Уцелевшая - Лесли Вульф
— Прекрасно, — выдавила из себя Тесс. Ей надо придумать, как располагать к себе людей, как заставить их принять ее. Ей предстоит измениться, а это всегда непросто. Ей придется научиться сглаживать углы и при этом как-то выполнять свою работу, сохраняя преимущество. Она не представляла, как этого добиться и с чего начать.
— Я поручаю тебе дело, — произнес наконец Пирсон.
Она просияла, предвкушение и возбуждение подняли ее упавший дух.
— В камере смертников в Рэйфорде ожидает казни серийный убийца. Кеннет Гарза.
— А, Семьянин, — добавила она.
— Да, Семьянин, — подтвердил Пирсон. — Ему назначили день казни, и это произойдет скоро. Примерно через три недели, двадцать второго. Я хочу, чтобы ты изучила дело и побеседовала с ним. Убедись в том, что все сделали по уму, что никто ничего не упустил и что в последнюю минуту нас не ожидают никакие сюрпризы. Ты знакома с его делом?
— Нет, только понаслышке. Это было до меня.
— Господи, Уиннет, просто нет слов! До эпохи Уиннет и после эпохи Уиннет, так, что ли? Нельзя же быть настолько самонадеянной! — Он произнес это в не свойственном ему повышенном тоне, в котором чувствовалось нескрываемое раздражение.
— Нет, сэр. Я просто имела в виду, что знакома со всеми делами по серийным убийцам, которые были закрыты с тех пор, как я поступила на службу.
— Ну еще бы, — огрызнулся он. — Ведь ты же их и закрыла!
— Нет, сэр. Я хотела сказать, что знаю всех маньяков, закрытых ФБР, независимо от того, кто их расследовал, с того дня, как я начала тут работать десять лет назад.
У Пирсона слегка отвалилась челюсть, но он быстро вернул самообладание, демонстрируя невозмутимость. Она подавила желание улыбнуться, понимая, что не стоит этого делать.
Он продолжил:
— Хорошо, ознакомься с делом Гарзы и поболтай с ним до того, как его поджарят.
— Слушаюсь, сэр, — ответила она и поднялась, собираясь уйти.
Он указал на коробки, сложенные на тележке в углу кабинета около двери. Брови у нее полезли наверх.
— Дело Гарзы, — пояснил он и вернулся к документам, которые изучал до ее прихода.
Тесс ухватилась за ручку тележки и поморщилась от резкой боли в боку. Она взялась другой рукой и с трудом вытолкала тележку, не задев стены и не оцарапав мебель.
Пока она катила тележку по толстому ковру, ей постоянно приходилось оглядываться, проверяя, не свалились ли коробки на пол. В какой-то момент она не заметила идущего навстречу человека и буквально уперлась головой в мускулистую грудь под белой сорочкой с кричащим пестрым галстуком. У нее перехватило дыхание от боли в плече.
— Какого черта, Уиннет! Смотри, куда идешь, — проворчал Донован — лучший и самый толковый специалист в их аналитическом отделе. Его продолжали держать там, несмотря на все его многочисленные просьбы о переходе на оперативную работу.
Она прикусила губу и проглотила длинное и весьма изощренное ругательство.
— Прости, Донован. Я тебя не очень ушибла? — В ее вопросе слышался сарказм.
Он покачал головой.
— И тебе доверяют оружие? Да-а… И кто это разрешает? — отреагировал он с ехидством.
Это было нечестно. В первую секунду она рассердилась и хотела сказать ему, что разрешили это те же люди, которые не позволяли ему стать оперативником. Но потом она вспомнила обещание, данное себе и Пирсону, и проглотила колкость.
— Э-э, еще раз… прости, — тихо произнесла Тесс и повернулась, чтобы продолжить свой путь.
Донован такого не ожидал и растерялся. Та Тесс Уиннет, которую знал он и все остальные, разорвала бы его в клочья за гораздо меньшую провинность. Он так и стоял как вкопанный, глядя, как она, морщась, тащит за собой громоздкую тележку.
— Кстати говоря, если хочешь знать, тележку надо толкать перед собой, когда она так нагружена, — изрек он и, развернувшись, продолжил свой путь в сторону лифтов.
Ах ты ж… Она зажмурилась на секунду, стараясь представить себе место, где она могла бы исторгнуть все ругательства, которые ей хотелось выкрикнуть в широкую спину Донована, чтобы хоть как-то разрядиться. Но места такого не было.
Тесс развернула тележку и принялась толкать ее, убеждаясь, что таким образом действительно намного легче перемещать груз через весь этаж к своему рабочему месту. Она улыбнулась, почти забыв про внутреннее расследование и вес тысяч страниц с описанием многочисленных зверских убийств, совершенных Семьянином.
Она вернулась. И только это сейчас имело значение.
3. Письмо
Приготовление пасты «Примавера» требует определенных навыков, которыми Лора Уотсон не обладала. Но она и не стремилась к совершенству, а всего лишь собиралась на скорую руку сообразить для них с Адрианом что-нибудь, что отличалось бы бесконечных поджаренных в тостере сэндвичей и безвкусных ужинов из микроволновки, проглоченных перед экраном телевизора.
Они, типичная молодая пара, вместе жили в Лориной квартирке, позволявшей судить о роде деятельности и финансовом благополучии хозяйки — количество ламп и многообразных бра и торшеров превышало обычное по крайней мере в два раза. На каждом источнике света стоял логотип «УотУэл Лайтинг».
Один настенный светильник — в форме морской ракушки — имел особое значение. Лора придумала его, когда ей исполнилось пятнадцать, а ее приемный отец и партнер по бизнесу создал прототип. Через год отели и пансионаты, расположенные на всех курортах страны, расхватывали эту модель, как горячие пирожки. А поселившийся в квартире прототип, хоть и казался неуместным, почти все время оставался включенным. Глядя на его мягкий свет, Лора думала о наследии своей семьи, о компании, которую основали ее родной отец и приемный родитель Брэдли Уэлш.
Брэд занимал особое место в сердце Лоры: он был замечательным приемным отцом, который, вопреки общепринятой практике, не поместил ее наследство в траст, а, наоборот, с юных лет вовлекал девочку в процесс принятия решений, взращивал ее интерес к производству светильников и обучал искусству руководства компанией, допуская ее на совещания и переговоры с крупными клиентами. Они вдвоем стали любимцами прессы.
Стены квартиры украшали их совместные фотографии, самая старая из которых была сделана семь или восемь лет назад на открытии нового завода по производству светильников. Ленточку разрезала Лора, с трудом справившаяся с огромными ножницами. А Брэд стоял рядом.
Над камином висело единственное фото ее давно утраченной
