Дебри - Сара Пирс

За его спиной впечатляющий рассвет – зазубренные пики мягкого желтого цвета, как у растопленного масла, но Айзек ничего не замечает, поскольку смотрит в другую сторону. Телефонный разговор поглощает все его внимание.

Одевшись, Элин выглядывает наружу и машет рукой, чтобы привлечь внимание.

– Кофе? – спрашивает она одними губами, пытаясь уловить содержание разговора, но Айзек говорит слишком тихо.

Элин подбирается чуть ближе и напрягает слух. До нее долетает единственное слово, «Эйрстрим», но все равно непонятно, о чем речь. Она снова машет.

– Да, – наконец отвечает он, тоже одними губами, и поднимает большой палец вверх.

Элин возвращается внутрь и включает кофеварку, поглядывая на соседний трейлер. Там никаких признаков жизни, но она никак не может выкинуть из головы вчерашний вечер и странный мерцающий огонек, высветивший его изнутри.

Она так и заснула, размышляя об этом. Наверное, потому ей и приснился причудливый сон, фрагменты которого до сих пор стоят перед глазами. Погребальный костер на карте, а карта на «Эйрстриме». Полная бессмыслица.

К возвращению Айзека она уже разливает кофе.

– Все в порядке? – Элин двигает дымящуюся чашку по столешнице в его сторону.

– Звонил Пенн. Он хочет приехать. Может, даже завтра, если будут рейсы.

Айзек встревоженно качает головой.

– В чем дело? – спрашивает Элин.

– Даже не знаю. Когда я все ему рассказал, он что-то бормотал насчет карты, может, от потрясения. Постоянно к ней возвращался.

– Ты отправил ему фото? Кар…

Ее прерывает громко вибрирующий на столе телефон.

Стид по видеосвязи.

– Дай мне минутку, – обращается она к Айзеку и уже в телефон с улыбкой произносит: – Что стряслось? Похоже, что-то серьезное, раз ты звонишь в такую рань.

Она рассчитывает на немедленную шутку в ответ, но ничего подобного, и это сбивает с толку. Лицо Стида совершенно серьезно. Ничего похожего на обычное оживление.

– Просто хотел поговорить. Я тут размышлял о твоих словах, что я всегда рядом. – Он откашливается. – И хочу, чтоб ты знала: для меня это тоже так. Похоже, до меня это дошло только сейчас, в смысле, когда ты уехала. Наверное, трудно понять, насколько человек тебе нужен, пока он не уедет.

– И что такого я для тебя сделала? – смеется Элин в стремлении разрядить обстановку, поскольку смущенный тон Стида заставляет ее волноваться. – Не считая того, что обеспечила бесконечным источником ужасных шуточек и фастфуда?

Стид улыбается, его взгляд блуждает по лицу Элин, отчего она странно себя чувствует.

– Очень много, – тихо признается он. – У нас тяжелая работа, верно? Все эти ночные выезды, стресс, все то, чему свидетелем мы становимся. Когда рядом есть тот, с кем можно нормально пообщаться, переключиться, все становится… – Стид подыскивает подходящее слово, – проще. Это позволяет видеть перспективу.

– Надо мне почаще уезжать, чтобы слышать такую похвалу.

– Вот этого мне точно не хотелось бы. – Его лицо опять становится серьезным. – Без тебя я не справлюсь.

– Ну, на этот счет можешь не волноваться, тебе не удастся от меня избавиться.

Стид смеется, но Элин понимает: что-то изменилось, и они оба этого не ожидали.

Стид отводит глаза, как будто тоже это почувствовал.

Они еще недолго болтают и прощаются.

Вместо легкости, которую Элин обычно испытывает после общения с ним, она чувствует не только замешательство, но и полное смятение. Как будто разговор не завершен и что-то еще висит в воздухе.

Еще обдумывая его слова, Элин берет кружку с кофе и садится рядом с Айзеком.

– Прости, что прервала… ты говорил о Пенне и карте.

Айзек кивает.

– Мне кажется, он не понял, о чем речь. Все время повторял одно и то же. Что Кир добровольно никогда не оставила бы карту. – Он отпивает кофе. – Он спросил, не могли бы мы еще раз взглянуть на карту, на некоторые места, которые нарисовала Кир.

– До его приезда?

– Да, – хмурит брови Айзек. – Он был в отчаянии, Элин. В полном отчаянии.

* * *

– Далеко еще?

Элин останавливается на полпути наверх и прислоняется к дереву, чтобы перевести дух. Сердце гулко колотится в груди.

Слегка извилистая тропинка вверх по склону быстро меняется, и крутые повороты требуют полной концентрации. Деревья вокруг редеют, трава уступает место голой земле, из которой торчат пестрые гранитные валуны.

– Максимум пять минут. Отсюда совсем близко. – Айзек сверяется с картой на телефоне. – Трудно сказать, топографически карта Кир неточная, но поблизости есть только одно место, которое может служить смотровой площадкой. – Видя, как Элин переплетает пальцы и потягивается, он спрашивает: – Опять ребро?

– Да. Не то чтобы болит, но я его чувствую.

– Можем сделать привал, если хочешь. – Айзек показывает на груду сложенных бревен. – Давай посидим. Без прикрытия деревьев солнце палит нещадно.

Элин с улыбкой качает головой.

– Если я сяду, то могу и не встать.

Они снова карабкаются наверх.

На одном из последних поворотов перед ними наконец-то открывается плато.

Они срезают путь, преодолевая последние метры, сходят с тропы и пробираются по кочкам травы. Через несколько шагов Айзек присвистывает.

– Это стоило такого пути. – Он кивает на возвышающиеся в центре плато большие гранитные валуны. – Они закрывают вид на ту сторону, но все равно.

По-прежнему тяжело дыша, Элин подходит к нему. Валуны огромные и заслоняют все справа, но с такого ракурса открывается потрясающий вид на долину.

И лес, и открытую местность пересекают тропы, взгляд притягивают покрытые дымкой пики на горизонте. В ярком свете все кажется таким хрупким, ненастоящим. Моргнешь – и исчезнет. Словно мираж, иллюзия.

– А вон там – фожу, – сообщает Айзек.

– Фожу?

– Ловушка на волка, – хмурится он. – Я и не предполагал, что это так близко к лагерю. Просто с другой стороны холма.

Элин делает несколько шагов вперед и смотрит в том направлении.

К склону холма прилегают две длинные гранитные стенки, а дальше они вливаются в большую круглую яму, тоже из гранита.

– Охотники загоняли волков в яму, чтобы те не резали скот, а после окружали верхнюю часть ямы. – Он поднимает брови. – Как будто затягивали сеть.

Элин подавляет дрожь. Идеальная аналогия всего парка, каким он иногда представляется. Несмотря на огромное пространство и виды… это затягивающаяся сеть.

– Производит впечатление, но я все равно не понимаю, каким образом это связано с тем, что нарисовала Кир на карте.

Она смотрит в другую сторону.

– С окуляром?

– Да.

Элин снова воскрешает изображение в памяти: круглый пейзаж внутри окуляра, почти неестественно яркий.

Все еще размышляя на эту тему, она переходит на другую сторону. Проскользнув между двумя валунами, встречает два еще более крупных, серых, местами более светлых, словно выбеленных