Забыть о девочках - Жаклин Баблиц
Эмити растерянно смотрит то на Хелен, то на Розу. У Розы лицо непроницаемое, будто она только что начисто стерла с него все эмоции.
Юнона отошла вглубь помещения, уселась на барный стул и наблюдает за ними ровно с таким же непроницаемым лицом, как у матери. Только встретившись взглядом с Рут, она чуть заметно приподнимает брови, словно спрашивает: «Что это еще за новости?»
Рут вновь переключает внимание на женщин вокруг стола. Радуется про себя, что никто не ушел. Стискивает зубы. Надеется, что натянутая улыбка на самом деле не выглядит такой абсурдной, как ей кажется.
– Начнем? – спрашивает она и, получив в ответ три кивка, включает диктофон.
Сначала она заводит разговор о любви.
Ведь от любви обычно недалеко и до контроля.
– Я хотела быть девушкой, которая говорит «да», – рассказывает Эмити о своих физических отношениях с Эриком Коултером. – Хотела быть девушкой, у которой есть выбор. Ему нравилось душить меня, когда мы занимались сексом. Иногда от его пальцев оставалось столько следов, что можно было играть в «соедини точки». У меня была целая коллекция консилеров. И шарфов. И каждый раз я говорила «да», ведь это всего лишь игра, верно? Ты не можешь по-настоящему причинить боль, если вы просто играете.
– Мне понятна мысль – превратить это в игру, Эмити, – подключается Хелен. – Возможно, Мартин и не прибегал к насилию, но ему нравилось быть хозяином в доме. Я не садилась есть без его разрешения. Смеялась, только если он рассказывал анекдот, и тратила деньги исключительно с его позволения. Мне всегда приходилось быть на шаг впереди его потребностей, если я хотела, чтобы в доме царил мир.
– Чтобы сделать человеку больно, необязательно его бить, – говорит Роза, опустив взгляд. – Даже когда мы были помолвлены, я знала, что у Питера есть другая. Та, к которой он действительно любил прикасаться. После рождения детей он даже ни разу меня не поцеловал. Это все равно что морить человека голодом.
Если бы Рут не ждала с таким нетерпением, когда речь зайдет об Итане, этот разговор показался бы ей потрясающим, как и то, что женщины, ведущие его, так сочувствуют друг другу. Надо признать, это тронуло бы ее душу. Какие бы поступки ни совершали они до или после отношений с теми мужчинами, больно думать о том, что всем трем пришлось пережить в браке.
В иной ситуации подкаст «Другие женщины» действительно мог стать хорошей идеей.
– Чтобы защитить детей, мы жертвуем практически всей своей свободой, так ведь, Роза? – Голос Хелен звучит невероятно ласково.
Рут бросает взгляд на Юнону, которая сидит у барной стойки и слушает с невозмутимым лицом.
– Я случайно забеременела, – внезапно сообщает Эмити. – Аборт – самый умный поступок в моей жизни. Но только представьте, как отреагировали бы люди, если бы узнали, что я так думаю.
– По-моему, ты, Эмити, слишком зацикливаешься на том, что люди о тебе думают, – после долгой паузы говорит Хелен, и уже не так ласково.
Рут оглядывается, чтобы посмотреть на реакцию Юноны, почти ожидая, что та рассмеется. И обнаруживает, что девица исчезла.
– Давайте прервемся и пообедаем, – предлагает она, заметив, что каждая из сидящих за столом проследила за ее взглядом.
– Наверное, пошла подышать воздухом, – успокаивает Рут Розу, наклоняясь, чтобы отключить диктофон. – На стойке есть сэндвичи, угощайтесь. А я пока схожу за ней.
Выйдя на улицу, Рут с облегчением видит Юнону на ступеньках хорошо сохранившегося особняка, расположенного через дорогу от «Суини». Она с бешеной скоростью набирает кому-то сообщение. Интересно, с кем такая девица, как Юнона, может постоянно переписываться?
– Привет.
Юнона подпрыгивает от неожиданности. Она убирает телефон в карман, однако не встает со ступенек и не подвигается, чтобы Рут села рядом.
– У тебя все нормально? – спрашивает Рут, не надеясь на ответ.
– Просто супер.
Ясно. Все еще злится.
– А у вас сплошные сюрпризы, как я погляжу, – продолжает Юнона, подняв на нее взгляд.
Рут замечает, что щеки у нее пошли алыми пятнами.
Далекое воспоминание тренькнуло подобно телефону в соседней комнате: на пляже Рут обещает Юноне рассказать о других женщинах, как только это станет возможным. Сегодняшний «сюрприз», наверное, кажется очередным предательством.
– Прости, Юнона, – говорит она. – Все произошло так быстро…
– Ну хватит, – перебивает Юнона, вставая со ступенек. – Этот подкаст, очевидно, для вас очень важен. Наверное, это единственное, что у вас есть, да? Так что давайте закончим.
Она уже начинает отворачиваться от Рут, но вдруг замирает.
– Кстати, это не она. Тот труп, что нашли на болотах. Кости, судя по всему, пролежали там много лет. Пока неизвестно, кому они принадлежали, но это точно девочка. Так что, возможно, вчера вечером с Бобби Джонсоном вы промахнулись!
С этими словами она разворачивается и, не оглядываясь, шагает через улицу прямиком в «Суини». Рут вдруг на мгновение представляет, как девица подкарауливает парня в Марама-Ривер. Того, кому она якобы сломала ногу.
Рут выжидает минуту и лишь затем следует за ней.
В баре женщины жуют сэндвичи и разговаривают, сидя на тех же местах за столом. Эмити спрашивает Хелен, не обижается ли она на детей за то, что те вычеркнули ее из своей жизни. Рут не понимает, действительно ли Эмити это интересно, или это неудачная попытка надерзить.
– Долгое время меня это беспокоило, – отвечает Хелен, промокнув салфеткой губы. – Но нет более бесполезного занятия для матери, чем пытаться убедить своих детей понять ее.
Эмити хлопает глазами.
– Точно.
– Хелен, а где они сейчас? – неожиданно спрашивает Юнона со своего стула у барной стойки.
– Магнус, мой сын, умер три года назад. А дочь Луиза может быть где угодно. Она… как это сейчас называется? Что-то вроде скиталицы. Замужем она никогда не была, но, как говорится, у нее по мужчине в каждом порту.
– Ух ты! – восхищается Эмити, но тут же спохватывается. – В общем, молодец, – бормочет она, крутит бриллиантовое колечко на безымянном пальце и, вздохнув, вновь переводит разговор на себя. – Знаете, мы с Эриком не были по-настоящему женаты. Просто сыграли свадьбу в Вегасе, но так и не оформили брак официально. Я сказала, что мы женаты, чтобы люди поняли,
