и обстоятельств. Только то, что плохие парни, по уши замешанные в твоей последней махинации, подняли ставки. Если объяснять вкратце, то ты «вынужденно» вывел кого-то из игры, в результате чего головорезы решили потребовать полмиллиона фунтов за молчание либо обещали отправить тебя в ту же сточную канаву, по которой ты пустил плыть их сообщника. Полмиллиона фунтов, Рой. Ты попросил их у меня с таким видом, словно ожидал, что я таскаю такую безделицу в кармане на мелкие расходы. И получил ответ, что, хотя мне доводилось выручать тебя из безвыходных ситуаций и раньше, нынешний случай сильно отличался размерами суммы. Что ты тогда сказал, припоминаешь?
– Я и сам уже со всем разобрался, – произнес Рой, хотя его обычно авторитетный голос звучал едва слышно. – Избавился от тех подонков. И под этим подразумеваю далеко не убийство. Просто взял заем в другом месте. А теперь работаю с другими людьми – необязательно хорошими, но и не такими негодяями. – Он умоляюще посмотрел на Барни. – Пожалуйста, не говори своей матери. Я почти расквитался с долгами, всего пара месяцев – и окончательно оставлю позади эту историю, начну жизнь с чистого листа. – И с нервным смешком добавил: – Мы могли бы организовать собственную кинокомпанию, пусть и небольшую, сын. Запустили бы в производство несколько документальных фильмов, может, про преступления, основанные на реальных событиях…
– Ты заявил тогда, – ответил на свой же вопрос Эдвард, – что если я не помогу, то тем самым подтолкну твоих «друзей» к радикальным методам. Как это назвать, если не прямой угрозой? Не служил ли снежный шар небольшим напоминанием?
– Кто-то говорил о стакане воды? – слабо уточнил Рой, облизывая пересохшие губы.
– Вот, возьми, – предложила Роуз, протягивая свой бокал вина. – Такая кислятина, не могу больше это пить.
Сделав большой глоток, отец Барни попытался оправдаться:
– Я пребывал в отчаянии и потому разбрасывался пустыми угрозами. Но никогда бы не убил Эдварда. На прошлое Рождество, пока остальные пели, а он записывал это видео, я уже сидел за рулем машины. Мы получили звонок от Луизы, матери Барни. В нашем прежнем семейном доме, в котором она до сих пор жила, случился инцидент: кто-то швырнул кирпич в окно. Она места себе не находила от страха. Мы с Барни и Дэшем запрыгнули в автомобиль и немедленно отбыли, а о смерти Эдварда узнали только на следующий день. Я был в пятидесяти милях от поместья, когда его убили.
– Это правда, – подтвердил Барни, хотя по-прежнему смотрел на отца с ужасом. – Ты действительно от кого-то избавился, пап? От кого? Что произошло?
– Минуточку, – вмешалась Сара, выходя в центр кабинета и останавливая воспроизведение видео нажатием на клавишу. Эдвард на экране застыл. – Прежде чем мы продолжим обсуждать преступления твоего отца, Барни, давайте разберемся с текущим убийством. Я связалась с местным отделением полиции и детективом, который ведет это дело. Если не ошибаюсь, – она вскинула голову, – они как раз сейчас подъезжают. Мне удалось прийти к заключению, основываясь на услышанном и увиденном за последние несколько дней, а также на ранее сделанных заметках и сегодняшних откровениях с того света. Однако до того, как сообщить вам свои выводы, давайте узнаем, не хочет ли Эдвард что-нибудь добавить. – И детектив снова нажала на клавишу воспроизведения.
На экране рассказчик аккуратно поправил и затянул узел галстука.
– Через несколько минут я пошлю видео своему поверенному и присоединюсь к вам прошлогодним возле елки. Надеюсь, успею спеть с вами «Ночь тиха». И еще больше надеюсь, конечно, что мои слова никто никогда не услышит и они не потребуются, а запись я удалю при наступлении следующего года. Также надеюсь отметить с вами еще одно Рождество. Возможно, спеть песни, попробовать печенье или просто обнять вас всех по очереди. Порадоваться, что жив. Порадоваться, что ошибся. – Голос Эдварда сорвался, и он сделал паузу, чтобы устало потереть ладонью лоб, после чего продолжил: – Время покажет. Теперь передаю слово вам, мисс Слейд.
Воспроизведение видео внезапно остановилось.
– Благодарю, мистер Лудденхэм, – кивнула Сара в ответ и повернулась к выжидающе смотревшим на нее гостям поместья. – В ходе
