Дыхание дьявола - Джилл Джонсон
На холсте был портрет Джонатана Уэйнрайта.
«Как это возможно?»
Джонатан был запечатлен в саду. Окруженный увитой плющом изгородью, он сидел в ротанговом кресле, держа в руке какой-то напиток. На лице его застыла легкая полуулыбка. Он выглядел расслабленно. Подойдя ближе, я с испугом констатировала, что у Джонатана нет глаз, а на местах, где им полагалось быть, зияли прожженные дыры. Вероятно, от сигарет. Опустив взгляд на нижний угол портрета, вместо ожидаемой подписи я обнаружила нацарапанное на холсте изображение черепа со скрещенными костями. Отступив назад, я сделала попытку взглянуть на картину в целом. Я не владела достаточными знаниями, чтобы судить, хороша она была или плоха, но картина совершенно точно была реалистичной. Я с ходу узнала Джонатана, только это была его более ранняя версия – тот Джонатан, которого я знала по университету. А еще на холсте было полно деталей. В особенности изобиловал ими сад. По траве у кресла были разбросаны детские игрушки, на столике стояла бутылочка солнцезащитного крема, только сам сад не был похож на английский. Растения в нем были тропические: ананасы, бугенвилея, кактусы. Что-то заставило меня вновь бросить взгляд на плющ, которым была увита опоясывающая сад изгородь. На зеленой лозе красовались алые цветки в форме рупора.
Глава 16
В голове стоял гул. Хотелось вернуться домой, чтобы привести в порядок мысли, что я и сделала бы, не останься связка моих ключей в кармане пиджака дома у Сьюзен. Не было у меня и проездного, так что пришлось на свинцовых ногах прошагать назад четыре мили, чтобы вернуться в Хэмпстед. На обратном пути холм казался мне гораздо круче, чем был на самом деле, а дорога представлялась бесконечной. Свернув за угол к дому Сьюзен, я с удивлением обнаружила ее стоящей на тротуаре, ровно там, где я покинула ее. Она продолжала держать мой пиджак на согнутой руке. Судя по всему, она простояла так несколько часов.
– Ты говорила с ним? – спросила она, как только я подошла ближе.
– Нет, зато я проследила за ним до Сохо.
– Ты прошла весь путь до Сохо?
– Да. А теперь мне необходимо вернуться домой. Я очень устала.
Я протянула руку, чтобы забрать пиджак, но Сьюзен, глядя мне прямо в глаза, крепко прижала локоть к своему боку.
– Можно пиджак?
– Заходи ко мне через минутку, – велела мне Сьюзен, повернувшись к лестнице.
– Не сейчас. Мне просто нужен мой пиджак.
Старушка накрепко в него вцепилась.
– Я хочу кое-что тебе показать. Ты производишь впечатление умного человека. Ты разберешься, что с этим делать.
С этими словами Сьюзен исчезла за дверью, а мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ней в кухню. Сьюзен подняла со стола лежавший на нем мобильный телефон.
– Послушай вот это. Там просто болтовня. Ни начала, ни конца. Но у меня складывается впечатление, что это может быть важно.
Вновь положив телефон на стол, Сьюзен коснулась экрана. Внезапно вся кухня заполнилась громкими искаженными звуками, так что я подскочила от испуга. Я схватила телефон, но понятия не имела, как убавить громкость. Сьюзен забрала у меня аппарат и несколько раз нажала на кнопочку сбоку, но это не помогло мне разобрать ни слова. Чтобы сконцентрироваться, я наклонилась к самому телефону и через некоторое время смогла выделить два разных голоса: мужской и женский. Еще несколько минут спустя до меня дошло, что голоса говорили на португальском.
– Это Симона?
Сьюзен утвердительно кивнула.
– Вы записывали ее?
– Записывала. Я услышала шум и крики. Мне было слишком страшно стучаться к ней в дверь, потому что мужчина показался мне в самом деле опасным, но я подумала, что неплохо было бы иметь какие-то вещественные доказательства на тот случай, если произойдет что-то ужасное. Хвала Господу, в тот раз все обошлось, у нее осталась только небольшая ссадина на лбу – Симона сказала, что случайно стукнулась головой о почтовый ящик. Я, конечно, ни на миг в это не поверила. Скорее, она стукнулась головой о его кулак.
– Когда это случилось?
– Примерно месяц назад. Но теперь, когда она пропала, я подумала, нет ли здесь связи?
Сьюзен пролистнула экран вниз и протянула мне телефон.
– Вот еще одна запись. Я сделала ее за день до исчезновения Симоны. Когда я возвращалась с покупками из магазинов, то заметила, что ее поджидает мужчина. Это заставило встревожиться. Он мне совершенно не понравился. По-хозяйски расположился на парадном крыльце. Стряхивал пепел со своей сигареты прямо ко мне на лестницу. Выглядел, словно какой-то ковбой. Даже сапоги у него были под стать. Знаешь, кожаные такие, на каблуках? Я бросила на него уничтожающий взгляд, но он только ухмыльнулся в ответ. Когда Симона, наконец, вернулась, я слышала, как они разговаривали снаружи. Я не поняла ни единого слова, но зуб даю – она была напугана.
Сьюзен нажала на воспроизведение.
– Можешь понять, о чем они?
Я не говорила по-португальски, но смогла разобрать словосочетание, которое многократно повторялось в ходе их беседы: professor de ingles. Английский профессор. Когда запись закончилась, я взяла телефон в руки.
– Могу я его одолжить?
– Зачем? Хочешь отдать его полиции?
– А… нет.
– Это хорошо. У моего Стэнли вечно были какие-то нелады с полицией. Я сама им ни на йоту не доверяю, а в моем возрасте это уже навсегда. А ты другая. Я чувствую, что тебе можно довериться.
В моей профессии доверие подразумевалось априори, однако тогда впервые в жизни кто-то сказал мне в лицо, что доверяет мне. Такое признание вызвало гамму странных ощущений.
– Я знаю кое-кого, кто мог бы перевести эти записи, – пояснила я. – Так я могу взять телефон или он вам понадобится?
– Бери. Никто мне не станет звонить, а свои социалки я всегда могу проверить на лэптопе.
– Ваши что?
– Социальные сети.
Я понятия не имела, о чем она. Сьюзен подняла аппарат и, несколько раз коснувшись экрана, протянула телефон мне.
– Держи, я его разблокировала. Вернешь, когда разберешься. Не торопись.
* * *
Полчаса спустя я уже стояла у входа в Сенат-Хаус Лондонского университетского колледжа[51]. На
