Неупокоенные кости - Лорет Энн Уайт
Хелен кивнула, отвернулась.
– Миссис Дженсен, – сказала детектив негромко, но твердо, – я обещаю, что найду того, кто причинил вам эту боль. Я…
Ее голос сорвался, и это удивило Хелен. Она подняла голову и наткнулась на прямой, открытый взгляд.
– Я найду того, кто отнял у вас дочь, и позабочусь о том, чтобы он или они понесли наказание.
– Даже… сорок семь лет спустя?
– Вам причинили боль, которая не утихла до сих пор, миссис Дженсен. И за это кто-то должен ответить.
«Шестерка из Шорвью»
Клод
Клод Бетанкур тренировал детскую хоккейную команду. Скрежет коньков по льду, стук клюшек, гулкие удары шайбы о бортик далеко разносились в утреннем воздухе, смешиваясь с ритмичной музыкой и тем особым запахом, который можно почувствовать только на хоккейной площадке. Все это – в том числе чувство крепкого мужского товарищества, чувство команды – сопровождало Клода с тех пор, как он был мальчишкой, и стало неотъемлемой частью его жизни. Он не мыслил себя без хоккея. Клоду не слишком давалась учеба, не был он и красавцем, на которого заглядываются девчонки, зато умел хорошо играть. И, что гораздо важнее, умел побеждать. Клод почти попал в Национальную хоккейную лигу, но повредил колено, когда неудачно съехал с горы на лыжах, и охромел на всю жизнь. Эта травма поставила крест на его хоккейной карьере, но он нашел выход, начав тренировать мальчишек. Все трое его сыновей выросли отличными игроками, и теперь Клод учил внуков. И не только их. Свою любовь к хоккею он старался передать всем детям, которые приходили на стадион.
Клод всегда твердо верил, что спорт, умение справляться с трудностями, жесткая дисциплина и командное чувство формируют настоящий мужской характер и помогают мальчишкам не попадать в неприятности, держаться подальше от наркотиков и так далее. А характер, в свою очередь, помогает управлять собственной жизнью, строить ее в соответствии с собственными желаниями и склонностями и не идти на поводу у обстоятельств. Именно по этой причине Клод считал, что спорт должен быть доступен всем детям, а не только тем, чьи родители могли себе позволить оплачивать занятия, дорогостоящую амуницию и постоянные разъезды. Хоккей с шайбой как раз и был спортом для состоятельных – не таким, конечно, как теннис, но все-таки. Вот почему Клод, который добивался всего сам и никогда не просил денег у своих весьма состоятельных родителей, основал на паях с женой Сьюзен «Фонд Бетанкура», оказывавший спонсорскую помощь детям из социальных групп, в силу традиций почти не представленных в хоккее. Мечтой Клода было воспитывать чемпионов из мальчишек, которые при обычных условиях не имели ни малейших шансов попасть в хорошие команды.
Сейчас он широко улыбнулся, следя взглядом за девятилетним мальчуганом, который, несмотря на юный возраст, творил на льду чудеса. Совсем еще клоп, на площадке тот буквально горел, и Клод предвидел, что когда-нибудь парнишка станет настоящей звездой НХЛ.
– Да, этот парень будет чемпионом, – сказал сын Клода Лахлан, который, стоя рядом с отцом, тоже наблюдал за играющими.
Клод ухмыльнулся.
– Будет, только сначала ему нужно научиться держать себя в руках. И думать, прежде чем действовать, – ответил он, но в глубине души очень гордился мальчуганом, которого ему удалось отыскать в отдаленном северном городке.
– Это придет… со временем. – Лахлан переместил жевательную резинку за другую щеку. – Но я бы уже сейчас на него поставил… Приглядывай за ним. И за маленьким Мохаммадом тоже. Парня от земли не видать, но кажется, будто он везде – только посмотри, как он нарезает круги вокруг мальчишек постарше.
В кармане Клода завибрировал мобильник. Он достал его, взглянул на экран. Боб. Опять. Со вчерашнего вечера его бывший одноклассник оставил ему несколько голосовых сообщений с просьбой перезвонить, но у Клода, что называется, руки не дошли. Вздохнув, он сказал сыну:
– Мне придется ответить. Присмотри за ними, пока меня не будет, ладно?
Отойдя немного в сторону, он нажал кнопку ответа.
– Привет, Боб, как дела?
Клод кивнул одному из мальчишек, покидавшему площадку, и показал ему поднятый вверх большой палец. Шайба с грохотом врезалась в бортик рядом с ним.
– Новости видел? – спросил Боб.
– Нет. Что за новости?
Клод проследил взглядом за Мохаммадом, который ловко уворачивался от наседавших на него защитников.
– Насчет тела, которого нашли на «Хемлоке» под старой часовней.
Клод рассмеялся.
– Ты же знаешь, такие новости я не смотрю. Эти журналисты охотятся за кликами и лайками, ради этого они родную мать продадут. Я…
– Это дело расследует отдел убийств, Клод. СМИ уже сообщили, что тело принадлежит девушке и что его закопали в подвале часовни в семьдесят шестом году, в один из выходных дней по случаю Дня труда. Соцсети утверждают, что это может быть только она, Аннелиза…
Клод похолодел. Площадка, игроки, трибуны – все словно куда-то провалилось или, может быть, растаяло. Остался только мобильник в руке, и он вдруг страшно потяжелел.
– О чем ты, черт побери, говоришь?..
Шайба снова врезалась в бортик, и Клод подпрыгнул. Мальчишки что-то прокричали. Музыка, казалось, стала громче, и Клод зажал ладонью свободное ухо, пытаясь расслышать слова Боба.
– Я говорю об Аннелизе Дженсен. Все твердят, что это она.
Оглядевшись по сторонам, Клод двинулся в сторону от трибун и вошел в неприметную дверь из толстого стекла, которая сама закрылась за ним, отсекая шум. Он очутился в безлюдном вестибюле.
– Как они определили, что это она? – спросил Клод, чувствуя, как подкатывает к горлу тошнота.
– Это она, Клод. Вне всякого сомнения. Среди костей нашли ее сапоги и… Аннелиза была беременна, и ребенок каким-то чудом уцелел – мумифицировался или что-то в этом роде. Главное, теперь полиция сможет установить ДНК отца…
Вся кровь отхлынула от лица Клода. Он помнил… Да, все случилось очень давно, но таинственные механизмы памяти сработали безупречно. Он помнил, что произошло, и от этого уже никуда не деться.
* * *
Вечеринка была в самом разгаре, когда Клод уединился с Аннелизой за летним домиком возле бассейна. Девушка много выпила и вела себя соответственно. Она буквально вешалась на него, прижималась к нему всем телом, целовала, трогала за пах, а он… Он даже не попытался ее урезонить. В конце концов, он все-таки был мужчиной и здорово возбудился. Впрочем, и Аннелиза наверняка знала, чем все закончится, – они
