Крестные матери - Камилл Обре

– Ну что ты, любимый, – рассудительно начала Люси. – Ты ведь не хотел бы спать в старой спальне твоих родителей, правда? Да и кто всерьез захочет вести бухгалтерию семьи? Тесса говорила, что жена Марио хорошо ладит с цифрами, вот пусть и помогает семье.

Люси больше беспокоил характер Фрэнки. Он слишком надолго застревал в проблемах, будто собака, обгладывающая все ту же старую кость. Еще он купил машину лично для себя и приобрел плохую привычку «пойти прокатиться», когда хотел выпустить пар.

– Ты не понимаешь, – буркнул он. – Она должна отчитываться перед нами. Но вместо этого работу мамы собирается взять на себя Петрина. Что ты на это скажешь?

Люси помедлила. Она всегда была близка с Эми, а Петрина, хоть и супершикарная, была, в конце концов, американкой, и с ней было легко найти общий язык. Но жена Марио, любящая и щедрая, внушала страх. Внутри нее чувствовался стальной стержень, который напоминал Люси о грозной Тессе. Если девочка из Италии завела дружбу с Петриной, это сможет изменить баланс среди жен этой семьи.

– Почему ты не сказал мне об этом раньше? – спросила она.

– Потому что я не верил, что Петрина действительно решит стать в семье за главную! – произнес Фрэнки. – Я думал, что она только взглянет на все эти расчеты, и сразу сбежит обратно в свой загородный клуб.

– А что по этому поводу говорит Джонни? – спросила Люси.

– Он говорит – пусть себе развлекаются, а мы проверим их в следующем месяце, – проворчал он. – Еще он сказал, что при первых признаках неприятностей Петрина все равно прибежит к нам жаловаться. Просто подожди, пока кто-то из них забудет заплатить по счетам! Просто дождись месяца с плохими доходами, когда им придется столкнуться с нашим юристом Доменико, который придет за долей для Стролло, а ему не важно, плохой или хороший у нас месяц.

Люси вздрогнула от мрачного тона подобных прогнозов. А Фрэнки, глядя на нее, молча гадал, почему жена не носит серьги, которые он ей подарил. Она уверяла, что они ей очень нравятся, но ни разу их не надела. В этом он тоже винил жену Марио и Петрину. Сегодня он собрал воедино все свои обиды.

– А тем временем, – продолжил он, – Джонни неплохо устроился. Он сидит себе на балконе, завернувшись в одеяла, другие люди выполняют все его капризы, а потом он возвращается в кровать и целыми днями читает.

– Что же он читает? – удивленно спросила Люси.

Она знала, как живут больные в этом санатории и каких сил стоит им просто дышать, не говоря уже о том, чтобы найти энергию на другие дела. Несмотря на это, чудесным образом даже больные люди находят способ цепляться за надежду. Но родные больных – а иногда даже персонал – завидовали им, будто они просто бездельничают и наслаждаются жизнью, а не борются за нее.

– Что читает Джонни? – повторил Фрэнки недоверчиво. – Боже мой, да все подряд! История, география, искусство, наука, всех этих писателей – Диккенса, Харди, Шекспира, все их работы. Он думает, что наконец сможет познать секреты вселенной, скрытые в этих великих умах.

Люси улыбнулась:

– Это очень хорошо для поддержки его духа. Но как он выглядит, какого цвета лицо?

– Трудно сказать, – устало ответил Фрэнки. – Я не могу определить. Эми уверена, что он может отдать концы в любую минуту. Но это просто потому, что первый доктор – который местный – с самого начала очень ее напугал. – Фрэнки тяжело вздохнул. – Возможно, тебе как-нибудь нужно поехать со мной и Эми, чтобы ты сама его осмотрела.

– Обязательно. Но сейчас я не хочу его пугать, – мягко заметила Люси. – Привести к нему семейную медсестру – почти то же самое, что вызвать священника.

* * *

Филомена наконец набралась храбрости, чтобы войти в чулан Тессы. Она взяла ключ из кармана фартука, который все еще висел на крючке, будто ожидая возвращения Тессы. Она чувствовала себя воришкой и почти ждала, что перед ней возникнет разгневанный призрак Тессы. Но дом оставался таким же тихим, и Филомена, подойдя к столу, открыла потайной ящик, где лежал гроссбух в красно-черном переплете.

Петрина присоединилась через несколько минут. В льняном костюме кремового цвета она выглядела просто очаровательно.

– Готова к работе? – энергично спросила она.

– Да. Теперь мы сможем узнать, что было на левой стороне страниц книги, – поделилась с Петриной Филомена.

Сидя на стуле Тессы за ее столом, она открыла гроссбух. Петрина смотрела ей через плечо.

– Ух ты! – воскликнула Петрина. – Имена. Очень много имен.

Они одновременно ахнули, когда Филомена начала переворачивать страницы. Создавалось впечатление, что в долгах у Тессы был весь город. Записи начинались с местных лавочников и соседей, как Филомена могла догадаться по тому королевскому приему, который оказывали торговцы Тессе, когда давали ей лучшую рыбу, лучшие буханки хлеба и куски говядины. Но в список должников входили также учителя и сантехники, бармены и плотники, домохозяйки и пожилые вдовы, водители такси и мелкие игроки. Там были даже священники!

– Мы сейчас будто увидели всех наших соседей в нижнем белье, – потрясенно произнесла Петрина. – Это отвратительно! Мы с тобой будто врачи со стетоскопом. Или священники в исповедальне.

Филомена продолжила переворачивать страницы, и они увидели записи о более крупных должниках из отдаленных районов: торговцах в сфере одежды, которым приходилось оплачивать счета за ткани, грузоперевозку и персонал; владельцах ночных клубов и ресторанов с высокой арендной платой; крупных игроках в карты из высшего общества, которые приходили в комнату за баром Джонни и порой нуждались в кредите, чтобы покрыть долги; судьях и адвокатах, врачах, политиках, полицейских… Были там также и букмекеры, которые не всегда могли расплатиться с игроками, когда боксерский поединок или скачки принимали неожиданный оборот. Даже другие акулы ростовщического бизнеса, которые поиздержались и не могли обратиться в полицию, чтобы взыскать убытки, – ведь они занимались кредитованием незаконно, – тоже обращались к Тессе, чтобы покрыть убытки ссудой. Большая рыба, мелкая рыбешка… и все в долгах.

Филомена прерывисто дышала, настолько ее ужаснуло увиденное. Оно напомнило ей о том, что пришлось сделать и ее родителям, и родителям Розамарии, когда они больше не смогли выплачивать долги.

Петрина притихла. Она понятия не имела о масштабах операций, и ее это немного напугало. Какой же она была наивной, когда вела сравнительно беззаботную жизнь, коротая время за учебой и игрой в теннис. Подумать только, если бы об этом знали ее школьные приятели! Она одновременно и гордилась влиятельностью родителей, и