Тайная академия слуг - Ким Иын
Но Джинук не интересовался никакой информацией. Его жизнь на самом деле была проста. С Чон Ихва у него был договор. «Если я умру, ты тоже уходи на покой», – как-то сказала она ему. Так что после ее смерти он собирался покинуть Корею и провести остаток жизни в этом месте.
Возможно, Чон Ихва до самого конца не будет подозревать Ли Джинука – и только в тот момент, когда нож окажется у ее горла, она поймет, что ей не суждено прожить даже те жалкие несколько месяцев, оставленные ей болезнью. Он будет действовать решительно, без колебаний. И, выполнив просьбу человека, которого он так любил, исчезнет без следа. Станет пустой оболочкой, скрывшись здесь.
Но все-таки он всегда хотел провести с ней время здесь – хоть один день. Что ж, так оно и случилось… Конечно, в глубине души он надеялся, что если Хан Соджон приедет в это место и увидит все своими глазами, что-то дрогнет в ее душе и она изменит свое решение. Но Джинук решил ни о чем не жалеть. В конце концов, в этот день, проведенный вместе, они много разговаривали, смеялись – и он наконец смог рассказать ей обо всем, что с ним произошло. Этого было достаточно.
Он знал, зачем она приехала и чего хотела, – и теперь у него ничего не осталось. После ее ответа будто что-то умерло внутри него. Теперь ему в жизни было не на что опереться, не в ком искать поддержки. Теперь он мог устранить Чон Ихва без колебаний.
Но он, сам того не подозревая, запустил необратимую цепь событий. В тот момент оба они еще не знали, что это станет началом конца.
* * *
Вскоре после возвращения Хан Соджон в Корею ей пришла посылка от Ли Джинука. Внутри маленькой коробки лежал ключ, похожий на обычный ключ от входной двери дома. Нынче все, как правило, пользовались пин-кодом или пластиковыми карточками, давненько она не держала в руках ключ…
Где-то должна была быть и отворяемая им дверь. Очевидно, что это не дверь в современную квартиру или коттедж. Хан Соджон вертела ключ в руках, разглядывая его. Холодный металл. К нему был прикреплен старый облезший брелок. Брелок Ли Джинука? Эта мысль лишь мелькнула в ее голове, но тут же исчезла в потоке других.
Ключ навел ее на мысль – если она его получила, вероятно, Чон Ихва уже мертва. «Он все-таки ее убил. Из-за меня…» Глубоко в груди, в каком-то неопределенном месте, разлилась глухая боль. Соджон мысленно направила куда-то мольбу: «Пусть только он не пострадает! Пусть с ним все будет хорошо! Пусть этот несчастный человек, которому не на что опереться, не рухнет в бездонную пропасть отчаяния!» Ее мольба была искренней и пронзительной – вероятно, потому, что в глубине души она знала, что ей не суждено быть услышанной. Но Соджон все равно упрямо повторяла ее про себя, словно заклинание, – вместо слез и сожалений.
Как Ли Джинук убил Чон Ихва? Она старалась не думать об этом. Если ее воображение услужливо нарисует эту сцену, от этого легче не станет. Но мысли все равно возвращались к убийству. Ихва умерла от рук того, кому доверяла больше всего. Она считала, что ему можно доверять, потому что он ничему и никому не принадлежал, – и это была ее роковая ошибка. У человека, даже самого пропащего, всегда есть ниточка, за которую он хватается, – на то он и человек. Чон Ихва не догадывалась, что именно эта ниточка станет причиной ее смерти…
– Да, этого о тебе я не знала, – сказала Чон Ихва Ли Джинуку. Ей было сложно дышать, и слова прерывались. Она судорожно глотала воздух, изо рта шла кровь.
– У меня есть человек, которого я хочу защитить.
Чон Ихва, сплевывая кровь, смотрела на чашку чая перед собой. Чай, который она только что выпила. Тот самый, что Ли Джинук предложил ей, сказав, что он поможет от боли. Он еще не успел остыть. Она снова закашлялась кровью.
– Неужели ты не мог подождать…
Все равно ей оставалось жить всего несколько месяцев. Ее одежда окрасилась в алый цвет.
– Я не знала, что у тебя тоже есть что-то, что ты хочешь защитить. Я не знала, что нельзя вверять свою жизнь тем, у кого есть что-то дорогое.
С искаженным от боли лицом Чон Ихва с трудом произнесла эти слова. Ли Джинук подхватил ее, когда она медленно начала оседать на пол. Он стиснул зубы, по его щекам катились слезы. Чон Ихва через силу подняла руку и вытерла их.
– Не плачь. Я бы все равно умерла… – На ее лице мелькнула слабая улыбка. – Я считала тебя сыном. Перед смертью я хотела увидеть, как ты обретешь свободу в сердце…
Ли Джинук не мог промолвить ни слова.
– То, что ты хочешь защитить, – защищай это до конца, несмотря ни на что. Только тогда проживешь без сожалений. – Чон Ихва из последних сил сжала его руку. – И останови Чон Гымхи. Не дай ей превратиться в еще большее чудовище. Академия должна исчезнуть, а вместе с ней – и вся эта информация.
Вот так, со слезами на глазах, угасала Чон Ихва – последний ректор Академии. Всю жизнь она провела здесь, в подземелье, посвятив себя обучению своих учеников. И лишь хотела, чтобы в конце жизни ее признали как настоящего педагога. Но из-за Чон Гымхи даже это ее последнее желание осталось несбывшимся. И Чон Ихва встретила свою жалкую смерть, о которой никто не узнал и не пожалел…
Ли Джинук расстегнул верхние пуговицы блузки на ее бездыханном теле. И увидел то, что и ожидал, – обычный ключ. Он всегда знал, что она хранит его под слоями одежды. Сорвал с ее шеи этот ключ – словно обезглавливая ее. Он еще хранил тепло ее тела. От него исходил характерный металлический запах.
«Из-за этого куска металла… я… убил. Я убил человека, который вытащил меня из лап смерти и дал мне новую жизнь. Человека, последним желанием которого было достойно встретить смерть… а я…»
В тот день Ли Джинук долго плакал. Он лежал, распростершись перед телом Чон Ихва, его рот был сведен от непрерывных рыданий, а голос – сорван от крика. Он рыдал, не сдерживаясь, позволяя всему, что копилось в нем долгие годы, вырваться наружу. Он смотрел на свои руки, проклиная их.
