Игра в кости - Камилла Лэкберг

Юлия снова откинулась на спинку стула. Она внимательно изучала лицо Петера, открытое и ясное, как летнее безоблачное небо.

– Нет-нет, я никогда не думал, что это может быть связано с чем-то другим, помимо наших с ним… дел.

– В таком случае мы закончили. – Юлия встала.

Ей нужно было срочно выйти отсюда, пока животные на стенах не заговорили. Настолько ощутимо было для нее их присутствие. Равно как и то, что они представляли.

– Завтра я выйду отсюда, – слабо повторил Петер, все еще сжимая пальцами кофейную чашку.

– Счастливо! – напутствовал его Адам, с неприкрытой иронией в голосе.

В коридоре полицейские столкнулись с охранником, который пришел забрать Петера в камеру.

Юлия чувствовала направленный ей в спину пристальный взгляд нарисованных слоновьих глаз.

Когда Натали вышла из лифта в здании министерства юстиции, Тор уже ждал возле регистрационной стойки. Увидев ее, широко улыбнулся.

– Натали! Сколько лет, сколько зим… – громко воскликнул он. – Я в первый момент не узнал тебя.

Натали подумала было напомнить об их многочисленных встречах полгода назад, когда решался вопрос, должна ли Натали давать показания по делу «Эпикуры». Но восклицание Тора, по-видимому, было рассчитано на парня за регистрационной стойкой. Участие Натали в скандале вокруг секты замалчивалось, насколько такое было возможно. И эта игра, судя по всему, еще не закончилась.

Тогда сошлись на том, чтобы освободить Натали от дачи показаний, несмотря на то, что ей шестнадцать лет и она должна участвовать в судебных заседаниях в качестве свидетеля. Все-таки Натали была дочерью министра юстиции, а значит, вставал вопрос о ее личной безопасности. И потом, показаний того высокого полицейского оказалось достаточно. Адам, или как его… Он находился в том зале, когда члены «Эпикуры» пытались совершить массовое самоубийство. А Натали все-таки в это время была с Новой… которая мертва.

– Привет, Тор, – сказала Натали. – Какой большой ты стал.

Ей захотелось ущипнуть его за щеку, но это было бы слишком.

Тор жестом пригласил ее следовать за ним. Они молча пошли по знакомому коридору к двери отцовского кабинета. Здесь Тор остановился и поджал губы.

– Он сегодня как будто немного не в себе. Если что-нибудь выяснишь на этот счет, можешь сказать мне. Со мной он, похоже, больше не разговаривает.

Подавив смешок, она постучала в дверь и вошла. Отец за столом читал самую толстую папку из всех, какие только Натали видела в жизни.

Заваленный бумагами стол – как это на него не похоже. Дома на столе в его кабинете не могло лежать больше двух бумаг одновременно. Но со вчерашнего вечера отец изменился.

Натали почувствовала ком в желудке.

– Привет, Натти! – он поднял глаза от папки. – Я тут кое о чем переговорил с твоей матерью. Думаю, было бы хорошо, если бы ты пожила у нее некоторое время.

– Э… что? – Натали застыла на месте. – Неожиданно как-то… Это чередоваться, да? Неделя через неделю, что-то вроде того? Не уверена, что хочу этого. Нам с тобой неплохо вдвоем, или как?

– Я не имел в виду чередоваться. Ты переедешь к ней насовсем, прямо сейчас. Сразу, как только это можно будет организовать. Зачем ждать, если это хорошая идея, верно?

Отец попытался улыбнуться, но вышло неубедительно.

– Вам нужно подольше побыть вместе, – продолжал он, откидываясь на спинку кресла. – Наверное, было бы неплохо отпраздновать с ней Рождество. А может, и Новый год… как тебе?

Натали уставилась на отца. Рубашка мятая, такого с ним раньше не случалось. Волосы нечесаны.

– Папа, в чем дело? Что произошло?

– Произошло? Ровным счетом ничего. Просто я… немного переутомился.

Ясное дело, он лжет. Но Натали не собиралась давить на отца. Кроме того, в чем-то он прав. За последние несколько месяцев Натали сблизилась с матерью и стала понимать, что та ей… скорее нравится. Странная, конечно. Но это лучше, чем скучная.

Мысль о том, чтобы жить с ней, все еще вызывала головокружение. Это был невероятно большой шаг, на который надо решиться. И все-таки, как сказал папа, возможно, было бы неплохо провести некоторое время с Миной.

Мама.

Почему бы и нет?

– Посмотрим, – неуверенно ответила Натали.

– Ну вот и отлично. Так, может, прямо сейчас к ней и поедешь? Я уже звонил Мине, сказал, что ты в пути.

Он посмотрел на наручные часы.

– Вообще-то, она уже тебя ждет. Я дам адрес.

– Большое спасибо за предоставленную возможность самой решать за себя.

Натали недовольно скривилась. Какая-то ее часть хотела протестовать, возмущаться. Отец все всегда решал сам, не интересуясь ее мнением. С другой стороны, любопытно взглянуть, как живет Мина. В конце концов, кому, как не Натали, выбирать, возмущаться или соглашаться?

– Хорошо. У меня как раз выдалась свободная минутка.

Натали взяла со стола прямоугольный кусочек плотной бумаги и записала адрес, который продиктовал отец. Сунула в карман.

– Всего один вопрос, прежде чем я поеду домой собирать вещи. Зачем было вызывать меня сюда? Ты ведь уже все решил. Мог бы просто написать мне.

Некоторое время отец смотрел на нее, не отвечая. Потом несколько раз моргнул и провел ладонью по глазам.

– Я просто хотел тебя увидеть. Кто знает, сколько раз еще я смогу это сделать. Ты растешь…

Натали хотела было сострить, что уже слышит на заднем фоне сентиментальную музыку, как в кино. Но поведение отца действительно ее беспокоило. Она помнила, каким он бывал обычно, когда переутомлялся. Здесь явно что-то другое, но Натали даже не догадывалась, что это может быть. Наверное, им действительно будет лучше расстаться на некоторое время.

– Не обижай Тора, – напутствовала она, открывая дверь. – Думаю, ему стоит купить резиновое кольцо для зубов… что-то вроде того.

Ребекка на кухне изучала настенный календарь, который Винсент повесил над кофемашиной, и морщила лоб. Каждый месяц был проиллюстрирован – не котиками и даже не умными изречениями, а математическими задачами и головоломками.

Винсент остановился позади Ребекки. Декабрь. Теорема Ферма. Жестокая шутка со стороны составителя календаря. Математическим гениям всего мира потребовалось почти триста шестьдесят лет, чтобы доказать ее. Когда Пьер Ферма в тысяча шестьсот тридцать седьмом году впервые поставил эту проблему, он заявил, что решение существует, просто он не записал его вовремя, а потом забыл. Однако доказательство теоремы, появившееся в печати в тысяча девятьсот девяносто пятом году, демонстрировало методы, каких не знала математика семнадцатого века.

Винсент улыбнулся про себя. Он подозревал, что Пьер Ферма просто разыграл научный мир. Математики тоже шутят.

– Хочешь доказать теорему Ферма? – спросил Винсент дочь. – Тогда тебе будет чем заняться на каникулах. Запись доказательства