Секреты Примроуз-сквер 1 - Татьяна Лаас

мимо обшарпанные, безликие дома из красного кирпича, унылых чуть горбящихся прохожих, спешащих по своим делам, многочисленных детей в обносках... Наверное, это та часть города, которая называется трущобами. Где-то здесь расположены трудовые дома, где для нищих предоставлялся кров, еда и работа. Аликс не удержалась и передернула плечами — именно такой дом и ждал их семью, если бы... Если бы... Если бы не кузен Верн. Именно он спас их отца от долговой тюрьмы, а саму Аликс и троих её сестер от нищеты. Правда, взамен она теперь ехала в шикарном магомобиле на свою свадьбу неизвестно с кем. Аликс чуть поправила алое платье невесты — это обещало, что её супруг будет из высшей аристократии. Только невесты ларов выходили замуж в алом. Это гарантировало более или менее благополучную жизнь. Только страха перед тем, кем же окажется её супруг, это не отменяло. Кем должен быть лар, чтобы жениться на первой попавшейся девушке? Может, он старик? Или у него дурной нрав, или он искалечен так, что вынужден скрываться от всех... Или... Думать о том, кого же кузен выбрал ей в мужья было откровенно страшно. Но она обещала сказать «да!» тому, на кого укажет Верн, потому что она еще помнила...

…Испуганная Полин, старшая сестра Аликс, неслась по холлу с коробкой дуэльных пистолетов... Аликс, еще ничего не понимая, помогла их спрятать в тюках с убранными до лета платьями... А потом всю ночь Полин захлебывалась слезами — её жених отказался от свадьбы, а она так её ждала...

…Мать заперлась в своей спальне, отказываясь что-либо выполнять по дому, и только трезвон колокольчика снова и снова доносился из её комнаты — она вновь вызывала горничную, требуя то бульон, то горячий компресс, то вызвать доктора, на которого не было денег...

…Отец, переставший ходить на службу и вздрагивающий от каждого стука в дверь. Иногда приходили и друзья, обещая помочь, но чаще приходили кредиторы, и тогда из кабинета отца доносились крики и ругань.

…Вся забота о сестрах и доме легла на Аликс, на Аликс, про которую мать всегда говорила, что та не создана для семьи. «С твоим несносным языком и нравом тебе никогда не выйти замуж, а уж нести на своих плечах весь дом ты никогда не сможешь — вечно витаешь в облаках! То ли дело Полин!» Но Полин могла только плакать, мать лежать в постели и страдать, отец... Что делал отец, Аликс не знала, да и не хотела знать — ей было не до того. Она была обязана поддерживать младших сестер, заниматься домом и пытаться искать работу. Заодно она сходила в храм, чтобы узнать адреса ближайших трудовых домов — может, там им помогут с едой и кровом...

…А еще была пустая кладовая и сбежавшие слуги, а колокольчик в спальне матери звонил и звонил, требуя то чая, то бисквитов, то горячего бульона...

Приезд кузена Верна все это прекратил. Появились деньги, еда, слуги, мать смогла внезапно выздороветь и встать с постели, отец наконец-то прекратил вздрагивать от каждого громкого звука, а Полин... Полин все продолжала рыдать — приезд Верна не вернул ей жениха... А потом на кухне пропал нож. Аликс сделала свой выбор. Она очень любила свою сестру.

Аликс продолжала бессмысленно смотреть в окно — кем бы ни был её будущий жених, она все выдержит, потому что у неё есть Полин, Августа и Элизабет. Она обязана все выдержать. Она тихонько вздохнула, и это не укрылось от Верна. Он тут же ожил, загораясь наигранной улыбкой:

— Вы очаровательны, Аликс! Не стоит так переживать, все будет просто замечательно — я позабочусь обо всем!

Она кивнула, выныривая из липкого тумана воспоминаний, старательно улыбнулась и снова отвела взгляд в сторону — она будет послушной, она будет глупой, она будет очаровательной, она будет молчаливой. По крайней мере до тех пор, пока Верн не покроет все долги её отца, и её семья не переедет куда-то прочь, подальше от скандала.

Магомобиль резко сбавил скорость и принялся медленно ехать в довольно плотной толпе людей. Аликс вздрогнула, не веря, что они добрались до нужного места. Сердце пустилось в дикий перестук. Перед ними вздымалась серая громада королевской тюрьмы «Веревки» — когда-то это был королевский замок, и его очертания до сих пор печатались на некоторых банкнотах.

Магомобиль остановился прямо перед помостом из дерева, на котором была установлена виселица. Кажется, они приехали посмотреть на казнь. Это была странная с точки зрения Аликс прихоть — посмотреть на массовую казнь перед свадьбой, но девушка напомнила себе, что она поклялась быть кроткой и глупой, она промолчит о том, с какой неприятной стороны показал себя кузен Верн.

Шофер тем временем выскочил из магомобиля и принялся снимать кожаный верх, наверное, для того, чтобы было лучше видно. Аликс тут же отвела взгляд в сторону, не желая наблюдать казни несчастных людей, чем бы они не провинились. Вокруг бурлила и радовалась толпа, от которой их магомобиль закрывало кольцо охраны в ливреях рода ларов Гровексов.

— Мы не опоздали, лар, — громко сказал шофер, — их как раз выводят...

Верн кивнул и судорожно сжал в руках какую-то безделушку. Аликс словно обложило ватой — пропали все звуки, весь мир сузился до крохотной точки, в которой находилась сама девушка. Ей только и оставалось, что делать вдох и выдох в странном небытие. С воздействием магии она до этого никогда не сталкивалась.

Наверное, на помосте что-то происходило — что-то объявлял одетый в черную мантию чиновник, что-то орала толпа, кто-то дрыгал ногами, отплясывая свой последний танец на веревке.

— Пора! — громко сказал Верн и дернул Аликс за руку вверх. — Пойдем! Ты должна сказать «да!». Ты же помнишь это? Просто сказать «да!». Это несложно... Пойдем...

Она шла через послушно расступающуюся толпу, она поднималась по ступенькам, она снова делала и делала шаг за шагом по старому рассохшемуся помосту, пока не оказалась перед ошарашенным происходящим мужчиной, в чью ладонь Верн вложил её холодные пальцы... Звуки стали пробиваться через странную завесу, отгородившую её от мира, и Аликс только и оставалось молиться сразу всем трем богам — ей сейчас нельзя было упасть в обморок. Свадьба Полин зависела от неё. Счастье младших сестер зависело от её выдержки. Жизнь матери и свобода отца зависели от её одного простого слова.

Верн что-то доказывал судейскому чиновнику, толпа дружно скандировала:

— Свадьба под виселицей!

— Свадьба под виселицей!

Кто-то еще кричал из первого ряда жадных до зрелища горожан:

— Это законное право осужденного!

— Его никто не отменял!

— А Ализония до сих пор наша