Двенадцать рождественских убийств - Сара Даннаки

На лацкане его лучшего воскресного пиджака была прикреплена веточка боярышника, которую шестью неделями ранее вручил на удачу какой-то бродяга. Это сообщила жена покойного. Она отдала талисман дочке на память об отце. Не прошло и двух месяцев, как бедняжка подхватила лихорадку и скончалась.

Для столь небольшой деревушки подобного совпадения оказалось достаточно, чтобы запустить цепочку слухов про проклятую веточку боярышника. Так в сердцах сказала горюющая мать на похоронах. Суеверие распространилось, как случается, когда царят тяжелые времена, а жизнь коротка и жестока.

Источником роковой ветки объявили боярышник, который и поныне растет на территории поместья Брейсестон. Тогда он был лишь молодым, тянущимся ввысь деревцем. Служанка застала предположительно ответственного за проклятие бродягу обрывающим побеги и бормочущим что-то, что ей показалось «злонамеренным».

Жители деревни потребовали у прежнего владельца поместья срубить дьявольское дерево. Он был англичанином и человеком науки, не верящим в сверхъестественное, поэтому не только отказался выполнить просьбу, но и отрядил садовников приглядывать за боярышником днем и ночью. Стражи, однако, бдели не слишком рьяно либо получили взятку, чтобы смотреть в другую сторону. Так или иначе, но вскоре стало ясно, что дерево лишилось всех ветвей – больших и маленьких.

Следующей жертвой «проклятия» пала домохозяйка, которая хвасталась перед своей менее везучей соседкой тем, какие чудесные яйца несут наседки. А потом труп женщины обнаружили в курином помете с торчащей из окровавленного корсажа веточкой боярышника. Следом произошел еще один несчастный случай: владелец земель смертельно поранился о новый механизм, который пытался ввести в обиход за счет сокращения рабочих. Потом погиб священнослужитель, который неосмотрительно обличал на проповедях прелюбодеяния. Паства обнаружила его тело с перьями во рту. Затем молодой свинопас, разбивший сердце местной красавицы, загадочным образом утонул в собственной поилке для животных. Каждый из покойных до смерти получил веточку боярышника и погиб еще до истечения двух месяцев с того момента.

Череда убийств постепенно прекратилась по мере того, как вера в историю истощалась. Однако в тридцатые годы о ней вновь вспомнил новый владелец поместья, который прожил там недолгое время. Он баловался оккультизмом и думал, что с помощью боярышника сумеет призвать дьявола. Однако преуспел лишь в жертвоприношении диких зверей: от ворон до зайцев. А в итоге покончил и со своей жизнью.

– Я подумал, – продолжил Эдвард, когда его лицо вновь появилось на экране, – что история тоже логически завершилась. Но последнее, что сообщили производители снежного шара, говорило об обратном. По их словам, образцом для дерева в изделии служила веточка боярышника, которую предоставил клиент. Полная луна должна была появиться после рокового подарка на двадцать седьмое ноября, а после – на ту же дату в декабре. Последние дни моей жизни были определены.

– Джуди, – обратился он к библиотекарю. Та подпрыгнула от неожиданности. – Хотя ты и проводишь рабочее время, окруженная разного свойства фактами и книгами, уверен, что историю рассказала кругу избранных ту же, что и мне не так давно. Трагедию парня, одержимого составлением списков. Мораль же ее заключается не в том, что подобное хобби не слишком здоровое, а скорее в том, что обещанное наследство и последующая угроза потенциальному получателю лишить его уже потраченных в уме денег способны подтолкнуть, казалось бы, порядочного члена семьи к отчаянным действиям.

Хелена и Роуз с ужасом переглянулись.

– Мое завещание на начало финального года стремительно истекающей жизни гласило, что все имущество отойдет моим оставшимся родным. То есть моей любимой дочери Хелене и моей внучке Роуз. Хелена, мы не всегда сходились во мнениях, но мне хотелось бы думать, что наши отношения ты будешь вспоминать с теплом и приязнью. Хотя, конечно, знаю, что ты и твой викинг…

При этих словах Йон дернулся, резко настораживаясь.

– …крайне нуждались как в средствах, так и в помещении, подходящем для… Как там вы его называли, «Центр жизнерадостности»?

– Оздоровительный центр, – терпеливо поправил Йон.

– Ты показала мне бизнес-план, – продолжил Эдвард. – А я разнес его в пух и прах, после чего велел тебе возвращаться с чем-то менее бестолковым. Чем очень тебя обидел, судя по обвинению, что никогда тебя не поддерживаю и вообще «в старческом консерватизме». Может ли служить мой отказ помочь достаточным основанием для убийства отца?

Хелена с ужасом посмотрела на экран полными слез глазами и замотала головой. По щекам пролегли мокрые дорожки.

– Роуз, я пригласил на оглашение именно тебя, а не твою мать, чем, подозреваю, привел ее в полнейшее бешенство. Вряд ли ты удивишься, узнав, что я не одобрял выбор моего единственного сына, когда он решил на ней жениться. И про мое мнение, что лишь твое появление оправдывало этот брак. После безвременной смерти Тристана я наблюдал, как ты растешь и превращаешься в замечательную юную леди, которой он бесконечно гордился. Моим намерением всегда было обеспечить тебе безбедную жизнь, что и отражалось в завещании. Пригласил ли я тебя в поместье, поскольку считал, что ты способна убить дедушку?

Выдерживая паузу, Эдвард откинулся на спинку кресла и вздохнул:

– Или исключительно для того, чтобы принести свои извинения еще раз, хотя с момента нашей последней встречи – не хочу называть это ссорой, так как в душе искренне верю, что это было ужасным недопонимаем, – ты отказывалась их принимать. Вы с Деви сейчас как раз заперлись в твоей комнате и слушаете то, в чем я лишь отдаленно угадываю музыку, пока остальные члены семьи собрались вокруг елки в хоровод и поют рождественские песни. Я не пригласил твою половинку на годовщину своей смерти только из нежелания вмешивать кого-то еще в очередную драму Лудденхэмов. Твоя личная жизнь, дорогая, принадлежит только тебе.

Он печально покачал головой и продолжил:

– Когда я мимоходом обронил комментарий, что считаю тебя последней надеждой этой семьи и жду не дождусь, когда ты встретишь хорошего парня, то просто высказывал заветное желание любого деда и даже не предполагал, как именно могут быть восприняты мои слова. И точно не думал, что ты так отреагируешь. Не понимаю, почему ты не сообщила мне раньше, что вы с Деви не просто дружите. Неужели боялась, что я не одобрю твой выбор, как не одобрил выбор сына? Мне казалось, ты знаешь меня лучше. Если бы я имел хоть малейшее представление, что твое сердце уже занято, то не разбрасывался бы словами столь беспечно. Пожалуйста, прими мои извинения хоть сейчас, пусть они и запоздали на двенадцать месяцев.

– Спасибо, дедуля, – прошептала Роуз. Ее глаза блестели от непролитых слез,