Современный зарубежный детектив-15. Книги 1-16 - Рада Джонс

— Ты можешь позвать маму?

Я заглядываю в ее карточку. Элла. Девяносто лет.

— Чего ты хочешь, Элла?

Она улыбается.

— Можно мне печеньку?

— Сейчас принесу.

В комнате отдыха вроде лежало печенье с шоколадной крошкой.

— Вот, Элла, держи.

— Спасибо, мамочка. А где молоко?

Молоко ей еще. Приношу молоко.

Пытается разжевать беззубыми деснами печенье. Давится.

Я отбираю угощение.

— Моя печенька! Моя!

Быстро просматриваю карточку. Дисфагия — расстройство глотания. Только жидкая пища.

Ей девяносто, она хочет к маме и даже печенье съесть не может. Роняет лакомство и поднимает крик.

Так-так-так, Элла, и чем же тебе помочь?

Фентанила у меня не хватит, инсулина под рукой нет. Придушить подушкой? Не вариант. Слишком голосистая.

На стойке я замечаю гипертонический соляной раствор. Используется для уменьшения объемов мозга. Его прописывают перед операциями; пациента, которому предназначался раствор, перевели. Как же хорошо, что наш фармакологический отдел так медленно работает.

Не знаю, сработает ли раствор. И если да, то насколько быстро. Впрочем, какая разница? Куда торопиться? Бабуля ждала аж девяносто лет, потерпит еще чуть-чуть.

Я даю старушке еще одно печенье и, стараясь не терять ни секунды, ввожу в капельницу соляной раствор.

Сердце так и заходится. Делать мне в этой палате нечего; если меня здесь застукают — все пропало. Старуха закреплена не за мной, а за Беном. А ну как он войдет? Надо поскорее сваливать. Как бы капельницу не испортить.

Дверь открывается. Делаю вид, что проверяю капельницу.

Женщина-рентгенолог. Улыбаюсь.

— Зайдите в десять, пожалуйста.

Она уходит. Выдыхаю. Да так и обоссаться от страха можно.

Соляной раствор почти полностью введен. Бабуля все еще мусолит печенье. Пожалуй, я совершаю весьма опрометчивый поступок.

Интересно, что станет с мозгом у бабки? Съежится? Или, наоборот, распухнет? Думаю, съежится. Скорее всего. Неважно. Больше на такое безумство я не пойду.

Надо достать калий в таблетках. Растолку и буду вводить внутривенно. Должно сработать.

Не особо стерильно? Ну и что с того? Смерть наступит куда раньше, чем начнется сепсис.

Глава 23

К началу следующей смены Эмма позабыла о Майке и тревожившем ее ощущении, что в отделении творится что-то странное. Она недавно закончила с пациентом в девятой палате, который жаловался на опухшее колено. Эмма вытянула из колена полный шприц жидкости насыщенного желтого цвета — целых тридцать миллилитров. Жидкость была настолько прозрачной, что, глядя сквозь нее, удалось бы прочитать печатный текст. Превосходно. Колено выглядит безобразно, зато жидкость чистая. Сепсиса нет. Может, подагра? Вернувшись к себе за стол, она обнаружила, что ее ждет Алекс. Из-за огромных круглых очков с толстыми стеклами казалось, что у Алекса вечно озадаченный вид.

— Можно с тобой кое-чем поделиться?

— Ну да, конечно.

— Вчера мне привезли пациентку из дома престарелых. Инфекция мочевыводящих путей. Она была немного дезориентирована, но по большому счету в порядке. Назначил инфузионную терапию, антибиотики и отправил обратно.

— Так.

— Сегодня ее привезли снова. Больную не узнать. С мочой у нее, конечно, получше, зато один показатель просто мама не горюй. Вчера натрий у нее был сто тридцать пять, нижняя граница нормы. Сегодня — сто шестьдесят.

— У нее обезвоживание?

— С чего? Вчера-то все было нормально. Ни рвоты, ни поноса, жидкость потребляет в достаточном объеме. Откуда обезвоживанию взяться?

— Диуретики принимает?

— Да там все их принимают. В доме престарелых, наверное, лазикс в воду добавляют. Считай, что она сидит на нем целую вечность.

— Что-нибудь еще необычное?

— Пока вроде ничего. Я распорядился сделать анализы повторно.

— Что думаешь?

— Первое, что приходит на ум, — врачебная ошибка. А вдруг ей вчера дали гипертонический раствор?

— Вряд ли. У нас его даже в списке препаратов нет, надо заказывать у фармакологов. Кто был за ней закреплен?

— Бен.

— Он ни за что не допустил бы такой ошибки.

— Само собой.

— К чему ты клонишь, Алекс?

— В последнее время у нас творится что-то странное. Внезапно умирает пациентка в стабильном состоянии. Диабета и в помине не было, и вдруг раз — и глюкоза уже двенадцать. А теперь еще и эта. Я вот думаю: может, всем этим случаям есть одно объяснение?

Эмма поняла, на что он намекает. Она об этом уже подумывала и сама, но никак не хотела верить. Впрочем, закрывать глаза на происходящее тоже нельзя.

— Как фамилия твоей пациентки? Попробую разобраться.

— Спасибо. Если что выяснишь, дай знать.

Глава 24

Эмма сидела за угловым столиком в столовой и пила чай. Половина смены была позади, и заведующая решила устроить себе перерыв, что делала крайне редко. Чай не лез в горло. Хотелось вина. Хотелось домой. Хотелось спать. Но впереди работа. К тому же надо поговорить с Виктором.

Давно уже стихла суета, поднимавшаяся в столовой во время обеденного перерыва. Лишь кое-где в зале за столиками сидели поодиночке люди в медицинских халатах и со скучающим видом читали газеты. Жаль, что у нас в столовой не торгуют вином. Народ был бы веселее. Да и пациенты с их родней тоже. Вон французы пьют за обедом вино, и ничего — работают лучше нас. А итальянцы, стоит малышам научиться держать в руках стаканчики, подливают им в воду чуток вина. Алкоголь утрачивает элемент загадочности, его потребление становится нормой, обыденностью. В нем нет ничего запретного, тайного, манящего. Именно поэтому у них нет таких жутких пьяниц, как у нас. Ни разу не слышала, чтобы кто-нибудь из студентов в Италии умер от алкогольного отравления.

Она сделала еще один глоток чая, изо всех сил стараясь не вслушиваться в разговор за спиной. Другого места поболтать не нашлось, что ли? Она узнала мягкий испанский акцент Карлоса. Женский голос был тоже знакомым: Джуди. Разговор так их увлек, что они не обращали на Эмму ни малейшего внимания.

— Короче, он отправил мочу на анализ. Причем, прикинь, был без перчаток. Потом заскочил в комнату отдыха и принялся лопать пиццу. Даже не подумал помыть руки.

— Что, правда? — удивился Карлос. — Ну и мерзость. Как можно быть таким засранцем?

— Ты поаккуратнее, Карлос. У него много друзей.

— Плевать.

— Привет, Эмма. — Виктор приобнял ее и чмокнул в щеку.

Вьющиеся седые волосы закрывали ему уши, на носу поблескивали круглые очки, совсем как у Джона Леннона, а вместо брюк Виктор носил джинсы. Бывший муж Эммы напоминал скорее стареющего хиппи, чем кардиолога. Он сел за столик, улыбнулся и взял ее руку в свою.

— Я слушаю, Эм. Что случилось? Надеюсь, у тебя хорошие новости.

— Ага. Тейлор нашлась. — Эмма высвободила свою ладонь и положила