Синдром усталости - Владимир Николаевич Моргунов

Обезоруженный теперь Диланян резко опустил правую руку назад и вниз, еще больше сгибая ее при этом в локте. Локоть должен был ударить по голове стоявшего сзади англичанина, но почему-то провалился в пустоту, В следующее мгновенье Диланян получил сокрушительный удар чем-то твердым по черепу, позади своего правого уха, и выключился из действительности,

Кеосаян вначале шел по перрону не оглядываясь, полностью вверив контроль за Фабиано своему напарнику. Но, сделав с десяток шагов, он почувствовал что-то неладное и посмотрел назад через плечо.

Фабиано послушно топал сзади, а вот напарника поблизости не оказалось.

Взгляд метнулся назад, к вагону — Диланян стоял с глуповатым видом в двери вагона, держась правой рукой за ухо. Потом он вдруг резко опустил руку и тут же исчез в двери.

Кеосаян мгновенно понял — произошло нечто очень неприятное, угрожающее срывом всей операции. Помочь товарищу было невозможно, но Фабиано находился ближе, и надо было поскорее уводить его.

— Вперед! — Кеосаян кивком приказал Фабиано обогнать его и немного отступил в сторону, давая дорогу. Правую руку он демонстративно держал в кармане.

Да, в кармане он сжимал рукоятку достойного уважения пистолета, “Вальтера”, но, к сожалению, не снабженного глушителем. Затеять стрельбу на площади значило бы неминуемо погубить операцию — полицейские, которых пока что не было видно, обязательно появятся через несколько секунд после того, как прогремит выстрел,

А светлый “Ситроен” еще так далеко! Если бы кто-то в нем догадался и поехал навстречу!

Внезапно Кеосаян почувствовал сильный удар сзади, пришедшийся в верх шеи, примерно на уровне мочек ушей. В глазах Кеосаяна появилась вспышка, словно от электрической дуги, потом все, что он видел на площади, заколебалось и пропало куда-то.

Человек, только что нанесший удар Кеосаяну, подхватил Фабиано за руку, потащил к “Порше” малинового цвета, стоявшему совсем неподалеку, у выезда с привокзальной площади.

— Damn! — выругался пораженный Макгуайр-Макдугал, увидев, что объект так быстро к так неожиданно был перехвачен каким-то неизвестным нахалом.

— Sacrebleu! — заголосили выскочившие к этому времени в тамбур вагона сотрудники французской ДСТ.

Двигатель “Порше” сдержанно рыкнул, и автомобиль покинул место событий настолько быстро, что люди в светлом “Ситроене” даже не успели сообразить толком, что же произошло, хотя видели упавшего Кеосаяна.

Водитель “Порше”, отъехав от вокзала не меньше чем на километр, наконец, спросил у пассажира:

— Какие-то проблемы с легавыми, дружище? Parlare italiano?

— Si. Male. Sono americano, scuso. (Да, но плохо. Я американец), — ответил Фабиано, тоже немало потрясенный случившимся.

— Ага. Но все равно я рад, что удалось помочь соотечественнику. Я как раз возвращался от поезда. Моя подружка должна была появиться, к тому же с кое-какими вещицами. Но мне не повезло — ни подружки, ни вещиц. Я направился к телефону, чтобы сообщить нашему с подружкой общему приятелю в Ницце о том, что она почему-то не приехала, и тут увидел, что тебя конвоируют эти двое легавых. Я достаточно насмотрелся подобных вещей и сразу могу определить, когда человек вляпался в дерьмо. Видик у тебя был не самый веселый, это уж точно. Но потом твой приятель отрубил одного из конвоиров, который находился сзади от тебя.

— Мой приятель? — непроизвольно вырвалось у Фабиано. — У меня не было никакого приятеля.

— Ну, тогда, выходит, они между собой просто подрались, — водитель энергично пожал плечами. — Кстати, меня зовут Паоло Мальдини.

— Луиджи Фабиано.

— Ну вот, это нужно было сделать с самого начала — познакомиться. Когда два итальянца встречаются в любом месте земного шара, они сразу узнают друг друга. Да, кстати, твои друзья или недруги пытались за нами увязаться с самого начала — вон их “Ситроен” только выходит из-за поворота.

Дорога здесь шла вниз и действительно делала изгиб в полукилометре сзади, где сейчас только что возник свет фар.

— Но откуда же тебе известно, что это именно тот самый “Ситроен”? — удивился Фабиано. — Ведь с такого расстояния ничего невозможно рассмотреть.

— “Ситроен”, допустим, я заметил сразу. И с тех пор не теряю его из вида. Луиджи, тебе, кстати, куда ехать? В Арль? Или ты должен вернуться в Ним? Тогда мы сделаем поворот чуть дальше, немного не доезжая до канала.

— Нет, — поспешно сказал Фабиано, — мне надо в Монпелье.

— Понимаю, понимаю. Сложности возникли в пути, и тебе просто не дали доехать до дома. Хорошо, сейчас мы еще раз проверим эту колымагу на резвость.

Небо стало уже серым, и утреннее шоссе слабо светлело в полумраке.

На спидометре “Порше” стрелка уверенно приближалась к отметке двухсот километров в час. Вскоре на южной стороне неба появилась широкая светлая полоса — это залив уже встречал новый день.

— Va bene, — удовлетворенно произнес Мальдини, довольный то ли хорошим ходом своего автомобиля, то ли тем, что новый день начинается, несмотря ни на что.

А день наступал интересный — первое апреля. В Европе и тех странах мира, куда европейцы переселились, его называют днем дураков.

— В Монпелье тебе куда надо? — спросил Мальдини.

— На вокзальную площадь, меня там должны встретить. — Он словно бы спохватился вдруг. — Послушай, Паоло, как я тебя смогу отблагодарить? Скажи, где я смогу найти тебя?

— Какие пустяки, — Мальдини рассмеялся довольным смехом. — За что благодарить? Надо помогать соотечественникам. Ведь ты же в Штатах поступаешь точно так же, неправда ли? А найти меня, знаешь ли, сложновато — я бываю в разных местах в зависимости от времени года. С мая по сентябрь я буду жить в Антибе и Ницце, к зиме переселюсь в Неаполь или Бари. Но я оставлю тебе номера телефонов и адреса во всех этих местах.

Перед тем, как высадить Фабиано на привокзальной площади, Мальдини и в самом деле вручил ему с полдюжины разных визитных карточек.

— Не забудь свои вещи, — сказал он, подавая Фабиано его атташе-кейс.

Едва малинового цвета “Порше” скрылся из вида, как Фабиано, быстро подойдя к урне, аккуратно бросил туда все визитные карточки, не читая их.

Малиновый “Порше” преследовали не только партнеры неудачливых Кеосаяна и Диланяна. Два микроавтобуса “ Пежо” не спеша направились в сторону Монпелье. У ДСТ уже имелась информация о некоем Камиле Лемье, исправно выплачивающем земельный налог за участок в четверть гектара.

Агент ЦРУ Макгуайр-Макдугал срочно передал информацию о “Порше” на борт авианосца “Франклин Рузвельт”, откуда сразу поднялся вертолет и направился по четко определенному курсу.

Сам же псевдотурист из Великобритании, угнав “Рено” восьмидесятого года выпуска, припаркованный у булочной, находившейся неподалеку от вокзала, тоже поехал в Монпелье.

А в Монпелье Фабиано направился к поджидавшему его синему “Рено”. Подойдя