Солнечный ожог - Сабин Дюран

Повинуясь инстинкту, я жадно впитывала их разговор: им удалось меня заинтриговать.

– Плевать на цену, – продолжала женщина. – Я заплачу любые деньги, если это будет мало-мальски приличный дом. Главное, чтобы он оказался свободен в ту неделю, когда будет свадьба.

Очередь сдвинулась с места, и когда мы подошли к двери, молодой мужчина, смущенно ссутулившись, сказал:

– Для нас должен быть отложен хлеб. По предоплате. Моя фамилия Тревизан.

Пекарь вышел из-за прилавка с большой охапкой бумажных пакетов с хлебом. А потом мужчина – Квентин Тревизан – и молодая женщина ушли.

– Оголодали, наверное, – сказал по-французски пожилой мужчина, стоящий за мной в очереди. Я улыбнулась ему.

Я купила шесть круассанов, три булочки с шоколадом, два яблочных пирога и четыре багета. В холодильнике возле двери были выставлены только маленькие пачки апельсинового сока – такие дети обычно берут с собой в школу, – и я купила десять штук, немало позабавив пожилого мужчину.

Когда я пришла, за кухонным столом сидел мужчина в пестром шелковом халате, с айпадом в руках. У меня была доля секунды, чтобы «прочитать» его: лысеет, но не стесняется этого – волосы по бокам головы коротко подстрижены; очки сдвинуты на кончик длинного носа с узкими ноздрями; уши слегка оттопырены; худые волосатые ноги скрещены, пятка стоящей на полу ноги двигается вверх-вниз, словно у него в голове играет какая-то песня.

Висящая под потолком решетка с надписью «Eurokill»[11] внезапно зашипела.

Он поднял глаза.

– Лулу! – с энтузиазмом воскликнул он. – Встала – и сразу за дело! Ты чудо. Я Фил. Муж Ребекки. – Он встал, поплотнее запахнув полы халата, и протянул мне руку через стол.

Устройство на стене издало еще два коротких шипящих звука.

– Мухи, – сказал он. – Терпеть их не могу. А ты?

Я поставила сумку с покупками на пол у своих ног и пожала ему руку.

Он задержал мою ладонь в своей на долю секунды дольше, чем я ожидала, пристально глядя на меня.

– Тебе здесь нравится? – спросил он. – Разместилась с комфортом? Все как надо?

Я кивнула. Непривлекательный, но обаятельный, – по моим прикидкам, большая часть его жизненных успехов находилась на оси между этими двумя координатами.

– Замечательно. – Он отпустил мою руку. – Не позволяй моим женщинам издеваться над тобой. Вместе они еще то стихийное бедствие. – Он взял айпад и затянул пояс халата, собираясь уйти. – Если они начнут наглеть, обращайся ко мне, я с ними поговорю. Поверь мне, у меня многолетняя практика. Я тебя прикрою!

Три ночи в дороге – ну очень неспешная поездка. Чем он там занимался?

Улыбнувшись, я сказала «конечно», и что у меня все в порядке – все очень милые, да я и сама могу о себе позаботиться, я обожаю свою работу, готовка – моя отрада, и так далее, и что мне повезло оказаться здесь.

Я открыла холодильник и потянулась за маслом.

– А еще, ради бога, пользуйся бассейном, – сказал он уже у дверей. – Mi casa es su casa[12].

От электрической мухобойки вновь донеслось шипение.

Я вылила апельсиновый сок из пачек в графин и выложила масло и джем на маленькие тарелочки. Кофеварка была капельной, с кувшином для готового напитка и емкостью для воды. В буфете нашлись фильтры и банка молотого кофе.

Вода еще сочилась через фильтр, когда на кухню пришла Ребекка. Она взяла чашку и кувшин, налила себе кофе.

– Ой, прости, – сказала она, когда кофеварка обиженно зашипела. Сегодня она надела оранжевое бикини с волнистой кромкой и белое платье-халат, горловину и рукава которого украшали пушистые марокканские кисточки. – Выглядит чудесно, – сказала она, обводя рукой стол. – На завтра надо купить фрукты и йогурт. Напомни мне внести их в список. – Когда я поставила кувшинчик с молоком на стол, она спросила: – Позавтракаешь с нами?

В это мгновение на террасу неспешным шагом вошел Фил, на этот раз одетый. На нем были открытые кожаные сандалии, лососевого цвета шорты и облегающая темно-синяя футболка с маленькой эмблемой над левой грудью. Волосы по бокам головы зачесаны назад, на подбородке – маленькая капля пены для бритья.

– Оставь бедную девочку в покое, – сказал он. – Она с рассвета на ногах.

– Я не заставляю ее оставаться. Мы просто мило болтаем.

– Я сказал ей, что ты мегера и что она не должна терпеть твои выходки.

Я наблюдала за тем, как Ребекка меняется в лице. В итоге она решила поиграть в затюканную женщину.

– Видишь, с кем мне приходится иметь дело? – сказала она. – Будь любезна, – добавила она, – принеси мне быстренько горячей воды. Пожалуйста. – Она поморщилась, словно съела лимон, и облизала губы. – Крепковат для меня этот кофе.

Тихо ступая, я вернулась в кухонную зону и поставила чайник, слушая, как они переругиваются, решая, стоит ли будить девочек. Фил, похоже, винил Ребекку в том, что они еще спят.

– Твои дочери тебя вообще не слушаются – в этом вся проблема.

Ребекка явно испытала облегчение при виде меня.

– Садись, – сказала она. – Налетай.

Я неохотно села и взяла у нее из рук тарелку.

– Ребекка говорит, сегодня утром тебе понадобится машина, – сказал Фил, – чтобы поехать в супермаркет. – Коробка-автомат подойдет?

Я кивнула.

– А страховка у тебя есть?

Я снова кивнула.

– Прекрасно. Только не забывай, что ехать нужно по неправильной стороне дороги.

– Фил, ну хватит, она свое дело знает. Она сто раз была во Франции. Лулу, ты помнишь, как добраться до Кастеля? И мне ведь не нужно давать тебе с собой список? Ты уже знаешь, что мы любим. Просто милые французские вкусняшки – ничего необычного.

– Конечно.

– Ах да, девочки любят йогурт «Petits Filous»[13] – только не фруктовый, а обычный, такого дома не достать. Он самый вкусный. Твой друг Олли Уилсон мог бы озолотиться, если бы начал ввозить в страну этот йогурт. Такая ниша на рынке пропадает! О, и, пожалуйста, посыпь солью кусочки масла. Я такое обожаю, а ты? А в остальном мы в твоих руках. Я тебе полностью доверяю. Дорогая моя, какая честь – ты встала!

Марта стояла в дверях в черном платье-комбинации и огромных кроссовках, шнурки которых волочились по полу. Короткие волосы собраны в хвостик на затылке, на носу очки, лицо бледное.

– Вы меня разбудили, – сказала она, – слишком громко разговариваете.

– Прости, – сказала Ребекка без малейшего сожаления в голосе. – Хорошо спала?

– Нет. Мне как-то нехорошо. Не знаю, может, съела что-то.

Выдвинув стул, она спихнула лежащие на нем