Любовь по контракту, или Игра ума - Карина Тихонова

Тут же послышались быстрые легкие шаги. Вряд ли человек, больной полиомиелитом способен на такие подвиги. Неужели Марина? Вот будет номер! Но не успел я растеряться, как дверь открылась.

Я с облегчением перевел дух. Мне улыбалась незнакомая молодая девушка в белом медицинском халате.

– Добрый день, – поздоровалась она радостно.

Я кивнул, лихорадочно соображая, что ей сказать.

– Мы вас давно ждем, – вполголоса сказала барышня и посторонилась, приглашая меня войти.

– Да? – удивился я.

– Я сделала второй укол. У него опять сильные боли.

Я шагнул в узкую длинную прихожую. Похоже, меня принимают за врача. Придется барышню разочаровать.

– Я не доктор.

– Нет?

Барышня удивленно подняла брови. Улыбка медленно сползала с ее лица.

– Кто вам нужен? – спросила она подозрительно.

Я достал обрывок бумаги, куда записал адрес и имя.

– Мне нужен Аникеев Сергей Леонидович. Я правильно попал?

– Да, – неуверенно ответила медсестра. – Только Сергей Леонидович болен. Он гостей не ждет...

– Марина, ты? – спросил откуда-то издалека мужской голос, и я вскинулся при упоминании этого имени, как бык, перед которым махнули красным полотнищем. Молча отодвинул барышню в сторону и пошел по коридору, заглядывая в распахнутые двери.

Он лежал во второй по счёту комнате на разложенном диване. Рядом с диваном валялись на полу два костыля.

Увидев меня, человек не выразил никакого удивления. Только слегка приподнялся на подушке и сказал с вопросительной интонацией, как по телефону.

– Да?

Я подошел ближе, не отрывая взгляда от худого лица, с выступившими на лбу капельками пота. Вспомнил! Этого человека я видел на кладбище в день похорон Левицкого. Я уступил ему дорогу, и он кивком поблагодарил меня за вынужденную любезность.

– Сергей Леонидович? – осведомился я.

– Он самый.

– Вы не узнаете меня? – спросил я. И на всякий случай уточнил. – Мы встречались.

– Только один раз, – ответил он без колебаний. – Не беспокойтесь, Верочка, это мой знакомый.

Я оглянулся. Медсестра стояла в дверях комнаты и с недоумением переводила взгляд с меня на своего пациента.

– Верочка, вы не сходите за....

Мужчина сморщился и лихорадочно поискал предлог.

– Да ладно вам! – сказала мудрая Верочка. – Хотите поговорить без свидетелей, так и скажите. Я пока на кухне побуду.

– Я ваш вечный должник, – сказал мужчина с признательностью.

Верочка удалилась, и хозяин выжидательно уставился на меня.

Но я не торопился начинать разговор. Я медленно поворачивался из стороны в сторону, осматривая комнату. Здесь было на что посмотреть.

Термоядерная помесь кабинета с небольшим подпольным цехом по производству видео и аудиопродукции.

Стеллажи справа от входа сплошь заставлены техникой. Некоторые приборы я не только никогда прежде не видел, но даже не мог догадаться об их назначении. Некоторые, напротив, производили обманчивое впечатление бытовых. Так сказать, прирученных. Например, два телевизионных монитора с небольшой диагональю. Или три видеомагнитофона, стоявшие друг на друге. Вот только размер кассеты в них, судя по видеоприемнику, был в десять раз меньше обычного.

Шнуры от всех приборов вели к небольшому пульту, похожему на тот, что используется в студиях грамзаписи.

На большом столе возле окна, тесно прижавшись друг к другу, стояли два компьютерных монитора. Один большой, с плоским экраном, второй старенький, громоздкий. Системные блоки прятались под столешницей.

Кроме дивана слева от входа, мебели в комнате больше не было. Только в углу выстроились пирамидой картонные коробки, в которых обычно транспортируют технику. Я подошел к коробкам и увидел на полу рядом с ними нечто, похожее на небольшой чемодан. Аккуратно открыл замки и поднял крышку. Как я и думал, прибор был похож на магнитофон. Только очень уж много функций для обычного пользователя.

– Прослушка? – спросил я, указывая на пол.

– Точно, – спокойно ответил больной и попросил:

– Сядьте, пожалуйста. Не люблю смотреть снизу вверх.

Я убрал с пола костыли, откатил от стола офисное кресло и установил его возле дивана. Уселся и наклонился к самому лицу Сергея Леонидовича.

– Вы знаете, кто я?

Он с досадой поморщился.

– Умоляю, не разговаривайте, как герой плохого детектива. Естественно, я знаю, кто вы. Кстати, скоро приедет Марина. Встреча с ней на этой территории входит в ваши планы?

Я растерялся. Этот человек не был похож на испуганного любовника, застигнутого со спущенными штанами. В нем чувствовалось достоинство и привычка к некоторой самоиронии. А последний вопрос вообще прозвучал так, словно он мне оказывал любезность.

– Не знаю, не думал, – растерянно ответил я.

– Тогда думайте побыстрей, – насмешливо посоветовал мне собеседник. Кинул быстрый взгляд на запястье и проинформировал:

– У вас полтора часа. Максимум. Ну?

Я еще раз оглядел комнату. У меня была тысяча вопросов, и я не мог решить, какой из них важнее.

– Вы так на жизнь зарабатываете? – спросил я, кивнув на обилие дорогой профессиональной техники вокруг.

– Я так на жизнь зарабатываю, – согласился собеседник, сделав сильное ударение на местоимении. В общем, расставил приоритеты.

– А как же....

Я указал на костыли, которые прислонил к столу.

– У меня есть помощники, – ответил с усмешкой хозяин квартиры.

– Марина входит в их число?

Сергей выпростал из-под пледа вторую руку, которая сжимала носовой платок. Вытер мокрый лоб и тихо сказал:

– Не обращайте внимания. Проклятая смена сезонов. И так не организм, а коктейль болезней, а тут...

Он снова вытер лоб.

– Вы не ответили, – напомнил я, стараясь не поддаваться жалости.

– Давайте договоримся, чтоб время не тратить, – предложил собеседник спокойно. – На вопросы о Марине я отвечать не собираюсь. Все, что вы хотите узнать, спрашивайте у нее. Кстати, как вы меня нашли?

– Детектива нанял, – ответил я честно.

Он высоко поднял брови.

– А Марина об этом уже знает?

– Пока нет.

– Ну, и слава богу. Хотите бесплатный совет? Не проговоритесь ей насчет слежки. Она не простит.

– Вопрос не в том, простит ли она меня, – ответил я с невольным высокомерием. – Вопрос в том, прощу ли я ее...

– За что? – удивился Сергей Леонидович. – Кто вы такой, чтоб ее казнить или миловать? Извините, конечно, Никита, но вы себя сильно переоцениваете.

– Вы меня знаете? – поразился я.

– Подумаешь, бином Ньютона, – пробормотал собеседник известную коровьевскую фразу. И с досадой добавил:

– Да знаю