Дальний билет - Михаил Сидорович Прудников

Всю боевую работу на оккупированной территории мы проводили под руководством подпольных партийных органов, которые имели постоянную связь с Большой землей и направлялись Центральным Комитетом ВКП(б). Абсолютно правы оказались инструктировавшие нас товарищи из ЦК — опора на местное население незамедлительно дала себя знать, количественно мы выросли более чем в сто раз. Многие из окрестных жителей пришли к нам сразу же, других убедила наша активность, вызывавшая страх у врага.

Во главе отрядов стоят опытные коммунисты — чекисты, прошедшие школу оперативной работы в органах советской государственной безопасности. К тому же мы имеем пополнение из тех, кто эту науку освоил уже здесь, в тылу врага.

2. И сосны слышали окрест…

В партизанском крае, один из участков которого занимала наша бригада, массированного удара гитлеровцев можно было ждать со дня на день.

Мы еще не знали имени видного фашистского специалиста по антипартизанским акциям группенфюрера CG генерал-лейтенанта фон Готберга, но прекрасно сознавали, что где-то он или подобный ему генерал существует и оперативные карты нашего района, наверное, уже лежат у него на столе. Мы еще не знали, что операция получит наименование «Нюрнберг», что в подчинении фон Готберга окажутся крупные силы наземных войск и авиации. Не знали, но должны были узнать! Мы пришли сюда драться на всех возможных участках фронта. Невидимый участок был передовой линией нашей борьбы. Эту линию надо было предельно укрепить.

Огромную помощь оказывало нам местное население — фашистам было трудно проводить какие бы то ни было работы в тайне от него, и мы очень часто заранее знали о приготовлениях врага.

И все же остро ощущалась неполнота разведывательных данных. Ведь многие необходимые для нашей борьбы сведения оставались за тщательно охраняемыми дверями абвера и гестапо. Все чаще и чаще мы вспоминали об Истинном — Карле Фрейнде, который, по нашим расчетам, мог находиться на белорусской земле.

Но все попытки разыскать Истинного пока что оказывались неудачными. Не хотелось верить, что произошло непоправимое.

Благодатным летним утром, с которого я начал рассказ о партизанских буднях, ко мне подошел начальник разведки Петр Захарович Порадельников:

— Лагерем любуешься, командир? — спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Я вот тоже любовался и до горькой мысли дошел.

— Знаю твою мысль, — ответил я. — Думаешь о том, что рано или поздно начнут нас бомбить здесь.

— А ведь начнут! — волнуясь, подтвердил Порадельников. — Простая логика показывает, во-первых, — он стал загибать пальцы, — не так уж трудно нас обнаружить. Во-вторых, они наверняка собирают силы для мощного удара по нам.

— В-третьих, — перебил я, — ничего конкретного разведка не может сказать об этом.

— Куда уж конкретней! — обиделся Петр Захарович.

Я не стал успокаивать его:

— Конкретней можно. Конкретней об этом говорят на оперативных совещаниях в немецких штабах.

— Я не всевидящий и не всеслышащий, — усмехнулся начальник разведки. — Да и ты вроде ничего предложить не можешь.

— Петр Захарович, — стал я думать вслух, — до какого уровня спускается штабная информация? До городской управы она может дойти?

— Смотря какая, — усомнился Порадельников. — Однако при крупной операции без городских властей немцам не обойтись. Сосредоточенные войска разместить надо, фуражом и продовольствием обеспечить. За несколько дней никакой городской глава этого не сделает. Так или иначе, им придется предупредить его заранее.

— А не повидаться ли нам с бургомистром? — предложил я.

Порадельников покачал головой.

— Идея заманчивая. Но организовать такое свидание нелегко.

— А чем наш бургомистр кроме своей работы славен?

— Чем? — задумался Порадельников. — Рыбак заядлый. Да только без охраны к воде не ходит. А со стрельбой — это уже не свидание, о таком свидании сразу в Минске известно станет. Вот разве…

— Что? — поторопил я.

— Зазноба у него в Экимани есть. Но уж больно хитер, старый лис. Все знают, что он туда заглядывает. А вот когда, как, с кем — неизвестно.

— Так уж хитрей тебя? — подзадорил я его.

— Выясню, — улыбнулся Петр Захарович.

По выработанному плану мы не должны были компрометировать бургомистра. Немцы, как было решено, останутся в полном неведении относительно этого свидания, чем бы оно ни кончилось. Поэтому одновременно с подготовкой встречи в Экимани разрабатывалась операция по взрыву склада в значительно удаленном от поселка месте, чтобы в необходимое время направить близ-расположивщихся гитлеровцев по другому адресу.

Взрыв склада был поручен группе Дементьева — одного из офицеров-окруженцев, приставших к нам еще зимой. Это были, как правило, смелые, решительные и знающие дело люди. Они чувствовали на себе долю вины за первые поражения нашей армии, за то, что оказались в тылу врага, и находили любую возможность подтвердить свою верность Родине.

В группе Дементьева, как и во многих других, практиковались репетиции будущих операций, которые бойцы шутя называли театром, но под требовательным присмотром командира относились к ним по-серьезному.

Партизанский лагерь находился на большом острове среди малопроходимых болот. Но было у нас еще два «таинственных острова» — на одном, куда вела единственная, невидимая тропа по руслу невысыхающего ручья, были приготовлены убежища на случай спешного отхода. На другом был полигон для учений и репетиций.

Два дня гонял Дементьев свою группу и наконец доложил нам о готовности к операции. Среди других необходимых оценок, таких, как знание задачи, снаряженность и прочее, степень готовности мы определяли еще по одному важному показателю — настроению бойцов.

И на этот раз вроде бы со стороны, но придирчиво осматривал комиссар Безгин группу Дементьева и все словно не удовлетворялся ни бравостью бойцов, ни их улыбками, ни шутками. Наконец разговор бойцов резко изменился.

— Ты на угол ползешь, не вправо смотри, а на меня оглядывайся, — оказал пожилой партизан только что шутившему юноше.

— Мне показалось, Борис отстал, — начал оправдываться юноша.

Не дослушав разговора, Безгин вошел ко мне в землянку, сообщил:

— Порядок, о деле думают.

Из донесения Порадельникова мы знали, что бургомистр посещает свою зазнобу по ночам с субботы на воскресенье. Едет тайно, охрану берет небольшую. Но в поселке, может быть, именно по этой причине держит завышенный штат полицаев, которые, похоже, никаких других обязанностей, кроме охраны покоя бургомистра во время его интимных свиданий, не несут.

Поскольку мы не хотели, чтобы о встрече с бургомистром знали и полицаи, то родился дерзкий план операции, начало которой было положено несколько дней назад.

Тайная подруга бургомистра Стеша до войны была бойкой, веселой селянской девушкой, невестой кузнеца, вскоре ушедшего на фронт и, как сказали Стеше, погибшего. Беспроволочный телеграф носил тогда по деревням много верных и неверных вестей, но