Вся наша ложь - Эллен Вон Стейл

Джоди Ли: Правда? Кто еще исчез из вашей жизни?

Марлоу Фин: Моя мать. Моя настоящая мать.

Глава 30

2005

Оливер беспокойно постукивал пальцами по столу и теребил пластиковое меню, заляпанное смазанными отпечатками, пятнами кетчупа и еще какого-то неопознанного соуса.

Я не видела друга с тех пор, как он приезжал на выходные в первый месяц моей учебы в университете. Оливер остался в Твин-Ситиз[14] и поступил в технический вуз. У него был талант к информатике, и он не видел смысла тратить четыре года на прослушивание лекций по микроэкономике и другим предметам, которые называл «чушью и бредятиной».

Закусочная «Блуиз» в Хенли была известна своим убранством в стиле 1950-х, музыкальными автоматами и тем, что молочные коктейли здесь наливали в бокалы прямо на головах у посетителей. Я заказала клубничный и втайне наслаждалась знакомым с детства острым ощущением, пока официантка, стоя на табурете, наполняла бокал у меня на голове. Крошечная капля попала на волосы, и я слизнула ее.

– Господи, картофель фри Хенли. Помнишь?

– Слишком острый, как по мне.

– Зато соус и сыр!.. – Мой голос едва не сорвался на восторженный писк. – Пожалуй, надо взять себя в руки. – Я бросила меню на стол. – Ну, рассказывай. Что нового у Оливера?

Он сглотнул и снова забарабанил по столу.

– Взволнованный Оливер? Что-то новенькое.

– Ну, все когда-то бывает впервые, – вымученно улыбнулся он.

– Ладно, прости. Сразу не смекнула. Все из-за картошки фри. Серьезно… что случилось?

С возрастом его лицо стало еще тоньше. Угловатый, похожий на эльфа Оливер выглядел особенно хрупким, когда поджимал губы.

– Я… ты не получила вечером мое сообщение?

– Картинка на мониторе зависла. Пришлось перезагружать компьютер, и это заняло целую вечность, так что я пошла спать. В моей части кампуса паршивый интернет. Почему ты… О чем там говорилось?

Оливер глядел на меня так, будто услышал плохие новости.

– С тобой все в порядке? – осторожно спросила я.

Он замотал головой:

– Нет. Да. Все будет нормально.

По правде говоря, я догадывалась, что он хотел сказать. Но Оливер заслужил право выговориться. Когда и как считал нужным.

– В общем… я еще ни с кем не встречался. В универе.

– Аналогично. – Я отхлебнула коктейль.

– Ясно. Только девушки не по моей части.

Затаив дыхание, он уставился на меня широко раскрытыми глазами.

– А когда они были по твоей части?

Его губы слегка растянулись в улыбке.

– Думаю… ты понимаешь, к чему я клоню?

– Ох, Оливер. – Я накрыла рукой его ладонь и крепко сжала. – Ты мой лучший друг. Для меня это не новость. И я вовсе не поэтому считаю тебя странным.

Он расхохотался, запрокинув голову и сверкая привычной улыбкой.

Его облегчение передалось и мне. Однако при мысли о том, что Оливер хоть на секунду мог усомниться в моей реакции, у меня сжалось сердце.

* * *

Когда мы вернулись домой, Марлоу паковала вещи для очередной поездки, на этот раз в Лос-Анджелес.

Ее жизнь превратилась в водоворот перемен и триумфов. Судя по всему, агент, подписавший с ней контракт после выставки в галерее, был важной шишкой в модельном бизнесе.

Оливер в связи с этой новостью испытывал столь же неуемный энтузиазм, как я – по поводу картошки фри Хенли.

– Он настоящий профи, Айла. Раскрутил кучу имен. Синди Кроуфорд. Линда Евангелиста. Кейт Мосс… Жизель!

Через два месяца после подписания контракта Марлоу вылетела в Нью-Йорк на фотосессию для журнала «Севентин». Фотографии получились настолько впечатляющими, что редактор решил поместить одну из них на обложку июньского номера. Странно было видеть лицо Марлоу с идеальной приклеенной улыбкой, взирающее на меня с газетной стойки возле кассы, когда мы с Мони пошли за морковью.

Папа купил десять экземпляров и принес их домой под мышкой, а затем разложил на кухонном столе. Мама переворачивала куриные грудки на противне и старательно избегала смотреть на обложки, как на слепящее солнце.

Схватив один журнал, Марлоу запрыгала от восторга. Потом провела пальцами по глянцевой обложке и с благоговением уставилась на фотографию, изучая каждую черточку, словно впервые смотрела на свое лицо и не узнавала себя. Это действительно она? Она правда так выглядит?

* * *

Марлоу встала перед своим шкафом, широко расставив ноги и уперев руки в бедра, словно позируя. Затем извлекла высокую стопку маек всех оттенков бежевого.

– Тебе правда нужны все эти майки? – Я провела рукой по краю стопки.

– Клиенты на кастингах любят, чтобы модели выглядели минималистично.

Я подняла брови.

– На кастингах?

– Ну, знаешь, нечто вроде собеседования, когда ищешь работу. Им нравится, когда волосы зачесаны назад, а макияжа почти нет.

Оливер приблизил к ней лицо.

– А сейчас на тебе есть хоть капля макияжа? Что-то не пойму.

Марлоу игриво оттолкнула его щеку.

– Фу. От тебя несет закусочной.

– Сколько недель ты пропустила в школе?

– Пока только одну. Мы пытаемся успевать в выходные. – Она начала складывать вещи в чемодан, затем краем глаза посмотрела на меня. – Сойер приехал домой на осенние каникулы?

Его имя затронуло туго натянутую струну в моем сердце.

Я пожала плечами:

– Вряд ли. Слишком долгий путь ради одного уикенда.

– Ты с ним говорила?

Я медленно кивнула.

– Пару раз.

Мы два раза обменялись сообщениями в чате, по-деловому краткими. Больше для самоуспокоения – удостовериться, что у другого «все в порядке».

– Покажи им, детка. – Оливер протянул руки для объятия. Марлоу возвышалась над ним, как старшая сестра, которая нянчит младшего брата.

– Постараюсь.

Она перевела взгляд на меня. Ждала, что я сделаю то же самое. Я села рядом с ее чемоданом и принялась тянуть молнию вверх-вниз.

– Я буду по тебе скучать, Айла, – тихо сказала Марлоу поверх плеча Оливера. На слове «скучать» ее пухлые губы округлились, как бочок абрикоса.

* * *

Папа отвез ее в аэропорт рано утром. Когда я спустилась в футболке и халате, в доме было тихо. Перед уходом он успел сделать кофе, и кофеварка еще не остыла. Я налила себе чашку, села в гостиной и взглянула на окно Сойера, припоминая, когда в последний раз видела в нем свет. Хотя старшая школа закончилась не так давно, после его отъезда будто прошла целая жизнь.

Услышав медленный хруст гравия под шинами, я подумала, что вернулся папа. Вместо этого на подъездной дорожке Ады затормозила незнакомая белая машина. Потом до меня дошло, что это такси.

Из машины быстро вылез Сойер и заплатил