Хрустальная сказка - Макс Рейн

– Я убиваю время, ожидая, когда жизнь осыплет меня смыслом и счастьем, —процитировал Алекс любимого Билла Уоттерсона.

– Алекс, они устроили на меня охоту… – в голосе Антуана слышалась тревога.

– Кто?

– Мои враги, они следуют за мной по пятам. И это не моя фантазия. Их много, сосед Лексус – тоже один из них.

– С чего ты взял? – беспокойство за брата смешалось с горькой иронией.

– Я видел, как он стоял у моей двери и подслушивал.

– То есть ты за ним подглядывал?

– Я ни за кем не подглядывал, это моя дверь, между прочим. И я имею полное право смотреть в глазок – для того он и существует.

– Да брось, Анте. Я шучу. Ты каждый раз считаешь себя обязанным объяснить свои поступки, будто тебя кто-то в чём-то обвиняет.

– Ничего я не объясняю! – вспыхнул Антуан.

– Да-да, – перебил Алекс, стараясь скрыть раздражение, – это всё то же чувство собственной важности.

Повисла пауза.

– Может, мне стоит позвонить в полицию? Этому надо положить конец.

– Почему нет? У тебя же есть железное доказательство – наблюдение в глазок.

В трубке раздались короткие гудки. Не успел Алекс отложить телефон, как тот снова ожил.

– Привет, милый! Как ты там? – голос Лолы звучал устало. – Эта галерея меня с ума сводит, уже третьи сутки толком не сплю.

– Ты справишься, – Алекс откинулся в кресле. – У тебя всегда всё получается.

– Ох, не знаю… – протянула она. – Сегодня выходной, а я места себе не нахожу. Уже полчаса думаю, чем заняться. То ли вымыть голову, то ли сходить в музей, то ли размяться в зале, то ли вызвать массажистку… Или просто на ком-нибудь сорваться.

– У меня есть идея получше, – в голосе Алекса появились игривые нотки. – Пять проверенных способов снять стресс: сон, солнце, спорт, секс и смех.

– М-м, секс звучит заманчиво, – Лола тихо рассмеялась. – Я могла бы… – она перешла на волнующий шёпот.

– Лола! – притворно возмутился Алекс. – И не стыдно тебе пробуждать во мне такие фантазии?

– Ни капельки. Ты против?

– Что ты, я хочу тебя даже на расстоянии тысяч километров. Ты моя секс-дива.

– А ты болтун.

– Так совпало, – в его голосе слышалась улыбка. – Но сейчас тебе правда лучше выспаться.

– Ты прав. – Лола зевнула. – Пойду прилягу. Люблю тебя.

Едва Алекс положил трубку, как телефон снова зазвонил. Алекс тихо вздохнул – день превращался в бесконечную череду звонков.

– Алекс! – выпалила Пегги. – Наконец-то! Я уже… Я почти набрала Пьеру!

– Нет, Пегги. Держи себя в руках. Дай ему время.

– Чертовщина какая-то! – в её голосе звенела отчаянная решимость. – Любить человека и быть вынужденной это скрывать! – Алекс, скажи, как мужчина, Лола тоже строит из себя недотрогу? Она тоже использует это как способ соблазнения? Если я не предприму что-то, возвращение Пьера так и останется мечтой.

– Пегги, – мягко перебил он, – твое желание может исполниться тысячей других способов. Не ограничивай Вселенную.

– Опять философствуешь? – Пегги не скрывала раздражения.

– Сейчас мода на мудрость, – рассмеялся Алекс. – Еще раз говорю, не торопи события. Все будет окей.

– Ладно, еще немного потерплю, – без энтузиазма уступила Пегги.

Алекс вернулся к компьютеру. Пробежал глазами набранный текст и в который уже раз за день недовольно поморщился. «Мне нужно физическое движение, а то характер портится», – подумал он, вставая с кресла. Накинув пиджак, он направился к выходу. Вечерняя прогулка всегда помогала ему привести мысли в порядок.

Антуан

Антуан сел в машину и влился в плотный поток транспорта на вечерней улице. В этом, казалось бы, обычном движении машин его снова накрыло тревожное предчувствие: кто-то неотвязно следует за ним. Он крепче сжал руль, пытаясь взять себя в руки. «Всё хорошо. Всё под контролем», – повторял он про себя, как детскую считалку, тщетно пытаясь успокоить разгоняющееся сердце. Что там говорила Мика? Что-то важное, что-то об избавлении от страха, но слова её всплывали неясными обрывками. Нужен этот чертов русский нейрочип. Антуан вдохнул полной грудью. «Все хорошо», – в очередной раз мысленно повторил он и выдохнул, с усилием выталкивая наружу свой страх.

Стокгольмские ранние сумерки обнимали трассу, мокрый асфальт отражал рассеянный свет, превращая его в зыбкие отблески.

Домой Антуан вернулся вполне спокойным. Быстро осмотрелся. Всё на своих местах. Выключил камеру наблюдения и прошёл на кухню. Сварил кофе, сел за стол, достал потёртую картонную папку с историей болезни Микаэлы.

На первой же странице взгляд упёрся в жирно выделенную отметку врача: «Кардиомиопатия. Хроническая сердечная недостаточность. Проведение анестезии сопряжено с крайне высоким риском летальности». Антуан задержал дыхание, перевернул страницу и увидел согласие на операцию. Внизу знакомая подпись – та же летящая, стремительная «М», которую он столько раз видел на её картинах. Только здесь линии дрожали.

«Она знает… И всё равно идёт на это». Антуан быстро листал страницы, выхватывая глазами записи: снижение фракции выброса левого желудочка, гипоксия миокарда. Листки анализов шуршали под пальцами. На ЭКГ – острые пики аритмии. Эти зубцы на кардиограмме были мучительно знакомы – похожий рисунок ЭКГ он видел в истории болезни Йенса Брюгге. Тогда доктора не успели даже начать операцию.

Когда Антуан дошёл до рентгеновских снимков, руки дрогнули. На чёрно-белой плёнке тень сердца выходила далеко за привычные границы, силуэт расплывался по краям. Сколько раз он держал в руках такие снимки, но сейчас… Микаэла… Выраженная дилатация левого желудочка. Гипертрофия миокарда. Риск остановки сердца под нагрузкой. Сухие термины скрывали за собой то, что он боялся произнести даже мысленно.

– Это самоубийство, – прошептал он, едва удерживая дрожащую чашку. – Её надо переубедить любой ценой. Почему этого не сделала её мать? В памяти всплыло что-то неясное – кажется, фру Юзефсон говорила об этом на одном из последних приёмов. Что именно она сказала?

Пальцы нащупали в кармане флешку. Антуан рывком вставил её в ноутбук, и нервно прокрутил записи. В динамиках – тишина, только тяжёлое дыхание фру Юзефсон. Долгая пауза. Антуан промотал запись. Теперь из динамиков звучал его собственный голос – твёрдый, уверенный:

– А почему вы не в наушниках? Вам нужно слушать подборку, которую я вам записал.

Перед глазами встало лицо пациентки: потухший взгляд, болезненная бледность кожи.

– Я хочу, чтобы это скорее закончилось, – глухо произнесла фру Юзефсон.

– Оно и закончится, если вы будете следовать моим рекомендациям. Мы добились огромных успехов.

Шорох ткани – фру Юзефсон поправила сползающий платок. Скрип кровати – отвернулась к окну. – Моя дочь… Сложно всё… Мы пришли к финишу. У меня нет больше сил спорить с ней.

Антуан остановил запись. Значит, Мика упиралась. Он с силой