Мастер - Бентли Литтл

легкое головокружение, когда мои глаза встретились с вершиной А-образной рамы. Мурашки пробежали по рукам, когда я начал подниматься по лестнице.

На чердаке, который был моей и брата спальней, теперь хранились вещи. Когда я включил свет, под грудой коробок зашевелился таракан.

Здесь определенно что-то было. Возможно, это было связано с самоубийством, возможно, существовало и раньше, но атмосфера на чердаке была тревожной. В моем сознании внезапно промелькнул образ Ирен, морщинистой, костлявой и ухмыляющейся, которая пряталась за кучей коробок, поджидая меня.

– Есть какие-нибудь истории, связанные с этим этажом? – спросил Эван.

Я посмотрел на заднюю стену. Там был только узкий проход через центр чердака. Места, где стояли наши кровати и комоды, были полностью заставлены коробками. Интересно, что случилось со всеми моими плакатами, которые оставались здесь после продажи дома…

– Вешалок должно быть достаточно, – пробормотал я.

– Здесь ничего не случилось? – раздался голос за ухом.

Какая-то странная волна прошла сквозь меня. Я ощутил это физически: как будто густой липкий воздух ударил меня и пошел дальше. Внезапно к горлу подступила тошнота. Я встряхнул головой. Развернулся и пошел обратно вниз по лестнице, оттолкнув оператора.

– Если вы ищете призраков, это то самое место. Здесь поселился дьявол.

Я остановился в гостиной, чтобы перевести дух. Тошнота прошла, но сердце бешено колотилось. Я испытывал страх не так, как взрослый, анализируя ситуацию и понимая ее, а инстинктивно, как ребенок, реагируя на непосредственную угрозу.

Оуэн нахмурился.

– Ты что-то почувствовал там наверху? Выглядело как… будто ты испугался или что-то в этом роде.

– Кажется, я отравился, что-то не то съев, – солгал я. – Мне просто нужно на свежий воздух.

– Тошнота, – сказал Эван, – это хорошая реакция. Запиши это, – обратился он к своему партнеру. – И объясни это Деб: пусть и у нее будет тошнота. Мы вообще не будем тебя упоминать, – заверил меня Эван. – Не волнуйся, красотка отыграет за тебя на камеру.

Я посмотрел в сторону того места в коридоре, где провалился пол, но быстро отвел взгляд, понимая, что нужно увести их всех подальше. Не то чтобы я думал, будто призрак моего брата бродит где-то поблизости и ждет, когда с ним заговорят. Но если каким-то чудом такое возможно, я не хотел, чтобы это произошло в толпе, и тем более не хотел, чтобы это показали по телевизору.

– Как насчет кухни? – спросил Эван. – Может, прихожая? Ванная?

– Спальня, – сказал я, хотя у меня никогда не было никаких странных ощущений по поводу комнаты родителей. – Собаки были под спальней.

Я прошел мимо кухни и по короткому коридору. Как нарочно где-то неподалеку залаяла собака, и это не показалось бы таким жутким, если бы температура не упала на добрых десять градусов, как только мы прошли через дверной проем. Я оглянулся, чтобы проверить, заметили ли это остальные, и с облегчением увидел, что заметили.

Эван ухмылялся.

– Спасибо тебе, Иисус! – сказал он. – Наконец-то настоящий призрак!

– Окно, возможно, не закрыто до конца, – сказал Оуэн, с легкой шутливостью пытаясь сыграть роль адвоката дьявола.

– Так на улице теплее, – фыркнул Эван, – а не холоднее.

Он посмотрел на меня.

– Здесь были еще какие-нибудь страшные истории?

– Только дохлые собаки.

– Достаточно и этого. Мы можем выжать максимум из этих останков. Почему бы нам не выйти, и ты покажешь, где нашли трупы собак, как это произошло и все такое.

Через десять минут мы закончили. В каком-то смысле, подумал я, возвращаясь по короткой дорожке на улицу, было даже лучше, что все эти люди находились здесь. Это позволило мне объективно взглянуть на дом и не погрузиться в эмоции, которые, вероятно, захлестнули бы меня, если бы я был один. В любом случае меня охватило глубокое чувство утраты, когда я вспомнил, как впервые шел по этой подъездной дорожке вместе с Билли и родителями.

Скотт Спенсер прервал беседу с режиссером.

– Ну?

– Я пока не понимаю, сможем ли мы набрать материала на двадцать две минуты, – сказал Оуэн. – Это маленький дом, и смотреть особо не на что.

– Если мы включим фон…

– Может быть, – с сомнением сказал Оуэн.

– Нужна еще информация? – спросил я.

Спенсер усмехнулся.

– Положись на нас. Мы все откопаем и вытащим наружу. Мы профи в своем деле.

Я рассказал им о родственниках Фрэнка, Джордже и Бетси, о том, как их трейлер взорвался от утечки пропана примерно в то же время, когда Фрэнк и Ирен уехали из города, и как их тела так и не были найдены. Я был рад, что поделился этой информацией, и надеялся, что они ею воспользуются. Я не знал, когда этот эпизод выйдет в эфир, но, возможно, Фрэнк увидит его. Только поэтому я сотрудничал с программой. Хоть они и использовали меня, я тоже использовал их. Каждый из нас получал свою выгоду.

Какова была бы реакция Фрэнка, если бы он увидел шоу? Ностальгия по старым добрым временам? Будет ли он гордиться своими достижениями или беспокоиться, что кто-то идет по его следу? Надеюсь, последнее. Моей целью было напугать его, чтобы он сделал шаг, сделал что-то, что поможет мне найти его. Я все еще не был уверен, что стану делать, когда найду Фрэнка. Но я успокаивал себя тем, что у убийства нет срока давности и современные криминалисты легко свяжут его с тем мертвым мальчиком в его подвале.

А возможно, за это время мне удастся раскопать еще что-то.

– Теперь осмотрите дом Ли, – сказал нам Спенсер. – Посмотрим, что вы сможете вспомнить.

– Идем к Фрэнку? – сказал я.

– Как фамилия этого Фрэнка? – спросил продюсер.

– Уоткинс, – ответил я.

– Дом Уоткинсов, – сказал Эван, пробуя на вкус. – Это звучит лучше. «Дом Уоткинса». Да, пусть будет так. Хорошо звучит.

Спенсер покачал головой.

– Слишком похоже на «Дом Уэйли», который мы снимали в прошлом сезоне. Придерживайтесь сценария.

– Гудвины жили там после Фрэнка, – услужливо подсказал я.

Продюсер фыркнул.

– Гудвины? Это совсем не страшно. Звучит как персонаж из Маппет-шоу. Оставьте все как есть.

Мы с ребятами-сценаристами перешли улицу, все еще оставаясь в тени оператора. Я не был в доме Фрэнка больше тридцати лет, но он выглядел почти так же, каким я его помнил.

Двери, разномастные окна были те же.

– Господи! – воскликнул Оуэн, как только вошел.

Эван взглянул на него.

– Ты тоже это чувствуешь?

– Мы все это чувствуем, – сказал я. – Но это только начало.

Я двинулся вперед, оглядываясь назад и вспоминая мелькавшие ранее движения на периферии зрения – темную тень, которая почти незаметно проскользнула из прихожей в короткий коридор, ведущий к спальне.

– Я думал, вы, ребята, уже все здесь проверили.

– Мы – нет, – объяснил Эван. – Марк