Дневник Кристины - Алексей Владимирович Сабуров
Вика потом писала гневные послания на сайте, но ей нужно было бы восхвалять всех своих богов и духов, которые смогли уберечь ее. Как и Зое.
Никите казалось, что он сыграл так же хорошо, как с Викой. Может быть, даже более профессионально – страдание получилось еще более естественным. Но девушка отреагировала совсем по-другому:
– Ты что, мне голову морочишь?
– Зоя, с чего ты взяла? Приходи, и увидишь, как я влетел тут.
– Слушай, Андрюша, я тебя знать не знаю, чтобы за тобой по паркам бегать. Жду тебя пять минут. Не придешь, тогда больше не пиши и не звони.
Свидание в кофейне точно не входило в план Шубина. Пока он соображал, как ответить, девушка сбросила звонок и спасла свою жизнь.
Неуверенность закралась в мысли Никиты. Его, казалось бы, простой план совсем не выдерживал проверку реальностью. Тогда он вспомнил о Лисе. Если честно, она так ему нравилась своими как будто придуманными посланиями, что Шубин не хотел ее трогать. Может, даже никогда. Но две неудачи заставили его поискать жертву попроще. И девушка, которая, как казалось ему, живет в выдуманном мире, подходила на роль игрушки лучше всего.
Лиза купилась на его ложь и вошла в Парк 50‐летия ВЛКСМ. В суеверии Шубин поменял первичную локацию. И она оказалась удачной. Никого, кроме жертвы и охотника. Девушка оказалась одета в короткое пальто кремового цвета и ярко-красный берет, будто подготовилась к предназначенной ей роли. Но Никита не стал заманивать ее вглубь или мучить разговорами, как сказочный волк. Когда она прошла мимо, тщетно пытаясь высмотреть его, сидящего на земле с поврежденной ногой, он тихо выскользнул из тени сосны и одним движением набросил удавку на шею.
Она захрипела и взметнула руками от неожиданности. Ее пальцы устремились к тонкой веревке, которая обхватила шею. Но они только беспомощно скользили по ней: та глубоко погрузилась в кожу – не оторвать. Шубин прижался к Лизе, вкладывая в удержание силу мышц и тяжесть всего тела. Он ощутил аромат ее духов – травяной и цитрусовый, настолько сильный, словно она подушилась вот только что, перед входом в кафе. Но через него уже пробивался другой запах, до жути сильный и острый. Страх. Липкий ужас.
Она вырывалась очень сильно – больше, чем убийца мог бы ожидать от такого хрупкого тела. Лиза согнула руку, оторвавшись от бесплодной попытки схватиться за веревку, и больно стукнула его локтем в бок. Но Никита ощутил только прилив сил от сопротивления и продолжил тянуть. Костяшки ладоней, которые впились в деревянные ручки удавки, сначала покраснели, а затем стали цвета благородной слоновой кости.
Она затихла внезапно. Вдруг исчез хрип, похожий на шебуршание мыши в норе, и наступила полнейшая тишина. В следующее мгновение девушка, точно потяжелев, повисла в его объятиях.
Шубин досчитал до пяти, медленно, как только мог. За рядами деревьев пронесся автомобиль. Когда шум его двигателя затих, Никита отпустил одну из ручек своего приспособления для убийства. Лисе не удалось вырваться из капкана.
Сердце убийцы, которое, казалось, перестало биться с той секунды, как жертва зашла в парк и он увидел ее невысокую фигуру, только теперь нещадно заколотилось. Это было еще не все, что он должен был сделать, но Никита только что пересек черту, превратившую его то ли в бога, то ли в изгоя. С этого часа он уже никогда не будет прежним. Теперь все, что бы ни сделал, он может сравнивать с этим поступком. Он поднял планку дозволенного, уровень своих амбиций, выше неба. На это ушла всего-то пара минут. Удивительна человеческая жизнь – ценная, как вода, но хрупкая, как яйцо.
Шубин все еще прижимал к себе Лизу, как нежный любовник. Он встрепенулся. У него еще будет время насладиться смертью, но точно не здесь. Он осмотрелся, наклонился и поднял сумочку Лизы из-под ног. Больше ничего. Не опуская девушку на землю, Никита, одной рукой подхватив ее под колени, а другой – поддерживая за лопатки, понес ее в глубь парка. Женская голова, неестественно сильно упавшая на грудь, еще могла прокричать, что в их паре влюбленных не все ладно. Но заброшенный парк был тих, как кладбище. На месте преступления осталась только черная земля, развороченная каблучками женских сапог.
Убийца донес тело до своей белой «девятки» и сложил в багажник, накрыв заранее приготовленным одеялом. Никита спокойно обошел машину, сел за руль и завел двигатель. Автомобиль медленно выкатился из парка на асфальтированную дорогу и, не торопясь, поехал по городу. Самый непредсказуемый этап убийства был исполнен.
Он отъехал полкилометра и завернул во двор безликой пятиэтажки. Здесь распотрошил сумочку убитой. Нашел телефон, почитал эсэмэс и убедился, что она никому не писала о свидании с неизвестным другом. Да если бы и писала, то этот след все равно бы привел в никуда. Шубин достал симку, переломил на две части и выкинул в окно. За ней следом полетела и испорченная карта из его телефона. Теперь оставалось просто доехать до гаража, не попав в аварию или под внимание дорожно-патрульных служб.
* * *
Ворота гаража, хорошо смазанные, бесшумно открылись и впустили автомобиль с трупом внутрь. Со времени покупки помещение изменилось. Шубин сделал более яркий свет, установив несколько новых светильников. Он выкинул весь хлам, и теперь гараж казался больше, чем изначально. В углу стоял манекен, который тоже был молчаливым соучастником преступления, несколько месяцев помогая тренироваться будущему убийце. Рядом с ним расположился старенький диван, возраст которого неумело скрывал клетчатый плед.
Никита закрыл ворота и с облегчением уселся на диван. Все! Он закрыл глаза и с наслаждением вспомнил цитрусовые нотки духов, испорченные резким потным запахом страха. Она теперь его навсегда. Без болтовни, без тупых женских закидонов, без насупленных носиков и просьб, больше похожих на приказы. А затем, когда будут другие, новые, – без ревности и истерик. Идеальные отношения.
Щелчок – и багажник «девятки» поднялся. Шубин откинул одеяло. Наконец-то он сможет ее рассмотреть. Грубо скомканный комок кремового цвета. Берет свалился на пол багажника. Светлые волосы разметаны по замершему в беззвучном крике лицу.
Он выволок тело и уложил на холодный бетонный пол. Полюбовался сверху несколько минут, со все более сильным наслаждением вспоминая мгновение убийства. Теперь он мог не торопясь пережить миг превосходства и торжества своего эго. Никита как будто смотрел со стороны, наблюдал, как она бьется в его руках и не может совсем ничего сделать. Ее тело было точно в экстазе, ведь судороги смерти, оказывается, так похожи на оргазм. И он сзади, как полновластный хозяин.
Представив это, Шубин почувствовал возбуждение.
