Секреты Примроуз-сквер 1 - Татьяна Лаас
Гарольд благородно сделал вид, что все слова Йена принял на чистую монету. Он важно кивнул:
— Да, я сообщу о случившемся ларе Спенсер сам — она недавно понесла тяжелую утрату — потерю мужа, так что о потере сына надо доложить осторожно...
— Как скажете. Так я могу переговорить с горничной и остальными вашими служащими?
Гарольд снова нервно сглотнул — он не ожидал, что полицейских придется пустить в дом.
— Да, наверное... — наконец, решился он. — Только через вход для слуг. И с половины слуг ни ногой.
— Этого я обещать не могу — мне еще придется с ларой Спенсер переговорить.
— О чем?! — не понял его Гарольд, снова возмущаясь.
— Например, о врагах лара Спенсера.
— Да вы глупец, лэс Вуд. Ну какие враги у ларов?! Это же... Это же лучшие жители нашего королевства! Это соль самой нации! Небеса, да кому я это говорю... Поймите...
— И все же... — настаивал Йен.
Гарольд в сердцах сказал:
— Помилуй нас боги, как вы не можете понять, что ваше присутствие тут неуместно!
Йен выгнул бровь — его привычное при общении с вышестоящими спокойствие все же дало трещину:
— Мы можем уйти. Не проблема. Но тело так и останется на дорожке, видимое всем проходящим — разрешения на его перемещение я не дам. Думаете, так будет лучше? Ведь уже часа через два-три тут будет толпа репортеров — я лично позову пару своих приятелей понахальнее.
Гарольд спешно капитулировал, хватаясь за сердце — такого Примроуз-сквер и лично лара Оливия не перенесут:
— Ладно, ладно! Но ради всех богов — аккуратнее. Это же лара! Это же сама Спенсер! Это голубая кровь нашей нации! И сделайте все как можно скорее — никто не должен видеть такого позора: полиция в одном из лучших домов столицы...
Йен хмыкнул:
— Ничего. Примроуз-сквер многое может перенести, если захочет — я даже в дом герцога Редфилдса заходил. С парадного крыльца, — добавил он. — Но для вас сделаю исключение — все констебли будут заходить через черный ход. Теперь я могу поговорить?
— Да... да... Конечно... — Гарольд разом постарел и осунулся — такого потрясения нравов Примроуз-сквер он не ожидал. Чтобы полицейский, да входил в дом герцога через парадное крыльцо... Хуже только подземника из канализации пустить в дом... И куда катится этот мир?!
Йен перевел взгляд на молоденькую горничную — ей от силы лет пятнадцать было, если не меньше. Одетая в утреннее хлопковое платье в цветочек и белоснежный передник, она сложила руки на груди — утро было холодным.
— Лэса...
— Джейн, инспектор, — пискнула она.
— Лэса Джейн, будьте так добры, расскажите, как вы обнаружили тело. Не бойтесь, вам самой ничего не грозит — лэс Гарольд подтвердит.
Горничная бросила короткий взгляд на дворецкого и медленно начала говорить, боясь из-за любого лишнего слова лишиться места.
— Я... Я, как всегда, подметала крыльцо, а потом пошла подметать дорожку вдоль дома... Смотрю... А в кустах... А в кустах... Лежит... Лар Спенсер.
— Вы его сразу опознали?
— Инспектор, — веско сказал Гарольд, — естественно, что Джейн его сразу опознала — мы же видели, в каком он костюме отправлялся к лару Вернону...
Джейн быстро закивала:
— Я как увидела, так сразу и заорала... Он же... Он же совсем мертвый был...
Йен ласково улыбнулся горничной — в таком возрасте обнаружить труп, да еще зверски убитый, это для любого потрясение:
— Спасибо, Джейн. Можно еще пару вопросов? Видели ли вы с утра кого-то в округе, слышали ли утром что-то странное? Крики, звуки борьбы...
Девушка закачала головой:
— Нет, инспектор. Ничего подобного... Я...
Гарольд поспешил вмешаться:
— С этой стороны на дорожку выходят окна утренней гостиной и приемной для гостей — раньше семи тут не прибираются и не разводят камины.
— Спасибо, — кивнул Йен. — И все же...
— Отсюда в доме ничего не слышно. — твердо сказал дворецкий.
— Но кто-то же должен был ждать возвращения лара Алана домой. Кто-то должен был впустить его в дом. — резонно заметил Йен.
Гарольд замолчал, и вместо него ответил подошедший со стороны боковой дорожки высокий парень-блондин в черном изящном костюме лакея — его выдали простые матерчатые пуговицы на сюртуке:
— Его должен был встречать Персиваль. Но... Этот лакей из тех, кого пока не пнешь, он и не пошевелится.
Гарольд взорвался:
— Кеннет! Не смей лезть в беседу! Ты можешь лишиться места!
Парень широко улыбнулся дворецкому:
— Простите, лэс Гарольд, но я не лезу в беседу, я даю показания полиции — это другое. — Он повернулся к Йену и представился: — Кеннет Смит, второй лакей... Это я вызвал полицию и, кажется, пожалею об этом. Кстати, дока я привел...
Йен представился в ответ:
— Инспектор Вуд с Южного участка. Убийство лара Спенсера, как одного из возможных жертв Безумца, веду я. Так что там с Персивалем?
Кеннет снова опередил Гарольда:
— Он спал... В холле у двери, но спал. Я видел, потому что работал в гардеробной — приводил в порядок костюм лара Спенсера для дневной поездки в Парламент.
Йен перевел удивленный взгляд на Гарольда и не удержался:
— Вы угрожаете Кеннету за мелочь, но прощаете такое поведение Персиваля? Почему вы до сих пор не уволили Персиваля, лэс Гарольд?
— Это... Это... Это была личная просьба лара Спенсера. Молодого лара Спенсера. Больше я ничего по этому поводу сказать не могу. — дворецкий совсем побелел и расстроился.
Кеннет при этом показал странный жест — сложил молитвенно ладони и приподнял вверх лицо, закрывая глаза. Что это могло значить, Йен так и не понял.
— И где же сей замечательный молодой человек? — уточнил Йен. Ему вновь ответил Кеннет:
— Полагаю... Все так же спит в холле. Его пушкой под ухом не разбудишь.
Йен хотел было продолжить, но тут его окликнул Декстер:
— Вуд, подойди сюда — заключение доктора готово...
Йен кивнул детективу и распорядился Сэндеру:
— Пожалуйста, продолжи сам со слугами, а я пойду к Декстеру. — Это была обычная практика — со слугами чаще всего общались констебли, а инспектора — с их хозяевами.
Сэндер козырнул и тут же обезоруживающе предложил:
— Пройдемте, пожалуйста, в дом.
Кеннет, явно лишаясь места в доме лары Спенсер, послушно открыл перед констеблем парадную дверь — он не был в курсе договоренностей Гарольда с Вудом.
Йен вновь еле заставил себя подойти к телу Спенсера — все кусты вокруг до сих пор были напуганы, а огнем несло так, что ноги подкашивались.
— Доброе утро,
