Крестные матери - Камилл Обре
– Маникюрша! – воскликнула Люси, не обратив внимания на предостерегающий взгляд Филомены. – Как тебе в голову вообще могла прийти такая безумная идея?!
– Господи, ну вот даже не знаю, думаю, она просто выскочила из ближайших кустов и ухватила меня за нос, будто насморк, – дерзко ответила Джемма, почувствовав себя уязвленной.
Жизненные планы, которые так много для нее значили, просто сдулись, будто воздушные шарики, когда она торопливо выпалила их перед родителями. Сейчас, когда все на нее смотрели, она чувствовала себя идиоткой.
– Не умничай тут, юная леди, – предупредил Фрэнки.
Джемма прикусила язык. Она никогда не могла понять, почему быть «умной» так плохо для девочки, особенно если родители всегда восхищались ее прилежными маленькими кузинами.
Фрэнки повернулся к Люси:
– Если бы это был сын, я бы его выпорол. Но с ней разбирайся сама!
С точки зрения Люси, иметь красавицу-дочь и так было тяжело – когда мужчины, годившиеся Джемме в отцы, восторженно присвистывали, увидев мать и дочь, идущих по улице, и Люси отлично понимала, что свистят не ей. Но она волновалась за Джемму. Женщины, которые в жизни надеются только на внешность, обречены на провал – особенно при такой работе, которая заставляет мужчин пялиться на них и отвешивать комплименты – например, гардеробщицы или официантки.
– Пора тебе остепениться, девочка, – строго сказала Люси. – Хочешь работать? Отлично, мы найдем тебе достойную работу. Я могу устроить тебя в школу медсестер. Их в наше время всегда не хватает…
– Нет! – в ужасе выкрикнула Джемма. – Ты что, хочешь, чтобы я, как ты, приходила домой поздно, вся бледная и изможденная, пропахшая антисептиками? Думаешь, что я хочу проводить целые дни в грязной больнице, окруженная больными и умирающими? Да я лучше сама умру, чем стану медсестрой!
– Не смей так разговаривать с матерью! – прикрикнул Фрэнки. – Медсестры прекрасны! Вот почему я и влюбился в твою мать. Это благородная профессия. Я бы гордился тобой, если бы ты выбрала подобную работу. Но зачем тебе работать в обслуге, если в этом нет необходимости? – Он выглядел искренне озадаченным.
– Но я должна! – выкрикнула Джемма. – Я не такая талантливая и артистичная, как Пиппа, и не такая умная, как Тереза и Николь. Но я могла бы стать такой, если бы хоть кому-то в моем окружении было не наплевать на меня, когда я была маленькой!
– Еще одно слово – и… – Фрэнки был в ярости.
– Что, побьешь меня? Ты думаешь, я одна из тех, кем помыкаете вы с Сэлом?
Джемме было уже не важно, что она говорит. Она чувствовала себя бесконечно униженной, и по ее лицу струились слезы. Она не собиралась всю жизнь быть маникюршей – это был только первый шаг в индустрию красоты, где можно было сделать карьеру. Но она не собиралась этого им объяснять, после того как они растоптали ее скромные мечты о самостоятельной жизни.
– Мне девятнадцать лет. – Джемма, собрав последние остатки гордости, вызывающе поднялась с места. – Я могу делать все, что захочу. Моя подруга работает в магазине, и мы с ней снимем на двоих квартиру в центре. Так что я собираюсь продолжать свою работу и жить отдельно! – крикнула она. – И это всё!
Всхлипывая, она выбежала из столовой и побежала к коридору, ведущему в дом родителей. Войдя в спальню, Джемма тут же заперла за собой дверь и бросилась на кровать.
* * *
– Как она смеет так с нами разговаривать?! – возмутился Фрэнки. – Знаешь, что мама и папа сделали бы с нами, если бы мы позволили себе говорить с ними в таком тоне?
– Фрэнки, отпусти ее, – рассудительно сказал Марио. – Она просто хочет попробовать расправить крылья.
– Крылья есть только у ангелов, – проворчал Фрэнки.
Странно, но Люси ничуть не обиделась на отповедь Джеммы. Оскорбления, будто глоток свежего воздуха, заставили Люси осознать, что она действительно обидела дочь. «Все потому, что я, зная, что Фрэнки хочет сына, относилась к Джемме как к чему-то второсортному. Теперь мне непонятно, почему для меня так много значило, что хочет Фрэнки. Отчего я никогда не спрашивала себя – а чего же хочу я?»
– Марио, – тактично обратилась к мужу Филомена, – поможешь мне вынести кофе и десерт во двор? Там, у фонтана, сейчас такая приятная прохлада…
– Фрэнки, – задумчиво начала Люси, когда их оставили наедине, – пусть Джемма работает там, где решила. Велика вероятность, что скоро ей это наскучит. Но если мы ей запретим, она всегда будет воображать, насколько все могло быть шикарно.
– Хорошо, – устало кивнул Фрэнки. – Ты больше меня была категорически против этой работы. Пусть работает, но никаких «квартир в центре». Она должна остаться здесь, вместе с нами. Таковы мои условия. Она должна принять их – или пусть пеняет на себя.
– Хорошо, – согласилась Люси. Затем она, удивившись сама себе, мягко произнесла: – Знаешь, дорогой, всем юным девочкам нужно знать, что они и правда нужны отцам. Они чувствуют, когда отец хотел сына вместо дочери. И не говори мне, что сыновья «передают свое имя следующим поколениям». Мы не особы королевских кровей. Это просто мужское эго – мужчины хотят сыновей, потому что им нравится видеть в них свое отражение. Но девочкам от этого больно. Они чувствуют себя нежеланными и сильно страдают.
– Я никогда не говорил ей, что хотел бы вместо нее мальчика, – озадаченно пробормотал Фрэнки. – Я и правда был счастлив в тот день, когда родилась Джемма.
– Ну, когда-нибудь тебе стоит рассказать ей об этом, а не только мне, – откликнулась Люси, наблюдая за Филоменой и Марио, стоящими в саду рука об руку. – Послушай, любимый, – Люси взяла Фрэнки за руку, – после свадьбы у нас с тобой никогда не было времени на себя. Почему бы теперь нам не развеяться – уехать в какое-нибудь милое местечко только вдвоем? – Вообще-то это была идея, тактично предложенная Филоменой. Люси, поначалу удивленная, была очень тронута ее заботой и поняла мудрость такого решения. – Филомена говорит, что присмотрит за Джеммой, пока нас не будет, – добавила она.
– Уехать? Куда, например? – спросил Фрэнки с большим недоумением.
– Ты всегда говорил, что хочешь поехать в Калифорнию и посмотреть на местные виноградники, возможно, даже купить один из них.
– Калифорния – это довольно далеко, – с сомнением протянул Фрэнки.
– Да, – согласилась Люси, – и это именно то, что надо.
Фрэнки ухмыльнулся и поцеловал ее.
– Хорошо, детка. Пусть на этот раз будут только «я и моя девушка», – добавил он, пропев последние слова на мотив популярной песни и сжимая жену в объятиях.
Люси глубоко вздохнула.
