Дневник Кристины - Алексей Владимирович Сабуров
Черт, он не предусмотрел эту возможность! Дверь была старомодная, по-деревенски прочная, ее ногой не выбить. Но из подвала нет выхода, она сама загнала себя в ловушку. На что она может рассчитывать? Это лишь отложит смерть. Впрочем, люди на грани хватаются за любую возможность, любую мало-мальски спасительную мысль.
Шубин, морщась, легко помассировал правое колено. Идея прыжка показалась ему не такой блестящей, как в запале погони.
* * *
Захлопнув за собой дверь подвала, Шубина успела закрыть засов до того, как ее взбесившийся муж задергал ручку, видимо, пытаясь ее выдрать. Она включила свет, и внизу, в глубине, зажглась тусклая лампочка. Мария стала осторожно спускаться по крутым ступеням, обходя банки с краской и мешки плиточного клея, которые остались от первого этапа ремонта и дожидались обновления второго этажа.
Это была первая передышка с той минуты, как она увидела переодетого Шубина на пороге доме. Сколько прошло времени? Может быть, всего минута, но ей казалось, будто она уже не меньше часа спасается от маньяка, – столько обрывков мыслей и образов вдруг успели забраться в ее голову.
Образ старого засова – надежного, как и все, что делали раньше, – она отчетливо увидела, когда Шубин забрал ее телефон со стола. До этого она пыталась придумать, как проскочить к двери, вспоминала, закрыл ли он ее на замок, ведь поворот завертки мог стоить той доли секунды, которая разделит ее спасение и смерть. Спальню, которая была рядом, Мария отвергла сразу. Даже если она сможет откинуть тюль, быстро влезть на подоконник и открыть окно, выскочить ей помешает сетка от комаров, которую Никита поленился убрать на зиму. Мария помнила, как все время про себя поругивала его, проветривая комнату перед сном. Она, конечно, может попробовать выбить ее плечом, но это уже было четвертое «если» в этом уравнении. Когда речь идет о твоей жизни, даже трех было чересчур много.
А засов был мощной стальной преградой, как и дверь, сделанная из грубых и толстых крашеных досок, не чета фигурному шпону, который только имитирует массив дерева (его они поставили во все комнаты, чтобы немного сэкономить). И засов был изнутри. Они с мужем еще смеялись над этой странной конструкцией: кому понадобилось запираться в подвале, да еще за такой дверью? «Скорее всего, отец семейства отдыхал там от сварливой жены, – предположил тогда Никита. – Мужская берлога». Что ж, теперь это ее бункер. И у нее есть немного времени, чтобы сообразить, что делать. Но сначала нужно забаррикадировать вход: дверь открывается внутрь, и даже этот мощный запор может не удержать ее обезумевшего мужа.
Она ступила босыми ступнями на небрежно залитый шершавый цементный пол. Он был холодным, почти как лед. Мария попыталась поднять стол, который торчал металлическими ножками вверх у самого основания лестницы, но не смогла, да еще что-то хрустнуло в колене, которое просто пылало после удара. Она вспомнила, как вырвалась из сжимавшей ее щиколотку руки, давящей так, как клешня промышленного робота. Да она даже не представляла, какая сила кроется в ее теле, пока не ощутила эту оглушительную боль!
– Открой! – заорали сверху. – Ты с ума сошла! Накинулась на меня с ножом! Открой, обещаю, я тебя не трону. Мы просто поговорим, потом я уеду.
Мария не поверила ни одному слову. Она видела его глаза, его решимость. Теперь-то она знала точно, что он сотворил. Зачем обманываться?
– Убирайся! У тебя есть время, чтобы скрыться, – завопила Мария.
В ответ услышала глухой удар в дверь, за ним – другой.
Мария подняла старую гладильную доску и усомнилась, что нечто подобное может остановить Шубина. Но выхода особого не было. Она подняла доску и подперла металлической ногой ручку – если завалить чем-нибудь тяжелым, то, может, и удастся задержать его. Сколько же времени у него есть?
Словно в ответ Никита заорал:
– Ты сдохнешь в этом подвале! Двое суток, и сдохнешь от обезвоживания! Такой смерти хочешь?
Мария бухнула перед дверью двадцатипятикилограммовый мешок с цементным клеем. Она и не знала, что способна поднять его. У нее было еще три таких мешка. Сдвинуть дверь, подпертую центнером, мало кому под силу. Это давало надежду.
– Да лучше так, чем от твоих гребаных рук!
– Что ты вообще знаешь обо мне?
– Достаточно! Зачем ты убил Кристину? Зачем ты убивал всех тех невинных девочек?
В ответ Шубин застучал кулаками по двери:
– Ты сдохнешь!
Пока муж кричал, она подняла следующий мешок. После того как спустилась за третьим, он умолк. Мария не стала разбираться, в чем причина, – ей было чем заняться. Она принесла последнюю упаковку плиточного клея и спустилась в поисках чего-нибудь такого же тяжелого и компактного. Для начала она защитит себя, потом уж подумает, как выбраться и где взять воды. Это точно проблема не ближайших часов.
Мария подошла к наваленным панцирным сеткам. Спинки с ножками стояли рядом. Штук пять кроватей, оценила она. Было бы здорово завалить ими вход, но, попытавшись их поднять, она смогла их только сдвинуть. Затащить наверх такую громоздкую и тяжелую вещь ей было точно не под силу.
За кроватями в отсветах лампы виднелись деревянные ящики и коробки. Может, в них она найдет что-то тяжелое?
Мария принялась двигать сетки, освобождая себе проход, чертыхаясь про себя. Кому пришла мысль хранить их здесь? Как вообще их сюда смогли спустить?
Когда ей удалось добраться до ящиков, она услышала громкий стук. Шубин явно бил дверь каким-то тяжелым предметом. За первым ударом сразу последовал второй, потом третий. Шубин старался. Ей тоже нужно было поторопиться.
Она сдернула ящик, чтобы заглянуть внутрь. Он был тяжелым, еле сдвинула. Но внутри оказались старые журналы «Роман-газета». Если его разгрузить наполовину, может быть, получится поднять и поставить туда, а еще лучше – принести пустой и закидать всем чем придется.
Мария сбросила ящик, и он зацепил коробку, стоящую сбоку. Та открылась, и из нее посыпались детские игрушки, девичьи: куклы Барби, части кукольного домика, мягкие игрушки. Ей они точно не помогут.
И тут она услышал треск. Дерево ломалось под зверским напором ее разозленного мужа. Мария кинулась понять, насколько сильно тому удалось повредить дверь, и увидела, как лезвие топора еще раз проникло через дверное полотно и на лестницу полетели крупные щепки. Еще несколько ударов, и он сможет заглянуть в трещину. Похоже, ее план проваливался. Топора у них в семье точно не было. Откуда он его достал, черт возьми?!
* * *
Похоже, ей удалось ему насолить и
