Необратимость - Владимир Николаевич Моргунов
На заводе, правда, повезло с должностью — почти сразу старший инженер-технолог. Тетечка, лет на десять старше меня, ушла в декретный отпуск за несколько дней до моего приезда. Место пока пустовало, но недолго, недели две.
Естественно, в отделе мне обрадовались не все. Особенно не обрадовались Коняхин и Пестрикова. Оба старше меня, оба с опытом работы — и вдруг столичная фифа занимает место, на которое они нацелились.
Главный технолог, крепкий дядька в возрасте за полтинник, вызвал меня к себе и сказал:
— Вот что я решил, Кравчук… Будешь ты старшим инженером-технологом. Деваха ты с головой, с хорошим образованием, потянешь.
— Но как же?.. — пискнула я.
— А никак. Эта публика у меня уже вот где, — он провел ребром ладони по горлу. — Сыт уже их закидонами по самое некуда. Все интриги…
— Все интриги, вероятно, да обжорство, — некстати — как оказалось, все-таки кстати — брякнула я.
— О! Да ты Бродского знаешь! — удивленно вскинулся он. — Похвально!
— Немного, — я скромно потупила очи долу.
— Другие и немного не знают, — вздохнул он. И сразу посуровел. — Ладно, ты особо не заносись. Не справишься — переведу обратно в технологи.
И потянулись серые будни. Через месяц мне уже хотелось выть волчицей. Задрало все. Особенно люди. Из людей больше всех задрали мужчины. Грубые и брутальные — это самое цивилизованное их определение.
Я ходила в гости к девчонкам с завода, которые жили втроем в трехкомнатной квартире — мини-общежитие, о котором я мечтала. Которое мне наобещала Танька Баштовая. Душ и ванна — отрада для тела и души. В своей общаге я была лишена такого удовольствия — на весь этаж имелась всего одна душевая кабинка. С тремя «лейками», из которых часто текла только холодная вода. Вот и все «удобства» на тридцать человек.
Но мои походы в гости к девчонкам вовсе не ограничивались мытьем в ванной. Надо было о чем-то говорить, пить с девчонками крепленое вино — водку я тогда на дух не переносила.
Не самым приятным в общении в девчонками была необходимость терпеть их гостей мужского пола.
Как можно воспринимать типа, который первым делом идет в туалет, справляет там большую нужду, не стесняясь издавать сопутствующие акту звуки, а потом, открыв дверь туалета, смывает содержимое унитаза?
Типа звали Ванькой, работал он на угольной шахте, чем очень гордился.
— Я шахтер, — заявлял он в ответ на просьбы девчонок хотя бы не открывать дверь туалета при сливе воды из бачка.
Естественно, Ванька ругался матом. Но девчонки не очень тяготились его обществом — он почти при каждом визите приносил пару бутылок вина и закуски.
Ванька жил с девчонкой по имени Милена, раз в два или три дня забирая ее к себе домой. Жил Ванька в частном доме, неподалеку от многоэтажки, в которой поселились девчонки.
* * *
Рындин решил вызвать Верютина для допроса. Только допрос поручил Грачеву. Общаться с Верютиным Рындину было просто противно.
Грачеву тоже не очень хотелось отставлять в сторону свою версию — что Ермакова убил Виталий Воронов. Хотя он в реальности этой версии уже стал сомневаться. К тому же двукратно прослушанная запись разговора Верютина с Никитиным еще больше поколебала его убеждение в виновности Воронова-старшего.
Верютин в свои пятьдесят выглядел, как минимум, лет на пять старше. Двойной подбородок, выпирающее пузо, лысина, поросячьи глазки за стеклами дорогих очков — «это же надо так любить деньги». Грачев, конечно же, знал, что жена шефа ушла к Верютину. Поэтому понимал нежелание Рындина общаться с генеральным директором «Сигмы».
— Я, собственно, не понимаю, зачем меня вызвали сюда? — Верютин изображал оскорбленное благородство.
— А вы, как я понимаю, — Грачев сделал ударение на слове «понимаю», — больше привыкли общаться с сотрудниками ОБЭП?
— Вы это о чем? — Верютин воинственно вскинул тугой подбородок.
— Да хотя бы вот об этом, — Грачев выложил на стол смартфон и включил воспроизведение аудиозаписи.
«— Я не могу заставить его вернуть тебе твои деньги».
«— Почему не можешь? С твоей-то должностью? Надави на него!» — смартфон заговорил голосом Верютина.
Верютин заметно напрягся.
«— Не могу я на него надавить. За ним стоят мужики, у которых звезд на погонах больше, чем у меня».
«— Ты кого имеешь в виду?»
«— Да хотя бы моего начальника».
«— Слушай, не смеши меня!»
«— Ты не веришь в то, что Ермаков мог его перекупить у тебя? Зря. Тебе ли не знать, какой Ермаков наглый».
«— Мразь он, да».
«— Но не все потеряно».
«— Это ты о чем?»
«— Если Ермаков исчезнет, от слова «совсем», тебя это устроит?»
«— Хм… Наверное. А кто сможет это обеспечить?»
«— Тебя это не должно волновать. Твое дело заплатить».
«— Сколько?».
Пауза в несколько секунд.
«— Не многовато ли?» — голосом Верютина.
«— Так решение вопроса того стоит. Или нет?»
«— Ну, ладно».
Грачев отключил воспроизведение.
— Вы можете это как-то прокомментировать? — он наблюдал за Верютиным.
А Верютин «поплыл». Пухлые щечки обвисли, на жирном лбу появились капельки пота.
— Как я могу прокомментировать? Это монтаж, туфта.
Зловеще улыбаясь, Грачев пододвинул к Верютину листок бумаги.
— Вот заключение эксперта. Никаких склеек, никакого монтажа. Запись подлинная.
Верютин вытащил из кармана носовой платок, отер им лоб, взял бумажку.
— Это провокация, меня спровоцировали. Без моего адвоката я больше ни слова не скажу.
— Ваше право, — Грачев улыбнулся еще более зловещей улыбкой.
* * *
Они сидели на диванчике в квартире родителей Игоря и просматривали фото и видео на планшете Юли.
— О, а это что за мачо? Ты на нескольких фотках с ним! Бойфренд?
— Игорь, прекрати! Если хочешь знать, он вообще нетрадиционной сексуальной ориентации.
— Да-да, заливай. Так я тебе и поверил.
Юля попыталась захлопнуть планшет, Игорь не дал ей этого сделать.
— Ладно, я тебе и в самом деле поверил. Такая девушка просто не способна врать. Разве что самую малость.
Юля стукнула его кулачком по плечу.
Звонок в дверь.
— Кого это принесло? — удивился Игорь.
Он подошел, открыл внутреннюю входную дверь, выглянул в «глазок» наружной — сосед снизу, старый алкаш и бузотер.
— Что надо?
— Я тут это… Долг принес.
— Какой еще долг?
— Да у отца твоего я брал.
Этот зануда уж точно не отвяжется.
Игорь отпер дверь, чуть приоткрыл ее.
И тут дверь резко распахнулась.
Сосед дематерилизовался, на пороге возникли два одетых в черную форму и каски бойца, в бронежилетах, с короткими автоматами.
— Руки за голову! Лежать! Мордой в пол!
Это уже походило то ли на кошмарный сон, то ли на дешевый спектакль.
Юля
