Дальний билет - Михаил Сидорович Прудников
Когда мы узнали о том, какая судьба ожидает воспитанников детского дома, то были крайне встревожены. Нужно было что-то срочно предпринять для спасения детей. А пока следовало позаботиться о минимальном, о более или менее нормальной жизни малышей в условиях оккупации.
Мы понимали, что без нашей помощи детдом существовать не может. По разным каналам удалось наладить сносное обеспечение детей продуктами и одеждой — все это было связано не только с большими трудностями, но и с огромным риском, поскольку немцы знали, что партизаны не оставят малышей, и всячески старались засечь момент нашей связи с детдомом. Каждая, самая малая операция по снабжению детишек достойна своего рассказа — из-за лишнего килограмма мяса или из-за лишней пары обуви нашим разведчикам порой приходилось балансировать на грани жизни и смерти. Однако мы шли на это — потому что, если фашизм явился на нашу землю убивать, мы поднялись на борьбу с ним ради спасения человечества, и, значит, прежде всего — детей.
Половецкий детдом без оговорок можно назвать полем боя — одного из наших боев с тайными силами гитлеризма. То, что детдом продолжал существовать, означало нашу победу в этом бою. И каждый новый день детдома был новой победой. Однако мы понимали, что маленькие победы — не окончательный наш успех в борьбе за жизнь детворы. Можно было не сомневаться, что рано или поздно придется вступить в решительную схватку с гестапо и абверам иначе… Не поднимается рука писать — что бы было иначе. Как стало известно позже, один из планов гестапо предусматривал «подкормку» детей, чтобы сделать их поставщиками крови для фашистских госпиталей. Но даже этот план был не самым ужасным.
Неудачи карательных экспедиций немецкое командование пыталось компенсировать ужесточением оккупационного режима и новыми попытками гитлеровцев добраться до руководства партизанского движения. В те дни детскому дому суждено было сыграть свою нелегкую роль.
Комендант города Половца среди других мероприятий но ужесточению режима планировал немедленное уничтожение младших детдомовских групп и вывоз в Германию старших ребят. Об этом мы узнали из сообщений Истинного. Однако дальше Карл информировал нас о неожиданной позиции абвера, взявшего на себя решение судьбы детдома. Анализируя полученные сведения, мы пришли к выводу, что новое — лицом к лицу — столкновение с абвером неизбежно. Нужно было не только выиграть очередную схватку, но и оказать помощь детдомовцам со стороны местных жителей.
Когда план операции был готов, оставалось найти исполнителя основного задания. Я понимал, что лишь» профессиональный чекист способен справиться с ним. И выбор пал… Впрочем, не станем забегать вперед. Скажем только, что, пожалуй, нет ничего удивительного в том, что здесь наши действия совпали с планом гауптмана Розена, которому была поручена акция в детдоме.
Таким образом, в один из августовских дней в детдоме появились два учителя с направлением из половецкой комендатуры.
2. «Коллеги»
Директор детдома Фролов смотрел на пришедших к нему мужчин с удивлением. Неожиданная забота комендатуры об образовании детей наводила его на самые разные размышления. Он смутно догадывался, что в комендатуре есть какие-то друзья детского дома — именно оттуда поступило разрешение пользоваться отходами на мясокомбинате, и зачастую среди отходов попадались вполне съедобные куски мяса. Оттуда же однажды пришла разнарядка на выдачу детдомовцам дешевого сукна для зимних тужурок. Однако — два учителя… Ведь их тоже надо ставить на довольствие…
«О какой географии, о каком рисовании может идти речь?» — думал Фролов, глядя то на Головина — человека лет тридцати, среднего роста со спокойным, внешне бесстрастным лицом, то на Батюка — высокого блондина с усталыми глазами. Однако но подчиниться предписанию комендатуры Фролов не мог.
— Вы будете преподавать рисование? — спросил он Головина.
— Попробую, — спокойно ответил тот..
— А вы географию? — Фролов повернулся к Батюку.
— Да.
— Вам придется жить в одной комнате, — сказал Фролов. — Помещения у нас не хватает. — Он помолчал и добавил: — Питания тоже.
Ни Головин, ни Батюк никак не отреагировали на эти его слова и спокойно отправились в комнату, которую Фролов указал им.
В коридоре за новыми учителями следили настороженные детские глаза. Очевидно, они уже получили какую-то информацию, потому что один из мальчиков неожиданно обратился к Головину:
— А карандаши у вас есть?
— Немного есть. — Головин остановился, положил руку на плечо мальчика и неожиданно подмигнул.
Мальчик смущенно усмехнулся, спросил:
— Войну будем рисовать?
— Там решим, — сказал Головин.
Дети обступили учителей.
— Как вас зовут? — спросил кто-то.
— Игорь Андреевич, — представился Головин.
— Владимир Иванович, — представился и Батюк.
В комнате, которую им предоставил Фролов, стояли две железные кровати с тонкими матрасами.
Батюк поставил под кровать деревянный чемоданчик, сел на матрас, посмотрел на Головина с интересом, сказал:
— Рекомендуетесь непрофессиональным педагогом…
А судя по всему, у вас есть опыт общения с детьми.
— Вы так думаете? — улыбнулся Головин. — Нет. Просто я стараюсь одинаково вести себя и с детьми, и со взрослыми.
— Вы что ж, — спросил Батюк, — совсем не волнуетесь?
— О чем волноваться? — удивился Головин. — Дали работу, и слава богу.
— Может быть… Может быть… — сказал Батюк. — А я вот волнуюсь. И не только о том, как работать буду, Начнется зима, придет голод.
— До зимы еще дожить надо, — возразил Головин.
Я вот смотрю на вас и не понимаю. — Батюк был чем-то недоволен. — На что вы, собственно, рассчитываете? На детдомовский паек? Надо искать какую-то опору. Но где ее взять? На кого сейчас можно опереться?
— На бога надейся, а сам не плошай. Головин, похоже, тяготился разговором.
— Вы, наверное, вообще легкий человек. — Батюк закурил. — А собрались учительствовать. Так ведь детей и обмануть можно.
— Зачем их обманывать? — Головин потянулся, зевнул.
— Ну что ж, — усмехнулся Батюк. — Как хотите. Я не вызывал вас на откровенность. Мы ведь все сейчас излишне подозрительны. Будем считать, что дружба у нас не получилась.
— Странный вы человек, Владимир Иванович, — сказал Головин. — О пустяках говорили, а вы про дружбу.
Будни детдома определялись ежедневными стараниями выжить. С помощью партизан и подпольщиков удавалось избежать голодной смерти, но были и другие опасности, подстерегавшие детей. Несколько месяцев назад кто-то из детей привел в детдом девочку еврейской национальности, каким-то чудом избежавшую отправки в гетто. И с тех пор время от времени коллектив пополнялся еврейскими и цыганскими малышами, которых надо было тщательно скрывать не только от немецких властей,
