Спросите у бабушки Сидзуки - Ситири Накаяма
– Какое имущество было у убитой?
Поднялся еще один полицейский.
– Ни наличных денег, ни средств на счетах у нее особо не было. Однако было три земельных участка в Матида общей площадью сто двадцать цубо[32] и ценные бумаги. В общей сложности ее активы можно оценить на сумму свыше двухсот миллионов йен.
– Она составила завещание?
– Нет. В ее окружении не было ни адвокатов, ни нотариусов. В ячейке банка, клиентом которого была жертва, такой документ также не обнаружен, поэтому, скорее всего, ее имущество будет поделено между наследниками.
– Двести миллионов! Такая сумма, что, даже не беря на себя риски и не убивая эту скупую женщину, можно что-то поиметь с нее.
На лице Такарабэ на секунду промелькнула ироничная улыбка.
Все до единого присутствующие в зале следователи поняли, что он что-то замышляет. Только в прошлом месяце они раскрыли убийство одинокого старика. В начале расследования мнения разделились – то ли это убийство из личных мотивов, то ли кража, но, когда задержали преступника, оказалось, что убийство совершил его племянник из желания получить карманные деньги в размере пяти тысяч йен. Цена жизни того пожилого человека была пять тысяч йен. По сравнению с этим смерть женщины, цена жизни которой двести миллионов йен, в каком-то смысле суровая реальность.
– У сына нет способностей к ведению бизнеса, он не работает и живет в небольшой квартире. Старшая дочь с мужем обременены ипотекой. Они оба работают, но муж находится под угрозой сокращения. У всех троих мотивов предостаточно. Если принять во внимание только обстановку на месте преступления, то версия, где убийца – кто-то из родственников, становится все более очевидной. Однако тут проблемой становится возможность совершить убийство.
– Эй, Кацураги! – неожиданно обратился к нему начальник Первого отдела Цумура, который сидел рядом с главным следователем. – Это же ты допрашивал всех причастных? Что насчет их алиби?
Кацураги начал детально рассказывать про алиби всех четверых. Он обычно говорил не очень громко, особо не жестикулировал, и мимика у него была небогатая, но такая манера речи требует от слушателя особой сосредоточенности, поэтому, стоило ему начать говорить, никто даже кашлянуть себе не позволял.
– Так что, несмотря на то что вероятность совершения убийства кем-то из родственников очень высока, у всех этих людей есть железное алиби.
– Чек из итальянского ресторана, заявление о поиске работы из центра занятости, еще один чек из хозяйственного магазина. Они, конечно, распечатаны на кассе или в автомате самообслуживания, но возможно ли их подделать?
– Я не только изучил сами бумаги, но и провел расследование касательно регистрационных номеров и даже принтера из центра занятости – все чисто. Следов фальсификации или вскрытия аппарата обнаружено не было.
Начальство, молча сидящее на возвышении, и полицейские – все как один нахмурились. И только главный следователь Такарабэ не сводил глаз с Кацураги.
– Сменим тему, сержант Кацураги. В недавнем деле в Йокогаме ты продемонстрировал потрясающие способности. Заместитель начальника местного участка Мияути, не стесняясь, тебя хвалил.
– Ах это… Я тронут.
Хоть и раскрыл это дело, с самого начала он был отстранен от следствия, и его недолюбливали и в столичном управлении, и в полиции префектуры. А теперь все так резко повернулись к нему лицом и стали хвалить, что это вызвало только неловкость и смущение. Да и, прежде всего, главный герой того дела – отнюдь не он.
Однако Такарабэ, очевидно, смотрел на него горящими глазами. Так обычно горят глаза у игрока в сёги[33], когда он понимает, что, кроме посредственного и скучного хода, есть и другой неожиданный вариант, и просто сгорает от нетерпения.
– Может, проявишь эти способности еще разок? Напарника можешь выбрать себе сам.
Когда совещание закончилось, его окликнул Инукаи.
– Не откладывай это дело в долгий ящик.
– Какое именно?
– Возможно, ты думаешь, что это все ерунда какая-то, но, вообще-то, это шанс заработать себе очки. Чтобы этот главный следователь к кому-то лично обратился… такое нечасто случается.
Кацураги понимал, что отчасти Инукаи говорит это из зависти, но, поскольку не видел никаких причин для радости, мог ответить только вежливой улыбкой.
– То, что он позволил тебе самому выбрать напарника, означает, что и следствие ты можешь вести так, как тебе вздумается. Это большое доверие. В общем, как насчет поработать со мной?
– Ну… мне так неожиданно об этом сказали…
– Ха-ха! Не парься! Я просто из любопытства спросил… А может, ты в нашем отделении уже нашел подходящего напарника?
При слове «напарник» в голове у Кацураги первым делом возник не образ привычных коллег-полицейских, а та самая девушка, находящаяся дальше всех от убийств и преступников.
Единственным преимуществом Кацураги было умение хорошо слушать. Он обладал совсем нетипичной для полицейского внешностью и манерой общения, поэтому большинство людей рядом с ним переставали осторожничать и выдавали все, что думали и знали. Асакура Кэнро и супруги Цуруми не стали исключением и рассказали ему даже неприглядные подробности жизни их семьи.
Однако было и исключение.
Только Мио рядом с Кацураги не потеряла бдительность. Со всех сторон она окружила себя невидимой стеной и держала рот на замке. В отличие от холодных и отстраненных детей жертвы, она до последнего была близка с ней. Сам того не осознавая, Кацураги ухватился за какую-то важную зацепку, но пока не мог облечь собственные мысли в слова. Пока он не встретился с человеком, которому мог бы сказать об этом.
Однако, если бы он поговорил с кем-нибудь одного с собой уровня и возраста, тогда, возможно, речь бы полилась сама собой.
На лестнице он достал телефон. С одной стороны, он очень хотел снова услышать ее голос, но с другой – понимал, что не хочет снова везти ее на место, от которого веет кровью. В противовес убеждению, что это совсем не значит, что у него есть чувства к девушке, которая на шесть лет младше него, внутренний голос подтрунивал над ним, выясняя, с какого возраста начинается его зона комфорта.
Кацураги вспомнил, как в средней школе он пришел к дому девочки, которая ему нравилась, бесчисленное количество раз обошел его вокруг и, расстроенный, направился домой.
«Ты что, идиот?.. С тех пор прошло уже десять лет, а ты все равно…»
Некоторое время он колебался, и вдруг на него снизошло
