Дневник Кристины - Алексей Владимирович Сабуров

Мария услышала, как щелкнул засов, и вернулась к подножию лестницы. Если он зайдет сейчас, то она должна быть готова. Но как к этому подготовиться? Как вообще можно подготовиться к схватке с собственным мужем, который оказался больным психопатом? Ее трясло от неимоверного ужаса. Но Шубин еще провозился с гладильной доской, а затем уперся в мешки и вдруг стал таким покладистым и ласковым, что прежняя Маша могла бы ему поверить и доверить свою жизнь. Ведь так было почти всегда.

Мария бесшумно открывала и закрывала острый коготь на среднем пальце, тренируя короткое движение, которое могло спасти ее жизнь. И каждый раз это выглядело, как протянутый в сторону урода неприличный жест. Да, ее трясло, но это был уже не обычный страх, а страх, полный решимости.

Никита сам заманил себя в ловушку. Он думал, что имеет дело со своей женой. На самом деле ему противостояла совсем неизвестная ему оторва и бунтарка. Она сыграла покорность, и Шубин расслабился. Да, он был осторожен, приказал показать руки, приготовил веревку, но ее медленное приближение и протянутые руки он расценил как полную капитуляцию и не готов был к ее внезапному и резкому движению. Может, он был и прав: что бы сделали ее худые кулачки?

Когда муж смотрел на свою веревку, готовясь связать ее руки, Мария большим пальцем надавила на кнопку кольца с обратной стороны. И, смотря не на свои пальцы, а только в глаза чудовищу напротив, она высоко вскинула правый кулак с хищным когтем впереди.

Мария ощутила, как ее лезвие сначала уперлось, а затем проткнуло оболочку глаза, точно виноградину. О таком точном попадании она молилась, поднимаясь по лестнице: потупив глаза в пол, Мария представляла себе, как лезвие воткнется прямо в его чертов левый глаз. Это было уже сложнее, чем найти нужное кольцо, – но, может быть, в запасе у небес припасено еще одно чудо для нее? Все случилось точно так, как она представила, даже кровь так же брызнула в стороны и капли забрызгали ее лицо. Возможно, визуализация и впрямь работает, особенно если ты действительно жаждешь.

Мария, услышав крик, левой рукой (потому что правая только что проткнула человеческий глаз) схватила мужа за ремень, который был как раз напротив ее груди, и, оттолкнувшись от него, юркнула под его рукой. Но она не успела поднять ногу и, запнувшись о последнюю ступеньку, повалилась вперед, торча головой уже в комнате, а ногами – все еще в подвале. Она грохнулась на локоть, и удар прямо в нерв чуть не выбил ее из сознания. Такой темноты в глазах она не видела ни разу. Но сейчас уже ничто не могло ее остановить. Дрыгая ногами, как перевернувшийся жук, она взобралась на последнюю ступеньку и судорожно то ли выползла, то ли выкатилась в комнату.

Мария понимала, что потеряно много времени и, когда ее убьют, даже ангелы будут укорять ее за неиспользованный шанс. Поэтому она вскочила на ноги и, пошатываясь как пьяная, заковыляла, сильно хромая, в сторону выхода. У стульев, которые притащил Шубин, она, не слыша шума его тяжелых шагов, позволила себе оглянуться. Ее муж пока еще не выбрался из подвала. Но главные слова в этой мысли были все-таки «пока еще». Ей было пока еще далеко до спасения.

Мария яростно откинула один стул, пнула другой и протянула руку к завертке на входной двери. Два поворота, и она практически вывалилась наружу, с трудом удержав равновесие. Этот холодный воздух был самым восхитительным в ее жизни.

Часто дыша, Мария сбежала по лестнице через ступеньку. Она понеслась по двору, разутая, по мелкому щебню, который был укатан перед домом (планировалось в скором будущем уложить здесь тротуарную плитку). Острая боль в ступнях была ничем перед ощущением подаренной жизни.

Выбравшись за калитку на улицу, Мария вобрала этот воздух свободы, заполнив легкие под завязку, и закричала с той силой, что в ней еще осталась:

– Помогите!

Она бежала все быстрее, удаляясь от проклятого дома, и не переставала кричать только одно это слово, пока не упала в руки прохожим, которые начали собираться вокруг.

11

Июльский день был неимоверно жарким. Кондиционер старенькой «Киа» работал на полную мощность, но в кабине ощущалась влажная духота, как в тропиках. Легкая блузка прилипла к телу, но это никак не могло повлиять на довольное настроение Марии. Трасса на Нижний Тагил была еще живописнее, чем три месяца назад, да и эмоции, с которыми она снова неслась с максимально позволенной скоростью на встречу в исправительную колонию, были другими.

В не очень длинной, но издевательски медленной очереди она вспоминала, в каких растрепанных чувствах стояла здесь тогда, в прохладном апреле, с трудом представляя, что ждет за дверью тюрьмы и как встретит ее Тамара. Да тогда она, если честно, вообще еще ничего не представляла.

В этот раз они встретились почти как старые знакомые, которых когда-то объединяли годы в институте или в одном офисе.

Тамара призналась первой:

– Я так ждала этого свидания. Тогда вы меня совсем смутили, потому что пошатнули то, во что я незыблемо верила все эти годы. Дело даже не личности парня, который напал на меня. Я так привыкла говорить себе на любую неудачу: «Рокотов», что, засомневавшись в нем, перестала быть уверенной в том, что его вина сыграла решающую роль в моем падении вот сюда… – Она рукой сделала небрежный круг над головой.

Мария вспомнила свою мать и понимающе улыбнулась:

– Да, я тоже все время пыталась кого-то наказать за свои ошибки. Наверное, это тяжело излечить.

– Метко сказала, – подтвердила Тамара.

– Я обещала рассказать вам, если что-то смогу выяснить…

Мария посмотрела в ее глаза, словно сомневаясь, насколько подробной должна быть ее история. Она перевернула лист, который положила до этого на стол оборотной стороной вверх. Это была распечатанная фотография Никиты и Кристины.

– Вот тот, кто напал на вас. Это оказался мой муж…

Зрачки Тамары расширились.

– …а рядом с ним Кристина Садоян. Должно быть, его жертва, но это не доказали. Вы не узнаете его сейчас?

Тамара Керн взяла фотографию и медленно помотала головой.

– Может быть, тогда я бы смогла найти, за что зацепиться, но я его почти не видела и уже совсем не помню. Его образ давно заместился фотографией Рокотова, простите.

– Да, вы были правы насчет полиции, когда говорили, что с ней только свяжешься, как придется изо всех сил барахтаться, чтобы не очутиться здесь. Она всегда пытается доказать самую очевидную для нее версию. Как только я нашла эту фотографию и