Вся наша ложь - Эллен Вон Стейл

– Тоже стало невмоготу?

Справа от меня, привалившись к кирпичной стене, стоял Сойер. Я ничуть не удивилась его внезапному появлению, словно это было в порядке вещей.

– Невмоготу?

– Там задохнуться можно. – Он сполз по стене и сел рядом со мной.

– Ты про запах толпы подростков, которые, как я подозреваю, не принимают душ?

Сойер рассмеялся.

– Умеешь ты подобрать слова.

– Где Тофер? – спросила я, озираясь.

– Бросил меня минут двадцать назад ради какой-то девчонки из читального зала.

– Что за человек…

– На самом деле он не такой уж плохой. Бо`льшую часть времени.

Я отрешенно кивнула. Не знаю, сколько мы так просидели в молчании, подпирая кирпичную стену. Тишина не доставляла дискомфорта.

Внезапно Сойер опять рассмеялся, на этот раз громче.

– Что? – Мои губы тоже невольно растянулись в улыбке.

– Просто вспомнил то лето, когда мы пытались продать шарфы Мони на углу улицы.

– Когда мы хотели накопить на щенка?

Сойер с улыбкой потер затылок.

– Да. И как она разозлилась.

– И как Ада разозлилась еще сильнее, когда мы попробовали сделать то же самое с ее садовыми инструментами.

Сойер давился смехом, его плечи тряслись. Я начала смеяться вместе с ним. Когда я смахнула слезы и открыла глаза, Сойер смотрел на меня.

– Давно так не смеялся.

– Да уж…

Я замолчала. Рука инстинктивно потянулась вверх и принялась теребить спадавшие на плечо пряди.

Сойер наклонился ближе, в его глазах читалось страстное желание протянуть руку и коснуться моих волос. Потом он сжал губы и отстранился.

– Увидимся там? – Он указал большим пальцем за плечо.

Я повторила его неловкий и в то же время трогательный жест, и Сойер опять рассмеялся.

* * *

Утром я выдвинула ящик стола (который вечно заедал и никогда не открывался до конца), пошарила у задней стенки и наконец нащупала то, что искала. Подкатив находку к себе кончиками пальцев, я взяла ее в руку.

Блестящая фигурка рыцаря. Сойер уронил ее в день нашего знакомства. В тот день, когда он переехал в дом напротив. Фигурка упала в траву, и я, сама не знаю почему, ее подняла. С тех пор я каждый день собиралась ее вернуть. Но потом говорила себе: завтра. Еще один день – и я ее верну.

– Что это?

Я сжала рыцаря в руке и обернулась. На пороге моей комнаты стояла Марлоу.

– Ничего. Убираюсь в столе, – поспешно ответила я.

– Да брось. Что это у тебя?

Она попыталась обойти меня. Я сунула фигурку в задний карман и села на кровать.

– Так, ерунда. Правда. Ты не могла бы уйти?

Марлоу хихикнула.

– Почему ты такая скрытная? Я думала, у нас нет секретов.

Лицо обдало горячей волной, как будто я открыла духовку.

– Просто… оставь меня. Хорошо?

Она посмотрела на мои колени, словно решая, стоит ли игра свеч.

– Тебе нравится хранить от меня секреты?

Ее лицо приняло серьезное, даже скорбное выражение.

– Нет, Марлоу… дело не в… Это не секрет. Просто не могла бы ты уважать мое право на личную жизнь? – выпалила я.

Марлоу уставилась на меня, затем пожала плечами и вышла из комнаты.

* * *

Сойер и Оливер пришли на ужин в воскресенье вечером.

– Вас что, дома не кормят? – пошутил папа, качая головой.

Мама рассмеялась.

– Кормят, мистер Пэк. Но кто станет есть дома, когда можно поесть у Мони? – Оливер втянул ртом несколько ниточек лапши чапчхэ[12] и наколол на вилку гриб.

Мони расставляла тарелки, сияя от удовольствия.

– Нет, еда Мони не такая вкусная. Просто ты так голоден.

Когда с ужином было покончено, мы спустились в подвал. Я играла с Оливером в пинг-понг, а Марлоу принесла из своей комнаты стопку компакт-дисков.

– Раз уж я пропустила танцы, устрою их здесь.

Она вставила диск в проигрыватель и нажала кнопку «Воспроизвести». Из динамиков полилась «Truly, Madly, Deeply»[13].

– Никакие это были не танцы, – заметил Оливер, ударяя ракеткой по мячу. Тот отскочил на моей половине и улетел со стола.

– Черт.

– Очко! – Оливер вскинул руки.

– Если там играла музыка, значит, это были танцы, – сказала Марлоу, покачивая бедрами.

– Паршивая музыка, – уточнил Оливер.

Сойер плюхнулся на диван и похлопал себя по животу.

– Я всегда здесь наедаюсь до отвала.

– Отлично! – Марлоу повернулась к нему с протянутыми руками. – Тогда тебе надо это растрясти. Давай потанцуем!

– Ох, нет, – застонал он. – И тем более не под эту песню. – Сойер указал на колонки, словно обвиняя их в чем-то.

– Ну давай. Научи меня танцевать. – Марлоу наклонилась и потянула его вверх.

– Ты и так умеешь танцевать.

– Ладно. Тогда потанцуй со мной.

В поисках улетевшего мяча я заглянула под стол для пинг-понга. Когда я выпрямилась, Марлоу обвивала Сойера за шею, а его руки лежали на ее талии.

– Видишь? Не так уж и плохо. – Она положила голову ему на грудь.

Оливер покрутил ракетку и пожал плечами. Музыка становилась все громче и громче. Я покатала мяч в руке.

– Может, сыграем во что-нибудь другое? – Оливер почесал затылок и огляделся по сторонам. – Где ты хранишь настольные игры?

– В шкафу в гостевой комнате. – Я махнула рукой, по-прежнему не сводя взгляда с танцующей парочки.

Марлоу покачивалась, зарывшись лицом ему в грудь. Затем приподняла голову, заглянула Сойеру в глаза и, положив руку ему на затылок, приблизилась к его губам. Сойер прикрыл глаза. В отличие от Марлоу. Глядя прямо на меня, она накрыла губами его рот. Ее язык проскользнул внутрь.

Марлоу меня наказывала.

Сойер оттолкнул ее и тяжело уронил руки.

– Марлоу…

– Просто тренируюсь.

Она хихикнула, обращая все в шутку. Огромную нелепую шутку, известную только ей.

В ту ночь у себя в комнате я выдвинула ящик и бросила туда фигурку рыцаря. Она укатилась к дальней стенке, на свое привычное место.

Глава 27

2004

Осень подходила к концу, и почти все листья уже обрели новое пристанище на земле. Шурх-шурх-хруп – раздавались шаги Марлоу. Ее черные ботинки с толстыми каблуками оставляли широкие отпечатки на красно-золотой палитре.

Я решила сфотографировать ее для своего выпускного художественного проекта. Сначала идея пришлась ей по душе – она с упоением щебетала о том, как ей не терпится попозировать. Но, оказавшись перед камерой, она оробела и разнервничалась.

Было непривычно видеть Марлоу такой.

Сжимая в руках увесистый «Nikon», позаимствованный в школе, я сделала несколько пробных снимков – проверить освещение.

Порыв ветра залепил ей волосами рот.

– Напомни, для чего это? – раздраженно спросила она, отплевываясь.

– Для