Современный зарубежный детектив-15. Книги 1-16 - Рада Джонс

Отец, конечно, будет по мне скучать. Но у него останутся Опал с Айрис. И Эмбер. Занятно, но я никогда так сильно не ревновала отца к Эмбер, как к матери. Мне вечно хотелось состязаться с ней за его внимание. Без толку. Она всегда права. Все знает. Видит всех насквозь.

Тейлор это не нравилось. В глубине души она злилась на мать, считая ее эгоисткой и манипулятором. Мать пойдет на что угодно, лишь бы добиться своего. Но этого никто не желает понимать. Ни отец, ни Эрик. Да и сама Тейлор относительно недавно осознала эту очевидную истину. Как можно любить человека, из-за которого чувствуешь себя ничтожеством?

Эрик клялся ее любить, несмотря ни на что. Клялся, но сбежал при первом же случае. Бросил ее. Ну ничего, теперь он пожалеет.

Она представила собственные похороны. Мать в черном, с сухими глазами. Плачущий отец вытирает очки полой рубашки. Эрик, всхлипывая, кидается к ее телу в гробу, осыпает поцелуями ее руки. А я буду лежать вся такая холодная и красивая в синем платье. Как Мадонна. И пусть они все пожалеют, что мучили меня.

А как мама узнает, что меня надо одеть именно в синее платье? И какую мне сделать прическу? Тейлор тут же пожалела о том, что не оставила подробных инструкций. Она достала мобильный телефон, открыла электронную почту и стала набирать письмо. «Синее платье. Подвести тушью ресницы и брови. Сапфировые сережки. Сумочка с павлиньими перьями».

Письмо она отправила сама себе, зная, что его впоследствии обнаружат. Покончив с этим, Тейлор улеглась обратно. Мох был влажным и мягким, как бархат. От него тянуло чарующим запахом леса. Она прислушалась к шуму в ветвях. Ветер или какой-то зверек? А если, прежде чем тело найдут, звери успеют меня обглодать? Если не останется ни холодных рук, ни глаз, что тогда станет осыпать поцелуями Эрик? Что накрасит работник похоронного бюро?

Она содрогнулась и села. Да нет здесь никаких зверей! А вдруг тело начнет разлагаться раньше, чем меня найдут? Или птицы выклюют глаза? Накатила дурнота. Тейлор наклонилась в сторону, и ее вырвало. Девушка сделала глубокий вдох, за ним еще один. Какая разница? Я-то уже буду мертва. Я все равно ничего не увижу. Пусть хоронят в закрытом гробу. А Эрик порыдает над моей фотографией. Готова биться об заклад, что он будет плакать.

Девушка сложила куртку поудобнее и снова легла. Несколько раз глубоко вздохнула. Взяла пистолет. Приставила его к правому виску. От дула шел неприятный холод.

Выстрел разнесет мне лицо. И какая тогда из меня Мадонна?

Может, сунуть ствол в рот? Тогда мне вышибет затылок. Я же буду лежать в гробу на спине, и выходного отверстия не будет видно. От металлического запаха пистолета на девушку накатил очередной приступ дурноты. Вся облевалась, пока пытаюсь тут застрелиться. Просто замечательно.

Она переместила пистолет к сердцу. Нет, неудобно. Не получается так вывернуть кисть. Придется нажимать спусковой крючок большим пальцем. Тейлор выбрала точку между вторым и третьим ребром слева. Приставила дуло так, чтобы оно было направлено перпендикулярно груди. Правая рука дрожала, пришлось обхватить ее левой. Тейлор вдохнула поглубже.

И тут в животе что-то шевельнулось. Девушка застыла. Вот, снова движение.

Это был ребенок — внутри нее.

Не может быть.

Она отложила пистолет и обхватила выступающий живот ладонями. Там, внутри, снова что-то затрепетало, словно бабочка крыльями.

Ребенок будто хотел сказать ей: «Мама, я тут, неужели про меня забыла?»

Тейлор ахнула, закрыла лицо руками и разрыдалась. Она плакала, пока не кончились слезы.

Потом Тейлор разрядила пистолет, сунула его в карман и отправилась домой. Она сама стала домом для крошечного существа. Она не имеет права умирать.

Глава 26

Ангел

Значит, я мразь? Он счел меня мразью. Меня!

Этот мудак, засранец, импотент счел меня мразью.

Как же хотелось раздавить его, словно букашку. Сломать ему шею. Облить бензином и поджечь. Я его уничтожу.

Но как?

Можно его убить. Но нет, слишком просто. Пусть помучается.

Я лишу его всего, что ему дорого. Постепенно, аккуратненько. Мало-помалу отниму у него все, чего он добился. Он пожалеет, что родился на свет. Друзья будут его презирать, а родители — проклинать ту ночь, когда его зачали.

Это куда лучше, чем просто сломать ему шею. Я сломаю его морально.

Говорят, месть — это блюдо, которое следует подавать холодным. Что ж, начну его готовить.

Ты пожалеешь, что родился на свет, подонок.

С чего же начать?

И тут меня осеняет.

Жизнь — чудесная штука.

А смерть еще чудесней.

Глава 27

Дежурство Эммы уже подходило к концу. Она только что закончила осмотр пациента в пятой палате, жаловавшегося на боли в спине. У Эммы спина тоже немилосердно ныла. Ей хотелось побыстрее оказаться дома, прилечь и хорошенько обдумать все, что случилось сегодня: и разговор с Алексом, и слова бывшего мужа во время беседы в столовой.

Пациент из пятой палаты опасений не вызывал. Онемения в конечностях нет, состояние в целом отличное. Просто потянул спину, вот и всё. Ну действительно, как устоять и не подвинуть холодильник? Искушение слишком велико.

Она заказала препараты и повернулась к Карлосу:

— Значит, так, давай дадим дядьке из пятой палаты торадол и валиум. Я ему еще выписала немного морфина, только умоляю: не давай его вместе с валиумом. А то он так уснет на веки вечные.

Карлос что-то недовольно буркнул в ответ.

Эмма пожала плечами. Злится. Злится, потому что и без меня это знает. Ничего, переживет. Будет куда хуже, если он случайно отправит кого-нибудь на тот свет. Она пошла узнать, как идут дела в отделении. Оказалось, в четвертую палату привезли новую пациентку с жалобами на боли в груди. Эмма отправилась ее проведать.

В палате надрывались датчики тревоги. Громко пикал монитор: пульс — сто шестьдесят, плюс падение давления. Седая, иссохшая старуха. Глаза закрыты, дыхание затруднено, ловит ртом воздух. Рядом мужчина, держит ее за руку, в глазах — страх. Помирать собралась.

— Мне нужна помощь. Живо! — крикнула Эмма.

Вбежал Карлос.

— Давай ее в палату напротив. Капельница. Дефибриллятор. ЭКГ. Одним словом, по полной программе.

Помещение стало заполняться врачами. Они перекатили койку во вторую палату. Карлос уже держал наготове дефибриллятор. Джуди искала, куда вставить катетер. Эми пыталась закрепить на теле больной присоски датчиков — они соскальзывали, потому что