Прежняя жена - Шанора Уильямс

– Самира! Самира! Что случилось? – донесся из окна крик Роланда.

Я схватилась за грудь, сердце оглушительно грохотало. Нет… нет! Не может быть.

Я снова приблизилась к морозильнику и посветила фонариком. Под пластиковым пакетом было лицо. Глаза широко открыты, кончик носа натягивает полиэтилен. Темные волосы и алая помада, размазанная по пакету изнутри. Я поняла, чье это лицо. Я узнавала каждую черту, несмотря на то что лицо превратилось в кусок льда.

Лицо Мелани. И никого другого – учитывая, что она сделала, чтобы разрушить его жизнь.

Кэлвин привез ее сюда. И он убил Майли. Вот почему в теле нашли героин. Вот почему у нее была травма головы. Кэлвин накачал Майли наркотой, а затем убил ее.

Снаружи что-то глухо ударило, и у меня вырвался резкий вздох. Я бросилась к окну. Роланд исчез, и я ничего не могла разглядеть с этой стороны.

– Роланд! – закричала я.

Никакого ответа.

– Роланд! – снова завопила я.

В стене около двери я заметила трещину и, судорожно дыша, наклонилась и прильнула к ней. Я услышала, как под чьими-то ногами шуршит трава. Увидела, как Кэннон возбужденно бегает взад-вперед. А затем увидела, как кто-то идет к сараю, одетый во все серое и в грязных кроссовках. И это был не Роланд и не Дилан.

Я огляделась: спрятаться негде. Дверь с грохотом дернули, а затем содрогнулись стены сарая: с натужным рыком Кэлвин затряс замок.

– Твою мать! – заскулила я.

Услышав звяканье ключей, я перевела взгляд на окно. Встала на полку и дотянулась до рамы. Туловище уже было снаружи, но я потеряла равновесие и вывалилась на землю как раз в тот момент, когда замок лязгнул и дверь сарая резко распахнулась. Падая, почувствовала, как что-то резануло по ладони, но на боль не обратила внимания, даже не ощутила ее в полной мере. Вскочила и увидела, как по кисти струится кровь, а затем подняла глаза. Кэлвин стоял посреди сарая и зло таращился в окно прямо на меня.

– О нет! – Я бросила взгляд влево.

Дилан лежал на траве у забора, а Роланд бесследно исчез, что пугало еще больше.

Бежать!

И я побежала, не представляя, куда направляюсь и куда надо направляться. Повернулась к деревьям и ринулась туда что было духу. Стемнело, лишь тонкая полоска солнечного света виднелась над горизонтом. Я петляла между стволами, голые ветки хлестали по лицу.

Задыхаясь, я спотыкалась о корни деревьев, но мне чудом удавалось не падать. Оглянувшись, увидела его силуэт. Кэлвин гнался за мной. Внутри все отяжелело от ужаса, в крови бурлил адреналин.

Заметив справа просвет, я устремилась туда и, пока бежала, увидела пригорок. Оглядываться не было ни времени, ни сил, и тут я споткнулась об очередной корень и рухнула ничком на мокрые листья.

Судорожно дыша, я слышала, как топот ног приближается. Осмотревшись, я заметила бревно. Подползла к нему, перелезла через поваленный ствол и распласталась на спине в своем укрытии.

Порез на руке горел, и я подняла ладонь ровно настолько, чтобы рассмотреть рану. Она оказалась глубокой – кровь струилась бурным потоком. Я сняла с головы атласный платок и обернула кисть несколько раз.

Я замерла. Топот раздавался все громче и громче. Кэлвин близко. Я слышала, как он дышит, как ломаются прутики под тяжестью его тела.

Возникло непреодолимое желание помолиться. Я не могла вспомнить, когда молилась в последний раз, но прямо сейчас нужно было, чтобы Бог спас меня. Кэлвин уже убил двух женщин и мог убить третью.

Я напряженно прислушивалась, губы шевелились, умоляя Бога о помощи. Кажется, Кэлвин проходил мимо бревна. Я не осмеливалась подсмотреть, опасаясь, что он меня заметит. Прижала затылок к земле, желая погрузиться в почву всем телом и прорыть путь к безопасности.

– Не нужно было лезть не в свое хреново дело! – ревел Кэлвин.

Я зажала здоровой рукой рот, чтобы не издать ни звука. Голос звучал близко. Кэлвин крался, пытаясь понять, где я нахожусь.

– Я точно знал, кто ты, когда ты появилась у моей двери. Знал, что никакая ты, на хрен, не журналистка. Думала, я не буду проверять, как поживает ее муженек? Мне казалось, он разберется, что́ со мной произошло из-за нее, и придет искать меня. Но он так и не разобрался. Он просто зажил дальше и женился на тебе.

Мое сердце билось так громко, что я едва слышала его слова.

– Не надо было во все это лезть, – бормотал он.

Он был так близко. Я слышала, как хлюпают мокрые листья под его ногами.

– Тебя вообще ничего не касалось. Но теперь ты знаешь слишком много. Все вы знаете слишком много, а я не вернусь в тюрьму. Не-а. Хрена с два! Лучше сдохнуть, чем снова за решетку.

Я услышала, как Кэлвин сделал еще один шаг, а затем увидела его глаза. Стоя за бревном, он наклонился и посмотрел прямо на меня.

Закричав во всю мощь легких, я перевернулась на живот, вскочила, и в лицо мне уткнулось дуло «Глока-45».

– Тебе некуда бежать! – прорычал он. – Сейчас получишь пулю.

– Подожди! – Я вскинула руки. – Я верю тебе! Знаю, что она соврала о тебе! Знаю, что разрушила твою жизнь, понимаешь?

– Да. Она соврала. Но как я и говорил, ты слишком много знаешь. Тебе придется исчезнуть.

– Пожалуйста, – взмолилась я, когда его палец чуть сильнее надавил на спусковой крючок. – Мелани поступила… Она поступила с тобой несправедливо, – я это понимаю. Она не должна была делать то, что сделала. Не должна была врать, чтобы удержать тебя!

– Но она соврала, и я такой из-за нее!

– Т-т-ты убил Майли?

Он изогнул бровь, словно я задала риторический вопрос.

– Зачем?

– Я не собирался ее убивать. Хотел только поиздеваться, но перегнул палку. Это был передоз. Не то чтобы Майли не заслужила смерти. Она подтвердила россказни Мелани. Обе эти девчонки были никчемными. До хрена эгоизма и никакой жалости.

– Но ты должен знать, что не победишь, – произнесла я.

– Что значит «не победишь»?! – рявкнул он.

– В конце концов. Ты должен знать, что не победишь.

– О чем, твою мать, ты говоришь?..

Прежде чем Кэлвин успел закончить фразу, мой муж бросился на него и повалил на землю.

69

Они оба упали, пистолет выстрелил, и я рухнула на землю, закрыв голову руками. Я слышала, как мужчины рычат, кулаки врезаются в плоть и хрустят кости.

Я отползла и прижалась спиной к толстому дереву. Роланд сидел на Кэлвине верхом и, вцепившись в пистолет, отводил дуло вбок, чтобы оно не было